Мой порочный писатель (СИ) - Лафф Кира - Страница 27

- Три, четыре... ох, - она вся дрожит, - пяяять!

- Скажи, ты уже чувствуешь что-то новое? - хриплым от возбуждения голосом шепчу я. - Ведь это не я тебя бью ремнём, это искусство наносит ответный удар.

Я склоняюсь к её уху и облизываю мочку, обжигая горячим дыханьем. Провожу языком по её шее. Она такая сладкая. Я чувствую её страх, она вся дрожит. Свободной ладонью я поглаживаю её по пояснице, спускаюсь ниже и провожу ладонью по красным пятнам. Ласково и нежно.

- Видишь ли, искусство не терпит дилетантов. - я продолжаю ласкать её шею. Потом наношу внезапный удар ладонью по её попке. Она, не готовая к нему, вскидывается и начинает стонать. Я ударяю ещё раз.       Кира уже не ёжится от каждого удара, но незаметно выпячивает попку навстречу моей руке.

- О, детка, я вижу, ты приняла свою боль. - я ласково глажу её по красным следам на коже, - ты на правильном пути.

            Я кладу ремень ей на спину, опускаюсь рукой ниже и раздвигаю набухшие губки у самого входа. Она вспыхивает и оттопыривает свою попку, чтобы мне открылся лучший обзор.

- Детка, да тебе всё это нравится так же, как и мне. - я не могу скрыть злорадство в голосе.

Вопреки ожиданиям, замечаю, что она вся мокренькая. Провожу пальцами по кругу, делаю их влажными и вставляю в неё сразу два. Раздвигаю горячую плоть. Такая узенькая, что я с трудом проникаю глубже. Она громко стонет от потрясения.

- Какая же ты плохая девочка. - я любуюсь её до предела возбуждённым телом, которое теперь управляет ей вместо разума. - ты такая грязная, что даже наказание тебе не поможет.

Я начинаю двигать внутри неё пальцами, задевая чувствительную точку на внешней стеночке, в то время как другой рукой замахиваюсь и смачно шлёпаю её ладонью. Её кожа горит. Кира издаёт всхлип боли и наслаждения, пытается вырваться, но уже как-то неубедительно.

Я хватаю её за волосы и накручиваю их на свой кулак, приподнимая её голову. Ей приходится прогнуться в пояснице, открывая для меня ещё больший доступ снизу. Проникаю ещё глубже. Меня охватывает какая-то сумасшедшая одержимость, когда я резко пронзаю её своими пальцами. Её складочки такие розовые и манящие, что мне с трудом удаётся удержаться от того, чтобы не впиться в них ртом. Интересно, какая она на вкус?

Глава 38. КИРИЛЛ

Я двигаюсь в ней быстро, со смачными хлюпающими звуками, которые перемешиваются с громкими стонами моей возбуждённой девочки. Замечаю, как сильно начинают дрожать её ноги. Она стоит на носочках, лишь слегка ими опираясь на пол. Когда я слегка замедляю свои движения, она начинает сама насаживаться на мои пальцы. Бедняжка совсем сходит с ума от похоти. Так же, как и я.

- Я доволен твоей понятливостью, - шепчу я ей на ухо. - Поэтому разрешу тебе кончить вот так с моими пальцами в тебе. Ты ничего не можешь контролировать, даже свой оргазм, - произношу я и начинаю резко вбивать в неё пальцы, в то время как другой рукой я раздвигаю её губы и помещаю пальцы в её открывшийся от громких стонов ротик.

- Соси мои пальцы, девочка. - она послушно начинает сосать, содрогаясь в предвкушении разрядки. Я чувствую её приближение, так как её стеночки начинают резко сокращаться.

- Кончай. - даю я разрешение и совершаю ещё несколько резких движений.

Волна удовольствия накрывает её, она дрожит и стонет, приподнимается на пальчиках ног и долго извивается от моих толчков. Когда она затихает, я вынимаю из неё пальцы, поднимаю её беспомощное, ничего не соображающее тело и несу к себе в спальню. Она полностью обмякла и совсем не сопротивляется. Я усаживаю девочку на большую кровать, отворачиваюсь и незаметно, пока она приходит в себя после экстаза, достаю наручники из прикроватной тумбочки. Потом резко поворачиваюсь и набрасываю один браслет на её запястье, а другой - на железную решётку кованой спинки кровати. Кира только через пару секунд понимает, что произошло, и ошалело моргает непонимающими глазами. Она пытается вырвать руку, но ей это уже не удастся. Она смотрит на меня с ненавистью:

- Ты что творишь! Ну-ка живо отпусти меня! Кирилл!!! - её голос переходит на визг, она бешено брыкается, пытаясь освободиться.

