Королевская Академия Магии. Четвертый факультет (СИ) - Самсонова Наталья - Страница 62

Арт подхватился на ноги и неверяще произнёс:

— Я никогда не желал увидеть твои слезы. Доркас?! Как они могли это допустить!

— Как будто я кого-то спрашивала, — фыркнула я, ладонью стирая слезы. — Ты мой, дракон. И тебе не спрятаться от меня, даже в своём собственном сознании.

— Ты погаснешь вместе со мной, — он протянул ко мне руку, но я не ощутила его прикосновения.

— Если ты этого хочешь, — кивнула я. — Но мне больше нравится вариант, где мы разбиваем статую твоего отца и выходим наружу.

— Я потерялся, — Арт развёл руками. — Неудачник-менталист, заблудившийся в собственном разуме.

— Зато я вижу выход. Так что давай, воображай скорей огромный молот, а я пока оборву подол юбки и соображу из полосок корзину или авоську.

Под моим возмущенным взглядом Арт зашёлся хохотом.

Отсмеявшись, он покачал головой:

— Это не так работает. Идём поближе.

Арт без страха подошёл к мраморной статуе своего отца, а после прикоснулся к его лапе. Камень осветился изнутри, а тяжелые веки дрогнули в попытке приподняться. Крайне бесплодной попытке, надо признать.

— Он не уничтожил мои воспоминания, а спрятал. И оставил частичку себя для охраны. Это не полноценный ментальный слепок, а застывшая мысль. И я, хоть убей, не представляю когда это было сделано.

Арт смотрел на драконью морду с нечитаемым выражением лица. Ну и то, что он был почти прозрачен тоже мешали видеть его эмоции.

— И если мы его разобьем, то раз и навсегда уничтожим последнюю частичку твоего отца? — осторожно предположила я.

— Нет, если мы его уничтожим, то с ним пропадут и воспоминания. Все не так просто, как выглядит.

Потерев кончик носа, я спросила:

— Так, а делать-то что? Смириться и выходить?

— Можно попытаться пробудить его. Для чего-то же он это сделал? В теории должна сработать короткая фраза, но какая? — он пожал плечами, не отводя взгляда от статуи.

— Пароль? Ты сам сказал, что он любил Империю больше, семью. Кстати, почему во множественном числе?

— Мне упорно казалось, что у меня была мать. Не та, что родила Артиэнна, а другая. Но я больше не могу доверять своим воспоминаниям, — отстраненно, с зщатаенной болью проговорил он. И тут же, без предупреждения, рявкнул:

— Родина в опасности! Враг наступает!

Каменный дракон налился цветом еще больше, но ничего иного не произошло. Отведя руку от статуи, Арт с отвращением бросил:

— Как я и сказал, нельзя доверять воспоминаниям. Я сужу о нем по тем лживым обрывкам, что остались в моей памяти.

— Тогда, быть может…

— Нет, Доркас. Он…

— Скажи, что тебе нужна помощь, — тихо попросила я. — Просто попробуй.

Я не стала добавлять любимый многими парочками слащавый шантаж "ради меня". Но, кажется, на этот шаг Арта сподвигла исключительно моя просьба. Он смерил меня долгим взглядом, после чего произнес:

— Мне нужна помощь. Я не знаю кто враг, кто друг и кому можно доверять.

Ни-че-го. Абсолютное восхитительное ничего. А я, почему-то, была уверена, что все получится. Если статуя не отреагировала на слова о Родине, значит дракон любил своего сына больше. И у всего происходящего есть какое-то иное объяснение.

— Укажи мне путь, — устало произнес Арт и развернулся к статуе спиной. — Надо выходить, пока у меня есть силы.

— Можно, я плюну в эту наглую рожу? Вот не даром он мне сразу не понравился! Ой. Смотри!

Статуя пошла трещинами, а золотые сферы начали светлеть. По пещере пронесся вихрь и мы, за одну секунду, оказались наверху! Там, где горели мои отпечатки, вплавленные в скалу.

— Я страшно ошибся, Артаганн, — пророкотал дух дракона, освобождённый от каменной скорлупы. — Не доверяй советнику слишком сильно — благо Империи для него важней…

Нам не довелось выслушать дух мертвого дракона до конца. Из-за его спины вырвались прозрачные сферы, внутри которых клокотал и бесновался разноцветный туман. Все это произошло со страшным шумом и свистом, в котором и утонули последние слова старшего Каулена.

— Арт?

