Экспансия (СИ) - Мороз Андрей - Страница 12

— Дошел до жизни такой? — я кривовато усмехаюсь. — Потом как-нибудь об этом, дружище. В более подходящей обстановке. Значит, слушай меня — прямо сегодня в темпе подбери нормальных людей из тех кого уже хорошо знаешь. Бойцов и работяг. Которые не опустились и еще не сломались. Если хочешь совет — тестируй кандидатов просто: предлагай побег из города на волю. Кто согласится — того и бери. Впрочем, тебе самому виднее. Не мальчик. Есть такие вокруг тебя?

Он непонимающе кивает.

— Надевай, — протягиваю ему цепуру с биркой из оставшегося у меня, заначенного на подобные случаи десятка. — Видал сколь в ней рыжья? В девяностых братва бы обзавидовалась!

Несмело протягивает грязную, исцарапанную руку и изображая улыбку, растягивает все еще дрожащие губы.

— Пойдете на левый берег. Я распоряжусь — барбосы пропустят. У старого автовокзала вас встретят. Это тоже моя забота.

— И что дальше? — его только что тусклые бесцветные глаза начинают наполняться красками.

— Жизнь! Полная авантюр и приключений. — хлопая приятеля по исхудавшему плечу, ухмыляюсь Санта-Клаусом, — Опасная, но достойная. Человеческая в общем. Там сам все увидишь.

— Спасибо, Егор!

— Не за что. Помнишь я тебе в прошлом году бутылку вискаря проспорил и отдать забыл? Больше не должен. Считай рассчитался!

Глава 6. Июнь. Земля

Как почти всегда и случается: «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги»…

В результате похода, который продолжается уже больше недели, моему отряду удалось настичь и «наказать» только одну из групп агрессоров — ту самую, на железнодорожной станции, о столкновении с которой вы уже в курсе.

А я-то наивно рассчитывал за неделю полностью устранить эту проблему, вернуться в город и всерьез заняться делами в мире Нугари. Не складывается пока.

Ежедневно широким веером рассылаю все новые и новые разведгруппы в поисках противника. Безрезультатно. Начинаю слегка накаляться и психовать. Да куда же эти демоны подевались-то? Осознанно избегают битвы? Хотят заставить нас удалиться как можно дальше от города и навязать драку, когда будут находиться в более выгодных для себя условиях? Или настолько не уверены в победе и старательно прячутся или вообще отступили. А может выжидают пока наши легионы с крупными силами вернутся на базу и снова вторгнутся в пределы моей земли?

Положение проясняется, когда одна из брошенных на поиски групп перехватывает беженцев из какого-то поселка, недалеко от находящегося к востоку райцентра Покровское. От них и становится известно, что большой отряд «обратившихся» сейчас движется как раз в его сторону. Наших тут в радиусе ста верст не имеется — следовательно это чужаки. Ну, наконец-то!

Поднимаю всех и ускоренным маршем двигаюсь в нужном направлении, по дуге забирая немного к западу, чтобы в случае подтверждения достоверности полученной информации — оказаться у противника в тылу и перекрыть ему возможные пути отступления в свой сектор.

Однако поселковые не ошиблись: не доходя тридцати километров до городка — наш головной дозор обнаруживает вражеский лагерь, расположившийся на отдых. Навскидку, по результатам визуального наблюдения, троглодитов-захватчиков в нем тысяч шесть-семь. У меня с собой сейчас около двенадцати. Остальными усилил гарнизоны по дороге. Еще несколько полков все еще рыскает по окрестностям.

Принимать решение о тактике ведения боя не приходится — нас почти сразу обнаруживают. В расположении противника поднимается бестолково-заполошная суматоха, которая всегда образуется при объявлении тревоги в любом армейском подразделении. Даже укомплектованном исключительно разумными индивидами. Однако, судя по скорости подавления паники и быстро организованному построению их банды в многорядную линию, развернутую к нам фронтом — с дисциплиной во вражеском лагере все обстоит очень и очень неплохо.

Разворачиваемся напротив — на противоположной стороне небольшой долины. За счет более чем двукратного превосходства в численности — наш строй смотрится гораздо внушительнее. Я еще даже не успеваю задуматься — стоит ли предлагать противнику сдаться, как в общем чате возникает послание от главы вражеского отряда, гордо именующего себя Зигфридом. Командир противника предлагает встретиться.

