Поющая для Луны (СИ) - Сдобберг Дина - Страница 5

 В мире, где, как все думают, пряталась Алиена, её дочь только достигла восемнадцатилетия, а в этом минули сотни лет, Ланграны остались только в страшных легендах. Но Марина запомнилась всем жёсткой, но не жестокой правительницей, превратившей одичалые и непроходимые земли с единственным замком в надёжное, сильное и богатое королевство. Умудрилась сделать щедрые, но суровые земли родными для сотен существ, которые, не задумываясь, будут их защищать в случае опасности, а за столько лет были и нападения, и попытки пробраться под видом переселенцев.

Но за надёжными стенами замка Марина не была правительницей, она была безумно любимой и любящей женой и матерью, окружавшей всех теплом своего сердца. При большом количестве детей, а она порадовала Хранителя аж пятью дочерьми, в замке не было ни нянек, ни кормилиц. В семейной библиотеке есть целая полка со сказками и легендами, которые она рассказывала своим детям. А бабушка пела мне десятки безумно красивых песен из тех, которые ей самой пела Марина.

Иногда, я мечтала найти то заклинание, благодаря которому, Алиена смогла переместиться, чтобы самой увидеть те земли, где родились эти мелодии. Именно они, с самого детства, были для меня символом покоя и надёжности. Ну, в самом деле, что может случиться с ребенком на руках у любящей бабушки? Особенно, если бабушка, помимо магии, может и озвереть? В прямом смысле, обернувшись медведицей. Размахивать боевым топором своего отца, Дардена Варлаха, она, конечно, не могла, но располосовать когтями запросто.

 Поэтому, когда мне нужно было успокоиться и сосредоточиться, я всегда напевала любимые с детства песни, что слышала вместо колыбельных. Вот и сейчас я напевала про сияние синих звездных слёз, призывая своих пауков, которых бабушка называет странным словом "фамильяры", и одновременно искала лучами силы каждую рану выборного.

Вязь браслета только начала формироваться, а когда на его запястье будет полный браслет, я смогу называть его мужем. И от этой мысли обдало такой теплой волной, что я почувствовала, как мгновенно восполнились потраченные и на нага, и на него самого силы.

А между тем, высыпав в чашу для омовений специальный порошок, который растворяясь окрасил воду в розоватый цвет. Это было изобретение одной из названных сестёр Марины, теперь этим раствором можно было промывать раны, при этом не только смывать кровь и грязь, но и сразу предотвращать заражение.

Пока в голове теснились мысли, руки выполняли привычную ещё по учебным практикам работу. Пусть я и была единственной наследницей, но с опахалом вокруг меня никто не бегал. И может. мое воспитание покажется странным большинству высокородных, но и я собственных детей собиралась воспитывать также.

При мыслях о детях я не удержалась и окинула взглядом лежащего мужчину. Щеки сразу загорелись, как было всегда, когда я краснела. Даже сейчас, израненный и в беспамятстве, он был красив так, что дыхание перехватывало. За те пять лет, что прошли с той встречи на берегу, он раздался в плечах, руки и грудь бугрились мышцами. Вены выпирали и змеились по слишком светлой коже. То ли из-за потери крови, то ли он не был на солнце несколько лет.

 Но сколько ран! И не только полученных недавно. Застарелые, зажившие кое-как. Такое ощущение, что их даже не перевязывали, я не говорю о том, чтобы лечить. Иначе, как объяснить, что внутри воспалившихся мышц я нашла обломок какого-то наконечника? Мышцы срастались кое-как, местами перекосившись. Фактически, он постепенно терял свои силы и реакцию из-за этого, видимо, поэтому и так пострадал на арене. Но когда я дошла до порванных сухожилий на ногах, которые могли повторно повредиться от любой нагрузки или резкого поворота, удержаться от слёз я уже не смогла.

 И вдруг почувствовала его зверя! Он отвечал мне, я его слышала, слышала его волнение и желание успокоить. И от этого только сильнее слёзы бежали по щекам. Интересно, кто он в звериной ипостаси? Волк или кто-то из котов? Медведи в человеческом теле гораздо крупнее. Хотя о чём я думаю, его не лечили толком, а ведь он, выступая на арене, приносил рабовладельцам деньги. Кто там за его питанием следил. Да и, судя по давно не мытым и клоками срезанным волосам, можно понять в каких условиях он существовал. Потому что это ни жизнь, ни разу!

