Ночь нашей любви - Дрейк Шеннон - Страница 35

Глава 12

Уильям Уоллес был настоящим великаном.

Плотный, со стальными мускулами, несгибаемым духом и железной волей.

Эндрю де Морей хотя и уступал ему в габаритах, казался не менее сильным, а то, что он делал, возможно, придавало ему больший вес, его имя было известно повсюду. Обладая властью и богатством, он многое поставил на карту и многим рисковал, чтобы освободить Шотландию от ига англичан.

Несмотря на сокрушительное поражение при Ирвине, успехи де Морея и Уоллеса, а также людей, подобных Аррену, которые захватывали английские крепости, были настолько значительными, что шотландские бароны, дрожавшие перед могуществом англичан, собирались рискнуть последним в надежде получить неизмеримо больше.

Не все из прибывающих к месту сбора заслуживали доверия, но де Морей с Уоллесом в один голос уверяли Аррена, что даже в гуще сражения никогда не знают, на кого можно положиться.

– Говорят, у вас много людей, – сказал Уоллес, поставив ногу на бревно. – И кажется, вы отрабатываете приемы, которые могут пригодиться в бою против английской конницы.

Де Морей, Уоллес, Джон, Аррен, Джей, Рагнор сидели у костра на небольшой поляне. В лесу было полно людей: ополчение Уоллеса, воины де Морея и те, кто встал под их знамена.

Аррен не сомневался, что к организации этой встречи приложил руку епископ Уишарт. Многие в Шотландии относились к знати и церковникам с известной осторожностью, но старый епископ оставался истинным шотландцем, невзирая на волю королей и церкви. Он считал обоих предводителей наиболее достойными претендентами на роль лидеров восстания и наверняка сделал все, чтобы они заключили союз. Де Морей был прекрасно одет и вооружен, а Уоллес выглядел простым рыцарем, хотя захватил достаточно крепостей, где имелось самое разнообразное оружие и доспехи. Тем не менее тяжелым латам он предпочитал маневренность и свободу движений.

– Да, Уильям, мы отрабатываем приемы, упражняемся с пиками, щитами, мечами, боевыми топорами и другим оружием. Мои воины теперь знают, как противостоять английской коннице и защищаться от уэльских лучников. Среди нас есть рыцари, хорошо обученные и закаленные в сражениях, но есть вчерашние крестьяне, рыбаки, даже астролог, повар и учитель латыни. Многие жили и работали в Хокс-Кейне, от которого, как вы слышали, мало что осталось.

– Еще бы не слышать! – с горечью отозвался Уоллес. – Значит, не осталось ничего, да?

– Земля осталась. Да руины. Но когда придет время…

– Оно придет. Когда Шотландия будет принадлежать шотландцам. – Уоллес поднял бурдюк с элем, к которому они все по очереди прикладывались. – За ваш клан, друзья мои, за храбрых воинов, преданных нашему делу!

Джон и Аррен переглянулись.

– Наш клан слишком многочисленный, чтобы я мог поручиться за всех, – ответил Джон. – Основная часть людей живет в окрестностях Стерлинга, но есть родственники и на островах, и в северной Шотландии. Как ты помнишь, Уильям, мой отец не рвался воевать.

Уоллес дружески хлопнул его по плечу, и богатырская рука чуть не свалила Джона с бревна, на котором он сидел.

– Но твой отец давал нам укрытие, хотя в отличие от нас подписал клятву верности. К тому же он старый человек, а эта война для молодых.

– Да, наш клан многочисленный, только имейте в виду, что одни поддерживают Комина, а другие – Брюса, – заметил Аррен.

– Главное, чтобы они были за свободу.

– Тогда мы с вами, – сказал Джон. – Да ты и сам знаешь.

– Знаю.

– Говорят, сэр Ричард Ланди переметнулся к англичанам? – спросил Аррен.

– Да, – подтвердил де Морей. – Еще одно свидетельство того, что никогда не знаешь, кто на твоей стороне, пока не дойдет до схватки.

Аррен внимательно наблюдал за ним. Уверенный голос, твердый взгляд производили сильное впечатление. У де Морея была репутация талантливого полководца, умевшего выбрать выгодную позицию, заманить конницу врага в болото или скрыться от лучников в чаще. А главное, он знал, как нанести противнику значительный урон и вовремя отступить, чтобы избежать возмездия. Накопив достаточно сил, он перешел от тактики внезапных ударов к захвату крепостей и к настоящему моменту удерживал несколько замков.

– Что верно, то верно, единства нет, – согласился Уоллес. – Но мы один народ, священники и миряне, богатые и бедные. Мы шотландцы! И больше не желаем терпеть гнет англичан и необоснованные притязания их короля. К сожалению, для юного Брюса корона важнее, чем судьба родины, но, видит Бог, он скоро поймет, что Эдуард никому не отдаст королевства.

– И когда пробьет час, мы будем готовы, клянусь, – твердо сказал де Морей. – До сих пор мы нападали то здесь, то там, грабя английские обозы. Но теперь армии пришли в движение, мы уже выбрали позицию, нужно только определить время сражения и поставить всех в известность. Учитывая приемы, которые вы отрабатываете, за вами левый фланг, где ожидается атака конницы Эдуарда.

Де Морей принялся чертить на земле, Аррен внимательно наблюдал.

– Крессингхэм уверен, что достаточно прикрикнуть на нас, топнуть ногой, и мы запросим мира, разбежимся кто куда, заплатив выкуп. Но мы не для того здесь собрались, чтобы просить о мире.

– Пусть не рассчитывают! – поддержал его Уоллес, вставая.

Аррен, отнюдь не коротышка, снова поразился габаритам этого человека. Меч длиной почти в человеческий рост представлял собой грозное оружие, которое Уоллес без колебаний пускал в ход, верша справедливость.

Остальные тоже поднялись. Аррен пожал руки вождям.

Они не нуждались в клятвах и письменных соглашениях, чтобы знать, что союз заключен, и хорошо представляли свою участь в случае поражения.

Джон стоял рядом с кузеном, пока тот седлал коня, собираясь в обратный путь.

– Как дела в замке?

– спросил он.

– Нормально. Отличная крепость, хорошие люди.

– Возможно. Только не забывай, что не всем можно доверять, – напомнил Джон.

– Да? – мрачно осведомился Аррен.

– Сражение не за горами, но пока Уоллес формирует армию, нельзя, чтобы англичане пронюхали, где его искать.

– На что ты намекаешь, Джон? Мои люди…

– Им я доверяю.

– Тогда…

– Будь осторожен с ней, Аррен.

– Не понял, кузен.

– Не говори ничего ей. Никогда.

– Ей?

– Леди Кайре.

– Я не привык делиться мыслями и планами даже со своими людьми И тем более не собираюсь изливать душу женщине, которая поклялась в верности английскому королю.

– Напрасно злишься, Аррен! Я лишь хочу предостеречь тебя. Она красива, соблазнительна… Более того! Умна и хорошо понимает, что происходит. Она слишком необычна, и это настораживает. Кругом вражеские армии. Если она узнает о наших планах, Уоллесе, предстоящем сражении и, не дай Бог, сбежит… В общем, она может стать опасной. Постарайся не забывать об этом, находясь во власти ее чар.

– Я не нахожусь во власти чар, – отрезал Аррен. – И никогда не забываю о Хокс-Кейне.

– Да, это твой боевой клич. Не злись, я предостерег тебя потому, что сам восхищаюсь ею, но без колебаний рассек бы ее надвое, если бы заподозрил в предательстве. Хотя я не настолько знаком с ней, как ты.

– Я не убийца, кузен, однако ничего не забыл. Ничего!

Кивнув, Джон отступил назад, а Аррен подъехал к Джею и Рагнору, терпеливо поджидавшим его в стороне.

Кайра с тоской глядела на реку. Конечно, вода ледяная, но сейчас лето, и холод можно вынести. Неужели прыгнуть труднее, чем упасть? Правда, не ясно, что делать потом и куда бежать.

К тому же ей не известно, где сейчас Аррен.

Вчера утром она проснулась в одиночестве, днем он никогда не искал ее общества, поэтому она узнала о его отъезде, только когда приоткрыла дверь и обнаружила за ней Патрика. Тот пригласил ее на обед, Кайра с опаской, но согласилась. Ей не хотелось оказаться во власти Аррена, однако ее слишком интересовало, что происходит, и она не хотела упустить такой шанс.