Хроники Ордена Церберов (СИ) - Ясная Яна - Страница 58

Он немного помолчал, а потом продолжил, будто рассказывал какую-то старую сказку, а не воспоминания. 

— Божество было в ярости. Оно не хотело в мир. Ему нравилось быть тем, чем оно было. Быть и не быть одновременно. Оно не хотело быть чудовищем, но не в силах было это изменить. Ярость его была огромна.

Да, я помнила ее, эту ярость — мороз по коже. 

— Но он все же получил то, чего у него не было раньше. Человеческую память. Память Илиана.

Было очень странно слушать, как он говорит о себе в третьем лице. Странно и одновременно правильно. И это чувство отлично вписывалось в общую какофонию. 

— Это было интересно. Это ему понравилось. И тогда он решил, что будет спать. И увидит сон…

— Сон… — эхом повторила я. — И сон — это…

— Я.

В лесу воцарилась драматичная тишина. Эта тишина требовала каких-то слов. Поддержки, понимания…

Поддержка мне самой сейчас бы не помешала, а с пониманием у меня все еще была напряженка, поэтому сказала что сказала:

— То есть ты не только мой кошмар, но еще и божественный.

— Почему кошмар? — закономерно удивился Илиан, не уловив моих глубоких (нет) рассуждений.

— Потому что чудовищный сон! — пояснила я очевидное.

— Не чудовищный сон, а сон чудовища.

И угол губ дернулся в улыбке. 

— Одно другому не мешает, — пробормотала я. — И вообще как такое возможно?! Скажи мне уже наконец, ты настоящий или мерещишься всем?!

— Я материальный. 

Я ткнулась лбом в колени и в них же пробормотала.

— Это все слишком сложно. Давай для начала о чем-нибудь попроще. Например о том, что все таки случилось с Илианом-один и как он дошел до смерти такой? Раз уж этот вопрос терзает столько лет великие умы королевства.

Солнышко знакомо ухмыльнулся. Потом откинулся затылком на ствол и прикрыл глаза, словно хотел сосредоточиться, чтобы собрать разрозненные воспоминания. 

— У него… у меня был учитель. Универсальный дар, как ты знаешь, давал мне дополнительные очки преимуществ на брачном рынке и к его развитию отец подходил крайне серьезно, а потому нанимал только лучших учителей. Моим магическим наставником был именитый ученый, известный маг, и чтобы уговорить его заняться моим обучением, отцу пришлось приложить немало сил. Однако ему это удалось, и мэтр Актеон переехал в Бирн. Он обучал меня с семи лет, был практически членом семьи…

Нет, не может быть. Я уже знала, чем завершится начало этой истории, и все равно не могла поверить. Чтобы наставник?

— И многие годы все было прекрасно, но в какой-то момент, методика моего наставника начала меняться. Отец хотел, чтобы мэтр сосредоточился на разделах, имеющих для меня, как для будущего графа, практическое применение — боевая, защитная магия. Однако, тайком он продолжал развивать меня во всех направлениях, вывозил на занятия к умельцам узких направлений… а еще старательно раскачивал дар. Все чаще для него имело значение не умение, с которым я выполнял то или иное действие, а приложенная сила. Он говорил о том, что сделает из моего дара жемчужину, но мне все меньше это нравилось. Стало казаться, что Актеон потихоньку выживает из ума, зациклившись на мне, как на идее для своего величия. Как оказалось, я не так уж и ошибался. Только величие виделось ему не в воспитании невероятно талантливого ученика, а совсем в другом. 

Илиан немного помолчал перед новым этапом рассказа. Я щурила глаза на резную листву.

— К тому же в семнадцать-восемнадцать у меня появилось убеждение, что я и так уже все умею и наставники мне ни к чему, есть дела поважнее. Отец начал потихоньку всерьез привлекать меня к управлению графством, и непременно надо было находить время на гулянки и женщин.

В голосе прозвучала насмешка и я сощурилась, но головы не повернула — нет мне дела до его прошлых похождений! Я и так знаю, что по женщинам Илан Бирнский ходить не дурак! Неужто я его удерживать буду? Возжелает — еще и пинок задам в верном направлении и буду отчаянно мечтать, чтобы на одной из них он в процессе фьють и лопнул! Потому что какому-то вепрю в закатном лесу захотелось косточки размять, а этот спектакль он уже сотни раз наблюдал.

