Моя сказочная подработка - Алексеева Оксана - Страница 2

Как любой разумный человек двадцать первого столетия, я сразу же нашла все объяснения – это такой розыгрыш, игрушка раздувается и сдувается, повинуясь какому-то механизму. Я широко улыбнулась всему вокруг себя на случай скрытой камеры, потом безбоязненно протянула руку, чтобы всем весельчакам показать: меня такой ерунденью не испугаешь. Весельчаки, если таковые вообще подразумевались в происходящем, потом оборжутся до смерти, ибо едва я прикоснулась пальцем к стеклу, как сразу растеряла всю храбрость: завизжала страшно, саму себя пугая, задергалась и перестала из себя кого-либо разыгрывать. Дело было в том, что кончик моего пальца впечатался не в стекло, а влип в какую-то вязкую жидкость, которая не отпускала. Я дернулась назад, пытаясь вырваться, но шарик притом даже не покачнулся. Наоборот, жидкая краснота втягивала мою руку все глубже и глубже. Оглушенная собственным паническим криком, я уже и видеть ничего вокруг не могла: мне казалось, что красный коридор уже вовсе не впереди, а вокруг меня, тянется на все обозримое пространство и бесшумно замыкается за моей спиной.

Последней моей осознанной эмоцией была обида – на то, что довела себя до помутнения рассудка ради каких-то зубочисток. Не та жизненная цель, ради которой годится сходить с ума.

Глава 2. Снегур Морозович

Возможно, на некоторое время сознание потерялось, но оно не собиралось возвращаться даже после того, как я распахнула глаза. Мгновенно обхватила себя руками от ощутимой стужи. Шелковая блузка и капроновые колготки не были рассчитаны на такой температурный режим. Огляделась и очень расстроилась. Мне сейчас банально не до шизофренических приступов, и так времени не хватает. Вот еще бы несколько дней, тогда уж можно полюбоваться и на этот странный белый лес, и на ледяной замок – чудную проекцию уставшего сознания.

– Ау, есть тут кто? – позвала я, выпуская изо рта мутные облачка пара. – Психиатр, например. Мне бы таблеточку, мы с тридцатого всем производством уходим на праздники, на них и отлежусь. Ау!

Стеклянная дверь оказалась очень холодной и полупрозрачной, будто и правда высечена из цельной глыбы льда. За ней можно было различить свет, но никаких объектов, рисунки снежинками искажали любые очертания. Я вцепилась в ручку, готовая отворить, однако как раз в это время кто-то выходил – я отпрянула назад и с трудом удержала равновесие на высоких каблуках. Передо мной стоял мужчина средних лет – с очень приятным округлым носом и добрыми глазами, светлая борода и красный меховой костюм дополняли небезызвестный образ. Я поздоровалась вежливо, хоть и не без издевки:

– Здрасьте, дедушка Мороз, ты подарки нам принес? Классная борода, кстати! Почему-то у всех ваших коллег эти подбородочные парики кудрявые и седые, а у вас бородка золотистая и прямая. Стильно и оригинально! Так что там с подарками?

– Подарки?! – завопил он очень агрессивно. – Задолбали уже! Всем от меня что-то надо! Ты кто такая вообще?

– Оля, – поспешила я представиться. – Работаю здесь. В смысле, работала, пока не свихнулась. А вы не стесняйтесь – проходите. Правда, у нас корпоратив только послезавтра, но секретарь еще может быть у себя, с ним согласуете график.

По-моему, я все очень культурно описала, но актер взвился на месте пуще прежнего:

– Вали обратно, Оля! Понаехала!

– С удовольствием, – я преданно заглянула ему в добрые глаза. – А как?

Но мужчина нервно отмахнулся и побежал мимо меня в сторону белоснежного леса, застегивая на бегу красную шубу. Мне оставалось лишь пожать плечами и все-таки войти в распахнутую дверь, чтобы отыскать в своем сдвинутом сознании кого-то более адекватного. А ведь меня морозило! Неужели к постоянному стрессу я еще и простуду подхватила? Тогда даже понятен этот провал. Надеюсь, секретарь, когда будет уходить, меня увидит и догадается вызвать скорую. Или хотя бы швырнуть в мою сторону парацетамолом.