Один из мужей Марины тоже был бойцом, и тоже прошёл через рабство, причём в самом худшем своем проявлении. Говорят, Марина выкупила его прямо из под топора палача. Теперь понятно, почему она с такой ненавистью относилась ко всему, что связано с рабством. Если бы сейчас мне предоставили возможность, я бы всем этим охотникам за живым товаром лично сначала бы разорвала мышцы, а потом срастила наперекосяк и отправила на арену, защищать свою жизнь.

Я переходила от одной раны к другой, поднимаясь от ступней, благо самые опасные я уже срастила. Мелкие перламутровые паучки, следуя за моими руками, заматывали уже обработанные раны пластами плотной паутины. Я ещё в детстве заметила, что так раны заживают гораздо быстрее, чем под бинтами.

 Мысли метались от радости, что мы снова встретились, до смущения от того, что я его забрала себе. А ведь это уже второй раз, когда я его лечу. Я улыбнулась, вспоминая, как перепугавшись, вбухала в него большую часть собственного резерва и жизненных сил. Я тогда даже говорила с трудом, и не смогла остановить, когда, спрятав меня, он ушёл. А ведь именно из-за этого его личный ад продлился дольше на целых пять лет.

Сама не заметила, как ещё раз подпитала собственной силой его зверя, но не жалела, хотя от слабости начала кружится голова. Из последних сил стащила с походной кровати подушки и одеяло. Одну подложила ему под голову, вторую под правую руку, из которой я и вытащила тот обломок. Накрыла его одеялом, и, сама шалея от собственной смелости, осторожно вытянулась рядом с ним, опустив голову ему на плечо. Сон всегда был лучшим лекарством от переутомления и истощения сил, но сейчас, просто прижимаясь к мужчине, о встрече с которым мечтала пять лет, я чувствовала, что внутри, словно все наполнено маленькими пузырьками.

Утром я проснулась полная сил, словно и не вложилась вчера на полную. Но что удивительно, мой муж тоже вскоре начал ворочаться, как будто не был вчера при смерти, а сейчас это был обычный, утренний, а потому чуткий сон. Я замерла, склонившись над ним, наблюдая за трепещущими ресницами. И потому сразу увидела, когда он открыл глаза. Я плохо разобрала их цвет, во время недолгой встречи пять лет назад, а сейчас затаила дыхание, ловя взгляд ярко-зеленых глаз.

Понимаю, что сейчас он дико хочет пить, а ещё его надо было напоить восполняющим силы зельем. Благо, что подготовила я всё ещё с вечера. Взяв кружку с прохладным отваром и маленькую ложечку, расположила его голову на своих коленях и по ложечке вливала зелье ему в рот. Я негромко что-то ему говорила, убеждая, что сейчас всё будет хорошо, хотя необходимости в этом не было.

А ещё мне очень хотелось, прижаться к его губам. Я как-то застала целующихся родителей, и в моем представлении мой мужчина тоже меня всегда целовал. И я затаив дыхание, ждала, когда же он это сделает.

 Он вдруг нахмурился, разглядывая браслет на запястье.

- Это что? - Спросил он мрачно.

- Это мой брачный браслет, я тебя выбрала! - Сердце зашлось в счастливом предвкушении.

Не узнать вязь браслета, было невозможно, но он, наверное, уточняет чей? Вместе ли мы? Мне сложно было представить, что будет дальше. Но он же мужчина, и, наверное, сам знает, как и что делать с женой.

Но даже сквозь радостное возбуждение я заметила, что мужчина мрачнеет с каждым мгновением. А когда он начал говорить меня и вовсе, словно ледяной водой обдали. Он уровнял меня с теми, кто лишил его свободы. Говорил так, словно мужчина... муж для меня очередное развлечение, прихоть. Как он может такое говорить? Зачем? Вся эта грязь про постель и прочее? А он тем временем только все больше распалялся и уже не сдерживал свою злость. С размаху, пинком откинул кружку с остатками отвара.