Крепость «Авалон» (СИ) - Кисличкин Михаил - Страница 23

— Слушай русский, давай как-нибудь договоримся! Зачем ты так? Мы же оба люди, мы…

— Вы люди?! — осклабился я и потянул с плеча автомат. — А что же вы тогда других людей нелюдям в рабство продавали? Нет, бармалей, мы не договоримся. Прыгай Хассан. Или я тебя прямо здесь шлепну.

Побледневший бородач зло посмотрел на нас, потом что-то сказал на гортанном наречии остальным и, развернувшись, сам прыгнул за борт. Торак и Шадик последовали за ним и вскоре три головы замаячили на волнах. Но плавали они там не долго. Макарыч передернул затвор, быстро вскинул свой автомат к плечу, и дал три коротких очереди, после которых головы исчезли с поверхности воды.

— Какая жалость, не доплыли, — усмехнулся майор, вешая автомат обратно на плечо. — Не повезло, бывает…

— Я этого не приказывал, — покачал я головой.

— Завязывал бы ты с чистоплюйством командир, — ничуть не смутился Макарыч. — До добра не доведет.

Промолчав, я внимательно посмотрел на стоявших рядом соратников. И прочитал на их лицах полное понимание и одобрение поступка майора. У всех, даже у Сергея и Матвея, не говоря уж о Твайне. А ведь когда-то были нормальные люди, но стали отмороженными пиратами, блин… и я с ними заодно.

Глава 10. Возвращение

С Ефимом я связался лишь перед рассветом, когда «Бойкий» уже подходил к внешнему рейду у гавани. Во время боя и сразу после него было не до наших переговорщиков. И лишь когда все закончилось, и на палубе навели подобие порядка, а мы с Матвеем еще раз лично осмотрели машинное отделение и трюм насчет повреждений, убедившись, что пароход не рискует в ближайшее время пойти на дно, пришло время завершать начатое. Хотя, признаюсь честно — военного пыла этой ночью у меня изрядно поубавилось, врезали нам «бармалеи» от души. Вид у пароходика был побитый: фальшборт и надстройки в дырах, стекла в рубке в трещинах, часть кранцев оторвана, краска местами обгорела. Боекомплект к пушке расстрелян на две трети, в основном из-за долгой возни с выбросившимся на скалы рейдером тельнор. Зенитки на корме больше нет… тут уже пора думать о том, как зализывать раны, а не кидаться снова в бой. Поэтому, когда Ефим откликнулся на мой вызов по рации, я испытал самое настоящее облегчение. Если бы переговоры провалились, он бы мне уже не ответил. Значит, надежда на успех есть, глядишь, несолоно хлебавши уходить не придется.

— Мы с Тров-каном видели ваш бой с берега! — голос бывшего раба тельнор был полон радостного возбуждения. — Славная победа, ярл! Здорово дрались!

— Ага, — подтвердил я. — Пришлось повозиться, но мы справились. А как ваши дела? Докладывай!

— Ну вы даете, мужики! — не обратил внимания на мой вопрос Ефим, его так и распирало от эмоций. — Я такой красоты еще не видел! Вот это был бой! Все взрывается, гремит и сверкает, трассеры летят, море в огне! А когда торпеда взорвалась — столб воды до звезд! Я все гадал, кого накрыло, «Бойкий» или нет? А потом гляжу, вы лупите по рейдеру…и он, горящий, прямо в скалы — хрясь! И костер до небес!!!

— Погоди, не части! — перебил я Ефима. — Отставить «хрясь», приказ был доложить о переговорах! Ты чего такой возбужденный? Передал наш ультиматум?

— Хорошо все с ультиматумом, — чуть унялся мужик. — Спасибо вам. Я уже думал, все, конец, сейчас мне кишки выпустят.

— Если можешь впустую болтать языком, значит, еще не выпустили, — строго сказал я. — Ближе к делу!