Мой дракон налился цветом и перестал напоминать страшного призрака. Вот только веселее от этого он не стал — бледный до синевы, глаза безумные, рот искривлен в нездоровой усмешке.

— Приемлемо, — кое-как выдавил он. — Так много воспоминаний. Тяжело. Идем, я провожу тебя. Не буди меня.

— Сколько? — деловито спросила я.

— Три часа. Или пять. Максимум сутки, — рублено ответил Арт.

— А что делать, если…

Но он перебил меня не дослушав:

— Никаких "если". Все будет хорошо. Люблю.

И едва лишь он произнес это слово, как меня окутало теплом. Не в том смысле, что мне стало приятно, хотя мне стало, да. Но нет, меня окружило эмоциями моего дракона. Тепло, уют и безопасность. Потрясающее, медово-золотистое чувство. Мне стало так странно, неужели меня и правда можно так любить?!

А в следующую секунду я, без перехода, открываю глаза и вижу полный тревоги взгляд Кайруса:

— Ну?!

— Все хорошо. Очнётся через три часа. Или через сутки, — отчиталась я и поморщилась, — шея затекла.

— Нормальный разбег по времени, — хмыкнул Кай. — Парни пошли за настойкой. Очень уж нервно было на вас смотреть.

Ссерша, сидевшая на краю лежанки, только шелестнула языком. Кажется, она была уверена больше меня.

— Если мы назюзюкаемся без Арта, он расстроится, — задумчиво произнесла я.

Кайрус согласно кивнул, а после просиял:

— Я куплю мясо, а ты порежешь и соус сделаешь. Как раз три часа и пройдет. А там он очнется. На запах жареного мяса только мертвый не встанет!

И все бы хорошо, да только Ссерша была страшно оскорблена. Как это так, кто-то, кто не она, будет готовить!

В общем, пока утешали мою оскорбленную ши-тари, пока решали какое мясо будем брать — прошло часа полтора.

К нарезке и маринаду Ссерша никого не подпустила, а уж в какие дали она отправила Кая, который решил дать ей пару советов… Я заслушалась и даже немного покраснела.

А потом ушла из основной части кузницы в закуток Кайруса и села рядом с Артом.

Во мне не осталось сомнений — он моя первая настоящая безумная любовь. Если не с ним, то… То я себе такой роскоши не позволю никогда.

— Я тебя люблю, возвращайся. Но не торопись, делай все как надо, — шепнула я и коснулась губами уголка его рта.

И тут же оказалась втянута в медленный, ленивый поцелуй. И в нем, немного неуклюжем, немного смешном, была какая-то особая нотка. Так мы еще ни разу не целовались и, отстранившись, я смущенно улыбнулась:

— С пробуждением.

— Спасибо, — дракон прищурился, — чувствую себя счастливым.

— Ты обрел то, что искал?

— Да, — он даже прижмурился, — я прекрасно ощущаю, что ты избавилась от своих сомнений.

— Я говорила о воспоминаниях, — отвечаю тихо и отвожу взгляд. А после, — прости?

Но дракон только головой покачал:

— За что? Я чувствовал не только твои сомнения, но и твою любовь. Не сразу, конечно. Поэтому я просто терпеливо ждал.

Щелкнув по кончику носа этого обаятельного наглеца, я встала и спокойно ему сказала:

— А у нас настойка и жареное мясо. Что-то интересует?

— Все интересует, — облизнулся дракон и добавил, — нет, воспоминания еще не вернулись. Я, как бы так сказать, разместил их так, как они должны быть. И скоро они просто и безболезненно начнут открываться. Во сне или если ассоциативная цепочка что-то потянет.

В основной части кузницы нас приветствовали весьма бурно, что явно удивило Арта. Правда, потом он мне уточнил — его шокировала искренность.

«Многие радовались моему приходу, думая, что смогут меня обмануть и я не полезу в их головы. Зря. Обмануть меня можно только не думая», самодовольно передал мне дракон и тут же вслух рассыпался в похвалах Ссерше.

Но тут я его понимала — истекающее соком мясо пахло просто одуряюще и авторитет моей ши-тари взлетел до небес.

Даррен притащил откуда высоченный табурет, этакого предка барного стула, а Ставок водрузил на него подушку. Сюда и усадили нашу великую кулинаршу. И, когда Ссерша раздулась от гордости, я узнала, что у нее есть капюшон. Как у кобры. Очень довольной и гордой собой кобры.