Мертвая вода (СИ) - Локалова Алиса - Страница 54

Здесь не орали зазывалы, не размахивали рыбинами толстые торговки, не клянчили милостыню лже-сироты и бродяги, не стояли со скучающим видом карманники. Каждое место за прилавком согласовывали с Вольницей, и налоги через администрацию города шли капитанскому совету. Любой, кто хотел торговать на Островах, должен так или иначе договариваться с морскими разбойниками.

Арделорейские купцы на Паланийских островах никогда не торговали. Брезговали. Но сегодня Лаэрт и Данатос увидели в порту сразу три корабля с новым красно-бело-черным арделорейским флагом с полосатой красно-черной лентой, обозначающей негласное разрешение на торговлю на территориях Вольницы. Акыр, увидев эти корабли, оплевал себе всю бороду.

К счастью, пиратский рынок предназначался для снабжения кораблей. Нанять повозку, чтобы доставить покупки в порт, оказалось не так уж дорого.

— Надолго, видать, собрались, — присвистнул возница. Он был явно из островных паланийцев, рыжий, крепко сбитый мужик с обветренным лицом. — Отплываете на юг?

— Ну не на север же, — весело ответил Лаэрт. — С севера много добычи не привезешь!

— Ваша правда, — мужик подкрутил ярко-рыжие усы. — Вольница на север, как в ссылку, плавает! А патрулировать острова кто-то должен. Товары на материк и с материка возить. Торговать наш брат умеет плохо — без обид — а жить как-то надо. Земля суровая, с урожаями тоже как повезет. Кабы не Вольница…

Данатос перестал слушать льстивого возницу. Он не верил ни единому слову оправдания, которые жители придумывали для морских разбойников.

Когда мореплаватель Фарнисс только получил звание командора, он, вернувшийся из путешествия на север, с ужасом рассказывал о том, как изменились приоритеты пиратского братства — вместе с главой капитанского совета, неофициального правителя островной части Палании. К власти пришел жестокий и жадный человек. Он встретил прославленного командора ультиматумом: или арделорейские торговые корабли начинают регулярные рейсы до островов, или ни один их корабль не будет допущен в эти воды.

Фарнисс решил, что даже такое откровенное оскорбление не стоит войны, и больше не вернулся на островную часть Палании.

— Ребеллион, — буркнул Лаэрт, как только болтливый рыжий возница уехал, — не слишком-то долго он размышлял над прозвищем! Слыхал официальный титул?

Данатос, конечно, слыхал. И теперь думал, как Феликса отреагирует на это имя.

— Его императорское величество Аянир, первый своего имени, — продолжал ворчат Лаэрт. — Очень сомневаюсь, что это настоящий Аянир, сын Леветира. Наверняка самозванец.

— Хотелось бы в это верить, — вздохнул Данатос. — Хотелось бы верить, что вражда отца и сына еще не стала традицией арделорейских правителей. Давай грузиться.

Они приплыли на Скьортальн в двадцати шлюпках, чтобы спокойно увезти все припасы и новых членов команды, если Акыру повезет и он таковых найдет. Матросы с «Ока Бури» ждали их в порту возле шлюпок, и теперь они все вместе перетаскивали бочонки, мешки и ящики с припасами.

Акыр подошел к причалам только к вечеру. С удивительно многочисленным сопровождением, возглавляемым огромным лысым чернокожим моряком. На вопросительный взгляд Данатоса Акыр расплылся в широкой улыбке и хлопнул чернокожего по плечу, до которого едва смог дотянуться.

— Нынче нам везет! — громко сказал горец. На лице чернокожего появилась блистающая здоровой эмалью улыбка. — Это Ранжисона. И он канонир. И все его племя — канониры, а другие спутники — опытные мореходы. Знаешь, кого они ищут? Лесного духа, свершившего месть над гнусными работорговцами!

— Долгих лет тебе, Ранжисона, — Лаэрт и Данатос по очереди пожали великану руку. — А знаешь ли ты, уважаемый канонир, что твой лесной дух — молодая девка?

Ранжисона раскатисто расхохотался. Бархатистый низкий смех шел откуда-то из самых глубин необъятного мощного торса, затянутого багровым кушаком поверх свежей холщовой рубахи. «Не слишком традиционная одежда для сардана, — подумал Дани. — И говорит очень чисто. Давно, стало быть, плавает».