Так же ежась, я прошла дальше и вначале метнулась к камину. Вернее, к резной выемке в стене, которую я по ошибке приняла за камин. Огня там не оказалось. Помещение освещалось разноцветными шарами крупного калибра, развешанными в случайном порядке. Пробежала по коридору вправо, затем влево, не теряя надежды согреться хотя бы физкультурой. Но усилия мои привели к другому успеху – в большой комнате, что-то наподобие ледяной гостиной, я застала женщину. Она обернулась на звук шагов и изумленно вскинула черные брови. Если Макар Игнатьевич этих аниматоров пригласил на корпоратив, то он неплохо потратился: уж не знаю, как они проводят вечеринки, но к гриму невозможно придраться. Вот если бы Белоснежка существовала на самом деле и у нее была злая мачеха, то выглядеть та должна была в полном соответствии с этой актрисой: высокая, худая, до болезненности бледная, черные волосы создают с кожей резкий контраст, длинное серое платье до самого пола, а на голове полупрозрачная высокая корона. Шикарно просто. Даже выражение лица в тему – холодная надменность. И интонации такие… ух, если бы я не замерзла до этой встречи, то подалась бы ледком прямо сейчас:

– Ничего себе. Наша постель еще не согрелась, а он уже молодых девок в дом приводит?

– Кто? – уточнила я. На всякий случай теперь без сарказма.

Но женщина не ответила. Она протянула руку в сторону, откуда-то вынула длиннющую сосульку, больше похожую на острое копье, притом кровожадно глядела на меня, словно прицеливаясь. Я намек поняла и попятилась назад.

Спас меня новый мужской голос, раздавшийся откуда-то совсем издалека:

– Мам, там ко мне? Пусть сразу сюда проходит!

И женщина за секунду обмякла, опустила оружие, даже хищно мне улыбнулась и так же холодно, но уже более доброжелательно, произнесла:

– А, так ты не к Морозу? Ну иди тогда, живая и здоровенькая, сын ждет, а мы уже и ждать устали. Сын весь в меня, холост, из недостатков – только генетика неудачного отца, но это уже мой прокол. – Она вдруг вскинула указательный палец и длинным ногтем до боли проткнула воздух перед своим лицом. – Только учти, если на свадьбу пригласите этого красноносого упыря, на мое присутствие даже не рассчитывайте!

– Понятно, – я отступила еще на шаг. – На свадьбе вас будет очень не хватать.

Я развернулась и побежала со всех ног подальше от ужасной женщины с ледяным взглядом. От страха заплутала в коридорах и теперь не могла определить, в какой стороне искать входную дверь. Но в ледяном лабиринте из полупрозрачных гостиных и серебристых пролетов есть кто-то еще – я ведь слышала его голос! Стоило попытаться пообщаться с ним, хотя отпрыск предыдущей особы вряд ли окажется приятным человеком.

Как же я ошибалась…

Я влетела в комнату, доверху заваленную коробками и вещами, застыла, когда разглядела за стеллажом человека. Аккуратно и по возможности бесшумно подкралась ближе. Там, уже на месте, остолбенела. Парень был одет в одни лишь штаны, сверху не додумался накинуть даже футболку, что в таком холоде выглядело идиотизмом. Горячим таким, обескураживающим идиотизмом. Он метался туда и обратно между двумя столами, спешно перекладывая какие-то предметы и не замечая моего присутствия. А я стояла и жалела о полном отсутствии личной жизни – именно этот дефицит и накрыл меня теперь по полной программе, иначе я ни за что не залипла бы только на один вид идеального тела и темных волос, завивающихся на затылке. Если этот аниматор на корпоративе начнет раздеваться, тогда всем нам крышка – ни одна из сотрудниц уже не будет прежней. А я вляпалась еще до общего сбора.

Он развернулся, протянул руку к завалу на полу и тогда заметил меня.

– О, наконец-то! Я уж думал, что передатчик окончательно вышел из строя. Лет сто его не использовали, потому всякое могло случиться.

И улыбнулся белоснежной улыбкой. Безупречными чертами лица парень пошел в мать, а синие глаза были папины – теплые и по-доброму ироничные. Ничего так мальчонка получился при такой-то спорной генетике. А я глупо закусила нижнюю губу, бесстыдно его рассматривая и уже не очень желая, чтобы в меня поскорее швырнули парацетамолом и вырвали из этой фантазии. Я без стеснения озвучивала все, что приходило в голову: