Миледи и притворщик (СИ) - Ванина Антонина - Страница 56

И вправду, что это я, глупости спрашиваю. С таким недостатком мужского населения только внебрачные связи и трудолюбие матерей-одиночек спасут город от вырождения и угасания.

Только я об этом подумала, как позади скрипнула дверь. Это Шанти вышел во двор, а за ним выскользнула и Мето. Девушка была мрачнее тучи. Зато Шанти с довольным видом прикрепил дорожную сумку к своей поклаже и принялся вьючить коней.

Что, ночка под надзором пяти родичей удалась? Шанти, судя по всему, остался доволен, а вот Мето отчего-то гневается. Что, думала удержать странствующего паломника своими постельными умениями, родить ему ребёнка и женить его на себе? Ну что тут сказать – прогадала, ты, девочка. Да и маловато у тебя монет на ожерелье, чтобы покорить взрослого мужчину… Ах, вот и ещё одна монетка подоспела, ну-ну.

Я даже отвернулась, чтобы не смотреть, как Шанти демонстративно привязывает к ожерелью Мето доказательство её постельных успехов. Это не моё дело. Мы все взрослые люди, у каждого своя жизнь и свои заботы. К тому же, мы родом из разных миров. Не стоит примерять свою мораль на представителя иной культуры.

– Что ты такая невесёлая сегодня? – Спросил меня Шанти, когда мы верхом на лошадях успели отдалиться от города на приличное расстояние.

– Да так, размышляю о том, почему жизнь так несправедлива.

– Да? И что же несправедливого с тобой случилось?

– Не со мной, а со всеми женщинами Кутугуна. Знаешь, в моём родном королевстве есть что-то вроде религиозного учения, почти божественного откровения. У нас любой из женщин дозволено выбрать свой путь в жизни. Если она захочет, то может выйти замуж, родить детей. А захочет – не станет тратить свою красоту и молодость на семью и будет работать, чтобы не зависеть деньгами ни от кого в этом мире.

– Как интересно, – с загадочной полуулыбкой протянул Шанти. – И какой же путь выбрала ты?

– Я выбрала путь независимости, но мои родители с этим не согласны и всячески толкают меня на путь создания семьи. А я… я пока думаю, как совместить и одно, и другое, чтобы не прогадать… Но это и не важно, я о другом хотела сказать. У меня-то есть право выбора, как прожить свою жизнь. А вот у женщин Кутугуна его совсем нет. Вот в чём беда. Не могут они выбрать семью, нормальную семью, где есть муж-кормилец. Их удел – это одиночество и тяжёлая работа.

– Что поделать? Боги не просто так создали мужчину и женщину, а потом наказали им жить в уважении друг с другом и растить детей. Не может мужчина один породить ребёнка, как и женщине не по силам одной взрастить чадо. Хотя, кутуганские девушки стараются, но когда-нибудь и они надорвутся, озлобятся и больше не подпустят к себе ни одного монаха Унухура. Вот тогда-то в Кутугане больше и не родится ни один ребёнок и город медленно умрёт.

– Наверное, поэтому ты сегодня и подарил Мето монетку на долгую память, – не удержалась я от сарказма.

Шанти удивлённо на меня посмотрел, но не нашёлся, что сказать. Мне даже стало неловко.

– Прости, это не моё дело, – пошла я на попятную. – Я тебя вовсе не осуждаю, и вообще, я понятия не имею, что тебе дозволено делать на пути пробуждения, а что нет.

– Только то, что не вредит другим.

– Ты той девушке вряд ли навредил. Скорее, даже наоборот.

Дальше мы ехали в полной тишине и молчании. Не знаю, о чём думал Шанти, а я вспоминала Мето и Джолму. Чем-то последняя напомнила мне мою маму. Когда она пыталась свести меня с парочкой охотников за титулами, то постоянно говорила, что время идёт, что в мои годы она уже давно меня родила, а я, бессовестная, почему-то смею тянуть с рождением будущего герцога Бланшарского…

Может, и вправду, не стоит больше тянуть? Кто знает, что со мной случится завтра, через месяц, через год? Род Бланмартелей уже едва не прервался на мне, когда я голодная в одиночестве бродила среди скал с парой сушёных инжиров в сумке. Может и вправду стоит всерьёз задуматься о наследнике? Если молодые жатжайки готовы стать матерями-одиночками, то почему и я не могу? Я ведь так и планировала, но…

После приставаний Леонара такая шальная мысль меня уже посещала, но Леонар не достоин быть отцом будущего герцога. А вот Шанти… Всё-таки Джолма не зря выбрала его для своей дочери, значит, разглядела в нём что-то очень важное, не побоялась даже, что у неё может родиться внук с рыбьими глазами.