Я отхожу от неё, любуясь её беспомощностью. Потом скрещиваю руки на груди и довольно улыбаюсь:

- Нет, девочка, пока ты не выполнишь свою работу качественно. - подхожу ближе и кидаю рядом с ней на кровать блокнот и ручку. - Пиши так, чтобы мне понравилось.

Она продолжает брыкаться и пытается лягнуть меня ногой, но я быстро уворачиваюсь.

- Больной ублюдок! Я ненавижу тебя! Урод! Я тебя ненавижу!! - она плюёт в мою сторону.

- Тебе же нравились мёртвые писатели за их предсказуемость? - я вопросительно изгибаю бровь. - Ну, что же, теперь ты познакомилась с одним из живых.

Я улыбаюсь ей довольной и открытой улыбкой, поворачиваюсь и выхожу из комнаты. Закрываю дверь и несколько секунд стою, пытаясь унять неистово бьющееся сердце. Клетка захлопнулась. Теперь она моя.

Глава 39. КИРА.

Я лежала на роскошной кровати и смотрела в потолок. Не могла поверить, что всё это происходит со мной. Я была уверена, что Кирилл просто так жестоко пошутил, что через несколько минут он зайдёт и снимет наручники, весело интересуясь, испугалась ли я. Я всё ждала и ждала, когда он придёт. За окном уже стемнело, но его всё не было.

Через несколько часов услышала, как дверь открывается. Я напряжённо села на кровати. Сейчас он меня отпустит. Это всего лишь дурацкая шутка. Правда ведь? Но, вопреки моим ожиданиям, он молча поставил передо мной поднос с едой и ушёл. Я отвернулась к стене и заплакала.

Всё это было выше моих сил. Неужели я такая наивная дура? Он просто воспользовался моими чувствами, чтобы заманить меня сюда. Мои чувства для него были так очевидны, что он даже не сомневался в успехе своего дьявольского плана. И вот теперь я оказалась в весьма незавидном положении. Я всецело завишу от воли какого-то сумасшедшего писателя!

Мной вдруг овладела ужасная злость. Да что он о себе возомнил?! Вершитель судеб, тоже мне! Я со всей силы пнула поднос с едой и с удовольствием проследила, как он, пролетев пол комнаты, приземлился на ковёр у противоположной стены. Мне хотелось продолжения, и в неистовстве я разорвала постельное бельё, раскидала подушки, опрокинула прикроватную тумбочку и продолжала бить по ней ногами до тех пор, пока на стенке не образовалась внушительная вмятина. Я была босая, но из-за адреналина не чувствовала боли в ступнях. Мне хотелось ударить кого-то, но вместо этого я больно укусила саму себя за руку. Я стала дёргать наручники изо всех сил, до крови раня запястье, но ни одна решётка на кровати не поддалась. Я в изнеможении опустилась на кровать и тихо заплакала. Меня била дрожь, я была в истерике. Свернувшись клубочком, в бессилии стуча ладонью по кровати, я постепенно провалилась в забытье.

На следующее утро я не сразу поняла, где нахожусь. Я потерянно оглядывалась вокруг. Потом, припомнив события прошедшего дня, я попыталась взять себя в руки и трезво оценить ситуацию. Мне показалось, что, если привести достаточно доводов и воззвать к разуму писателя, он точно отпустит меня. Грешным делом, я уже начала думать, не соблазнить ли мне его, когда дверь комнаты отворилась, и я увидела на пороге Кирилла. Он стоял, опираясь на косяк спиной и скрестив руки на груди.

- Как спалось? - спросил меня как ни в чём не бывало, невозмутимо осматривая беспорядок, учинённый мной прошлым вечером.

Теперь при свете дня всё выглядело ещё хуже. Прекрасная своим лофтовым минимализмом спальня была усеяна разорванными тряпками, разбросанным содержимым тумбочки. Довершением картины служил опрокинутый ужин, безвозвратно испортивший коврик из шкуры какого-то зверя.

- Нормально. - я решила поддержать беседу.

- Завтракать хочешь? Я неплохо готовлю. - он улыбнулся своей обаятельной улыбкой.

- Хочу. - мне не хотелось злить его, ведь для заготовленного мной внушения он должен был быть в хорошем расположении духа.