Ни в одной стране Сарданафара Данатос не бывал. Лаэрт — тоже. Феликса наверняка хотя бы раз заплывала на север Сарданафара, в одно из княжеств-фаров или в недавно объединенный Кессах. Возможно, даже сказала бы, какое из многочисленных племен сардан породило плечистого Ранжисону.

— Акыр-ага рассказал! — пробасил сардан. — Братишку выкупил сегодня. Меня и самого тащили через лес на небольшом острове к северо-востоку от Скьортальна. А потом как засвистит! — Слабый акцент у Ранжисоны все-таки был. «Засвистит» у него звучало как «засвыстыт», и Данатос едва заметно улыбнулся. — И все разбойники побежали, а Ранжисону и его людей оставили. Мы освободились, построили лодку и приплыли сюда за моим братишкой. Мне сказали, его хозяина уже почти две недели никто не видел, поэтому продали за гроши.

— А тебя не пугает место, куда мы поплывем? — продолжил расспрашивать канонира Лаэрт.

Сардан слегка посерел.

— В недостатке храбрости Ранжисону еще не обвиняли, — укоризненно ответил он. — Но я понимаю твой вопрос. Мой народ зовет это место Хажия Азира. По-вашему — Испорченные острова. У нас считают, что это обитель дьявола. Кто не боится дьявола — герой!

— Ранжисона — изгнанник, — пояснил Акыр. — Узник чести, так сказать.

— Ранжисона мог быть вождем, — сардан гулко стукнул себя кулаком по широкой груди. — Но меня изгнали, чтобы замирить более могучее племя. Я не сержусь на них, — он перехватил возмущенный взгляд Данатоса. — Все хотят жить. Ранжисона сильнее других. Только я мог выжить без племени. Но кое-кто ушел вслед за мной, и возращаться стало совсем незачем. Будь Ранжисона герой, — он хитро улыбнулся, — основал бы свое племя. Но Ранжисона не герой — пока. Так что поплывем к дьяволу в логово. Хорошее дело. И жалованье немалое.

Акыр хлопнул сардана по спине и пошел проверять, все ли закуплено и готово к отплытию. Лаэрт прошел следом за ним к одной из лодок.

— А про Феликсу ты ему сказал? — спросил он шепотом.

— Что именно? — невинно воззрился на него горец.

— Ты знаешь.

Капитан вздохнул.

— Сарданы иначе относятся к мертвецам, знаешь ли, — уклончиво ответил он наконец. — Я намекнул. Ранжисона не похож на человека, который любит расспрашивать, как мне показалось.

Лаэрт поджал губы, но возражать не стал.

Гребцы расселись по скамьям. Парни Ранжисоны тоже взялись за весла. Плыть предстояло не так уж далеко. Вовсе не до маленького островка где-то между Скьортальном и Гардйо, другим крупным островом дальше к северу. Только до границы видимости с острова.

Их корабль, «Око Бури», был слишком приметным, чтобы заходить в бухту. Маронда предлагала зачаровать шлюпки так, чтобы они плыли сами по себе весь путь, но Феликса сказала, что незачем впустую тратить силы и вызывать подозрения шлюпками из ниоткуда. Так что «Око» прятался за ближайшим мысом, в месте, которое им подсказал Кистень. «Вольница — они ведь кто? Сплошь бестолочи! Рифов боятся. А я тут каждый камушек знаю, так-то. Сюда никто даже носа не сунет, вот увидите», — пообещал им штурман.

Оставалось только навести иллюзию того, что они плывут до какого-то из кораблей в гавани. Маронда и новоиспеченный магистр Феликса немного поспорили, но в итоге соорудили амулет, который Лаэрт активировал, когда им предстояло взять курс к тайной стоянке их корабля. Агент недоверчиво потер амулет — позеленевший от времени медный грош, использованный ради неприметности, — и увидел, как от каждой лодки отделилась вполне реального вида копия. Копии преспокойно плыли к ближайшему кораблю, скромному небольшому судну без флага. Они с Данатосом подозревали, что это был временный корабль почившего капитана Мирхарда, который собратья по Вольнице пригнали с острова, когда Мирхард не вернулся, но еще не успели выставить на продажу.

«Око Бури» невозможно заметить с моря, если не знать, куда смотреть, а с суши вообще не разглядеть из-за ощерившегося ряда голых, похожих на шипы скал. Искусство навигатора не просто провело огромный корабль по рукаву фьорда. Он проплыл кормой вперед, так что сейчас корабль мог в любой момент взрезать форштевнем волны и умчаться в открытое море.