— Ну, Зигфрид, так Зигфрид — по мне, так хоть Адольф! — флегматично замечает ненавистник скуки, бытовухи и рутины и большой любитель приключений, Вова Мастиф, после получения пайцзы,* позволяющей безопасно перемещаться по землям «княжества тьмы» — слегка приборзевший и увязавшийся со мной в поход. Ну а я, собственно — ничего против этого и не имел. Даже был весьма рад его решению. Присутствие верного товарища около плеча — грело душу и придавало уверенности. Да и просто поговорить с нормальным и не глупым человеком теперь можно. Кстати в своем стремлении Вова был не одинок — в столь экзотическое путешествие не менее рьяно рвались и Сережик с Нурланом и некоторые другие прожженные искатели приключений на свои непоседливые задницы, не из последних людей в прайде. Но после консультаций в чате — их тупо не отпустило от себя нынешнее руководство в лице Зимнего, Шептуна, Долгого и Валькирии. Хорошие бойцы могли действительно понадобиться племени в любой момент. Причем в обоих мирах.

— Ну наконец-то делом займемся! Что, Егор — сгоняем на стрелку, перетрём с залетными махновцами? — Мастиф весело смотрит на меня своими темными ироничными глазами, — Похоже эти беспредельщики условия своей капитуляции хотят обсудить? При сложившемся раскладе — для них самое здравое решение. Даже — единственно верное!

— Поехали! — утвердительно киваю я и соглашаюсь на предлагаемое рандеву. Посреди широкого поля, между двумя армиями, застывшими в неспокойном ожидании и предвкушении большой крови.

Согласно достигнутой договоренности едем втроем: я, Мастиф, ну и здоровяка Дейла до кучи захватили.

«Убийце убийц» Алешеньке — строжайше предписано: «Смотреть в оба! Крутить башкой на все триста шестьдесят» и быть настороже и наготове.

Неторопливо сближаемся с тройкой вражеских делегатов. Главный среди них — несомненно тот, что в центре. Это и без помощи сканера было бы ясно даже ребенку. Сие дитя Брунгильды, изнасилованной огром, издалека бросается в глаза, выделяется своими габаритами и для персонажа на вторых ролях — слишком высоко и надменно держит свой квадратный подбородок, глубоко перепаханный относительно свежим, серьезным шрамом. Явно полученым не от бритья с похмелюги. Машина! «Конь на коне»! Внушает! Даже здоровяки Мастиф и Дейл на его фоне выглядят несколько щупловато. Как и спутники могучего великана: кстати — тоже весьма нехилые парни из «разумных обратившихся».

Прямо лайнер восьмипалубный! Не схалявила матушка-природа. Уродила же такое безобразие! Как только его лошадь держит?

Однако несмотря на некоторое удивление — внешне я совершенно спокоен, холоден и безэмоционален, как айсберг в Северной Атлантике. А вот «Титаник» — сейчас возвышающийся напротив нас — уже прибыл на встречу накаленным. Мимика и жесты как у сумасшедшего тролля или пьяного гризли, дорвавшегося до халявной малиновой браги или медовухи. Татуха в виде языка пламени или чего-то наподобие — острым краем агрессивно выползающая из-под броника на бычью шею — аж танцует джигу!

Белокурая бестия практически эталонной нордической внешности, органично смотревшаяся бы где-нибудь в средневековой Тюрингии, Баварии или возможно Скандинавии. Теперь я вполне понимаю, почему он именно «Зигфрид». С подобной вывеской и в самом деле — явно не Емельяном, Шарлем или Кайратом обзываться.

Ему тоже не надо трудиться и вычислять среди нас старшего. Моя репутация сама за себя говорит о том, кто из нас с Вовой командир. Сканер у Зигфрида имеется.

Еще до полного сближения оказываюсь в цепком прицеле светлых, но несколько мутноватых льдисто-голубых глаз. Он закинутый чем-то, что ли? Интересно, а мухоморы уже в силу вошли?

Этот здоровенный детина на первый взгляд — стопроцентный гопарь. Также как и мой спутник Вова. Но вот только в случае с Мастифушкой — внешность очень и очень обманчива. Посмотрим, как обстоит дело с этим парнем. Репутация — 1650. Естественно — красная, как большевистское знамя. А он лют! Боюсь даже представить, сколько кегов кровушки пролило на землю это животное. Уровень восемь. Что само по себе, ни о чем не говорит.