— Словом, этих совместных поездок, я стал избегать, ограничиваясь тренировочным минимумом. Как от этого бесился Хелайос…

Я вздрогнула и перевела взгляд с листвы на Камня. 

— Признаться, он всегда мне завидовал, но я никогда не воспринимал эту зависть всерьез. Брат же… у всех братьев, наверное, такие отношения. У старших свои проблемы, у младших свои. Он смотрел на мои тренировки горящими глазами, выпытывал детали поездок с наставником… жаждал оказаться на моем месте, но отец не считал необходимым оплачивать настолько дорогое обучение для обычного мага, которым являлся Хел. Меня веселило как он “живет через меня”, ну и льстило, что уж. Когда в очередной раз наставник предложил мне поездку — в Закатный лес, я снова отказался. Делать мне больше нечего по кишащему чудищами лесу шарахаться. Это работа церберов, а не наследника графского титула, мне боевые навыки надо против другого врага оттачивать. И тогда Хелайос вдруг прицепился — можно я тогда поеду вместо тебя? Скажем, что это ты, а ты пока где-то отсидишься, потом вернемся вместе. Мол, он так хочет хотя бы раз на моем месте очутиться с таким великолепным наставником, хоть один разочек. 

Ветер едва заметно шевелил красные листья. Я уже понимала, куда он дует, но позволяла выстроить Илиану собственную память в слова. 

— Ну я нехотя собрался и поехал. Куда ему, дурню, вместо меня? Его же не учили так, если с ним что-то случится, то буду себя виноватым чувствовать. А так съезжу и расскажу ему потом как всегда, и покажу что-то из того, чему научился. 

Ага, а еще братец отлично потыкал тебя носом в то, что ты трус, а этого ни одна мужская душа перенести не может. 

— Мы выехали отрядом. Мэтр пояснил, что это охрана, все же едем в достаточно опасное место. Меня оглушили и связали практически сразу, как мы въехали в лес. Дальше…  дальше, видимо, мэтру было нужно, чтобы я пребывал в сознании, и Актеон говорил со мной. Пытался, — Илиан снова хмыкнул, — утешить. Чтобы я не расстраивался. Что это не смерть, а перерождение. И что я сотворю с его, мэтра, помощью, великие вещи. А с графством прекрасно справится мой брат, очень умный мальчик, очень многообещающий, ведь это именно он показал мэтру легенду и натолкнул на идею…

Вот не зря! Не зря он мне сразу не понравился! 

Не выдержав, я оторвала попу от земли и переместила ее… на колени Солнышку. Оседлала без стеснения, обхватив руками его лицо, вглядываясь в глаза. Пытаясь разглядеть, что там, за ними. 

— Ты ненормальная, — серьезно сообщил он мне, не вырываясь и терпеливо выдерживая разглядывания. 

— Ты — материальный сон древнего божества, которое воплотилось в мире благодаря жертвоприношению, которое организовал наставник и братец твоего предыдущего тела, а ненормальная при этом я?!

— Конечно, ты же до сих пор здесь. 

Его ладони с нажимом провели по моим бедрам — и это движение мгновенно отозвалось тягучим желанием внутри. С момента моего ранения — с момента когда я узнала правду (вернее тогда еще крохотную часть правды! отличное было время, вернем меня туда?) — мы еще не были вместе. Сначала ранение, потом… потом было как-то странно. Не то, чтобы мы друг друга избегали, но словно негласно решили, подвесить этот вопрос до результатов поездки.

И вот они, результаты.

И мне, собственно, плевать, какой итог.

Потому что да, он настоящий, иначе моя кровь не горела бы огнем от этих прикосновений.

Он настоящий, и я люблю его. И не готова от него отказываться, даже если это делает меня ненормальной. В конце концов на нормальность я никогда и не претендовала. 

Да и в конце концов, от чего тут отказываться? Красивый, сильный, здоровый (иногда чересчур даже!) мужик с прекрасным чувством юмора и достаточным терпением для того, чтобы выносить мой нежный характер. А то что где то в глубине леса души он божественный вепрь… все мы не без недостатков.