— А все к тому шло, — нервно хохотнул Ефим. — Как только мы с Тров-каном высадились на пляж у гавани, так нас маги и взяли. Сбили с ног ветром, выскочили откуда-то из темноты и повязали на месте. Я ни за гранатой, ни за пистолетом даже потянуться не успел. Притащили к какому-то бараку, а их главные там уже ждут. Один с серебряным шитьем на серой тунике и с кристаллом на поясе, а другой в синей тунике с иероглифом Тайр-шера на груди. Того что с кристаллом я сразу узнал. Это местный ярл, Урв-шер. Когда я был рабом, то видел его пару раз на соседнем острове. Тот, что в синем — судя по всему, командир гарнизона от Тайр-шера… хотя он мне не докладывался, да. Ну что сказать: выслушали они нас с Тров-каном не спеша, рядом целая толпа серорожих собралась. А потом командир гарнизона и говорит, что видал такие ультиматумы в отхожем месте. Куда и нам дорога. Тров-кану за предательство расы, а мне за наглость и дерзость, ибо не положено имуществу высказывать ультиматумы благородным тельнор. Так что нам сейчас устроят потрошение, а затем утопят в сортире. Как-то так…

— И? — спросил я. — Раздумали топить?

— Не сразу. Сначала местный ярл сказал, что с предложением он в принципе согласен, но спешить не стоит. Сначала полюбуемся все вместе, как вас, то есть авалонцев, топят корабли Тайр-шера, а на закуску состоится наша казнь.

— И что случилось после? — спросил я, уже догадываясь, каким будет ответ.

— После я выступать стал, с последним словом или вроде того… Терять-то мне уже нечего было. Сказал серорожим, что ни у других людей, ни у тельнор против вас нет ни единого шанса. Сначала вы сожжете их корабли, а затем разнесете поселок и всех перестреляете. А если кто в плен попадет, так вы его на кол посадите, это непременно, такие уж вы звери! Вы с «Чистильщиком» и отборным десантом справились, что вам маги поселка и два корабля — тьфу.

— И что тельнор?

— Не поверили, сволочи серые. Но когда вы порвали их пароход и рейдер как медведь поросят, ярл с командиром гарнизона о чем-то заспорили. Все ведь на их глазах было… а ночной бой смотрелся красиво! Правда, говорили так быстро, что я почти ничего не понял. Одно ясно: взрыв торпеды их крайне впечатлил, такого они еще не видели. Командир гарнизона поначалу настаивал на чем-то, но потом вроде согласился с Урв-шером… Затем гарнизонные маги во главе с командиром куда-то свалили, а нас с Тров-каном развязали и Тров-кан с Урв-шером о чем-то долго беседовали наедине. Ну, а мне вернули рацию, пистолет и даже гранаты…

— Ясно. Ну что же Ефим, выражаю тебе от лица командования благодарность за мужество! Так что у нас в сухом остатке?

— Урв-шер хочет поговорить о выкупе с тобой лично, без чужих глаз, — сообщил бывший раб. — Ты готов его принять, командир? Я могу привести его в лодке, он согласен.

— Да, — подумав, ответил я. — Через полчаса на рейде. Но пусть прихватит с собой магический жемчуг, иначе мне будет не о чем с ним разговаривать. Так и передай.

Урв-шер выглядел как типичный маг тельнор: высокий, с крупными чертами лица и мускулистым подтянутым телом. Толстых и неспортивных магов я почему-то вообще пока не видал — то ли они от природы такие красавцы, то ли завзятые ЗОЖники — кто знает? От других серокожих его отличал лишь криво сросшийся разбитый нос и серая свободная туника с серебряными узорами в виде переплетающихся колец на животе, похожих на эмблему «ауди». Ну и кристалл хозяина острова, конечно. Если ваэрия я уже научился через раз узнавать по лицам, то маги для меня были все на одну рожу: так что кроме как по одежде и кривому носу и не запомнишь. Ну и еще по глазам… взгляд у мага был хитрый, как у старого, тертого жизнью лиса. Но это уже что-то неуловимое, на уровне ощущений…

Поднимаясь на борт «Бойкого», Урв-шер старался выглядеть солидно, хотя и не удержался от нескольких быстрых любопытных взглядов по сторонам. Впрочем, внутрь судна я его приглашать не стал. Вместе с Макарычем и Матвеем мы отобрали у него посох, отконвоировали на бак и посадили спиной к борту, после чего я открыл поданные мне Ефимом два сундука, выгруженные с лодки.

— Рога морских носорогов, — деловито сказал Макарыч через некоторое время, закончив подсчет. — Девяносто штук. Магический жемчуг — тридцать пять жемчужин, из них лишь пять более-менее крупных, остальное — мелочь с кулак.

— Мало! — нахмурился я, глядя в лицо магу. — Это что, весь ваш жемчуг? Не верю!

— Не весь, — покачал тот головой. — Еще двадцать жемчужин спрятано на берегу.