Шанти хорош собой внешне, внутренне стоек. Благороден и отзывчив. Его голубые глаза меня точно не отталкивают, даже, напротив. А то что он наполовину тромец, наполовину сарпалец не имеет значения. От такого мужчины ребёнок родится красивым, с едва уловимой ноткой экзотики во внешности. Никто даже не поймёт, что отцом будущего герцога Бланшарского был простой сарпальский садовод. А, главное, этот самый садовод никогда не узнает о своём отцовстве и не предъявит претензий, что я его коварно использовала и даже не поделилась доходами от маркизата.

– Шанти, сколько нам ещё ехать до границы с Чахучаном?

– Дня два, не дольше.

Вот, у меня осталось всего две ночи, и больше я Шанти не увижу. Время подумать и морально подготовиться к соблазнению у меня до вечера ещё есть, но тянуть всё же не стоит. В конце концов, это может быть и очень даже приятно…

Внезапно моя кобылка заржала и едва не встала на дыбы. Шанти насилу её успокоил. Я тут же спешилась и отошла на пару шагов от взволнованного чем-то животного. Вскоре я поняла, чем. Впереди из земли торчал кинжал. Со знакомой рукоятью.

– Камали, опять она, – только и прошептала я.

Этот кинжал и вправду умеет летать, раз всякий раз нагоняет меня. Только что ему от меня нужно?

Шанти тоже спешился и вместе со мной долго разглядывал кинжал, прежде чем сказать:

– Кажется, пожирательницы дыхания в Эрхоне так и не отсекли голову мертвецу. Видно, кинжал сразу улетел от них вслед за тобой. Не хочет он тебя отпускать.

– Кинжал?

– Он ведь не зря нашёл тебя. Тянет его к тебе. Наверное, ты желаешь зла какому-то мужчине.

Ох, и зачем я только вспомнила о Леонаре? Кинжал-то, оказывается, это чувствует.

– И как мне теперь избавиться от него?

– Тебе? Думаю, он сам не прочь избавиться от тяги к тебе и твоей злости. Видно, пока ты не простишь того обидчика, придётся тебе держать кинжал Камали при себе.

– Шанти, я его больше в руки не возьму. Я ведь чуть не зарезала тебя им тогда, в доме колдуний. Мной будто овладела незримая сила, я не хотела, а руки сами тянулись… Нет, даже трогать его не стану. Не хочу тебе навредить. И кому другому тоже не хочу.

– Как знаешь, – вздохнул он и вернулся к своему коню. – Но что-то подсказывает мне, этот кинжал всё равно настигнет тебя. Лучше, пока я буду рядом, а не после того, как мы разойдёмся в Ончи в разные стороны. Мало ли, что может случиться.

А что может случиться? Этот кинжал женщин не карает, судя по рассказам Шанти. Хотел бы навредить мне, уже два раза мог бы в полёте настигнуть меня. Но не нужна ему моя кровь. А он не нужен мне… Хотя, острое лезвие под рукой всегда пригодится в хозяйстве, да и заветы Шелы Крог не стоит забывать. А ещё не стоит обижать Шанти. Плохого он мне ещё не советовал, так что…

Кинжал из земли я вынула, в ножны вложила, а сами ножны спрятала в дорожную сумку из толстой кожи и плотно её закрыла. Если кинжал захочет улететь, то точно не выберется.

Вечером мы разбили привал посреди зелёной долины. Защитный квадрат с заклинаниями сквозь траву рисовались с трудом, зато свечи и благовония по углам горели ярко в ночной мгле. Такие романтические огоньки, так и настраивают на авантюрный лад.

Я решила, что дождусь, когда Шанти уже наконец закончит с озабоченным видом обходить периметр расчерченного им квадрата и уляжется спать, чтобы подползти к нему, положить ладонь на крепкую грудь, невесомым поцелуем коснуться губ... Ничего ему не скажу, и будь, что будет. Не захочет – я настаивать не стану, а если ответит на поцелуй, то тогда я…

– Эмеран!

Я чуть на месте не подпрыгнула, когда Шанти резким окриком позвал меня. Что-то случилось? Куда это он так пристально смотрит? И что это за жёлтые огоньки парят в воздухе и подбираются к долине? Да жёлтых огонька… совсем как в тут ночь, когда я сбежала из разрушенного монастыря поклонников Камали. Нет, быть того не может! Это же не те самые огоньки, так похожие на два глаза скрипучей мумии?