Мертвая вода (СИ) - Локалова Алиса - Страница 50

Ринна покосилась на нее исподлобья, но кивнула. Пальцы, еще минуту назад источавшие мягкое тепло, теперь успокаивающе холодили, прикасались легко, едва заметно.

— Знаешь, Феликса пришла ко мне с просьбой помочь тебе сразу же, как отвела Дину к родителям, — призналась жрица Ринне. — Это первый раз, когда она просит за кого-то другого. Она и за себя-то никогда ни о чем не просила…

— Наверное, не привыкла к таким уродствам, — пожала плечами Ринна.

Брис подняла на нее округлившиеся глаза.

— Да что ты! Что ты! Она и словом не обмолвилась, что нужно излечить шрамы. Это Дина мне уже потом рассказала.

— Но она говорила о метках, — не поняла Ринна.

— Все верно. Она видела в первую очередь магические метки, а не их внешнее проявление.

— Магические? — тупо повторила Ринна. — Но как такое может быть? На меня даже простые эликсиры не действуют. Я и идти-то сюда не хотела, но подумала, что раз ты жрица, то лечишь не магией…

Брисигида присела на ящик рядом с ней, покусывая ноготь большого пальца и глядя в землю. Ей в голову приходил только один ответ.

— Вероятно, это работа какого-то демона. Их магия происходит не от Сердца Мира, так что она могла преодолеть твой иммунитет.

— Магия-шмагия… — проворчала охотница. — Вылечить-то можно?

— Вылечить можно все, — убежденно ответила жрица. — Это лишь вопрос времени. Сними, пожалуйста, куртку и подними рубашку. Осмотрим плечо и руку. Ниже шрамы тоже есть?

Ринна нерешительно кивнула.

— Обрати внимание, — Брис указала на линию бугристой кожи, идущей от ключиц до пупка, — какая ровная граница. На лице это меньше заметно, но здесь видно, что у шрамов не естественное происхождение.

— Я думала, это просто ожоги. В городе случился сильный пожар. Я тогда надышалась дымом и потеряла сознание, не помню, как меня вытащили из огня.

— Нет, — покачала головой Брис. — То, что ты ничего не помнишь о пожаре — еще одно доказательство вмешательства сверхъестественного.

Ринна, с выражением крайней степени страдания и стыда на лице, кивнула.

— Боюсь, в твоем случае лечение — это вопрос весьма длительного времени, — тихо добавила Брисигида. — Маронда сможет сказать точнее. О, а вот и она!

Ринна, увидев волшебницу в желтой робе, тут же схватила свою куртку и попыталась прикрыться ей.

— Ты что, хольда? — тихо спросила она. Брисигида заметила, что охотница почему-то мелко дрожала.

— Можно и так сказать, в какой-то степени, — проворчала старушка, резко позвякивая латунными бубенцами на посохе. Она совсем не удивилась, что Ринна приняла ее за мифическую ведьму, о которой рассказывали легенды народы Палании. — В некотором смысле я украла у богатых и отдала бедным. Хоть и не в новогоднюю ночь, — она довольно бесцеремонно отвела ткань куртки от шеи охотницы. Та смотрела на нее, как невыспавшаяся сова. — А вообще хольда — миф. Дикая Охота — миф. Ледяные великаны — тоже миф, твои предки называли так айсберги. А вот твои метки вполне реальны. И невероятно опасны!

— Я живу с ними уже много лет, — Ринна зябко дернула плечами. — И все со мной в порядке.

— Кошмары? Галлюцинации? Острые приступы страха?

— Что? Ну, кошмары случались, да. У меня не самая простая жизнь.

— Тебе бывало внезапно, без особой на то причины, страшно? Так страшно, что хотелось убежать и спрятаться, или что ты не могла пошевелиться? — переспросила Брисигида, понимая, к чему клонит Маронда.

— Я постоянно испытываю страх. Я привыкла. Когда перебираюсь на новое место, становится на какое-то время легче, — Ринна пожала плечами, будто это не имеет значения.

Жрица и волшебница озабоченно переглянулись.

— Брисигида, душа моя, дай мне один из твоих чудесных датчиков, будь так добра, — попросила Маронда. — Позволю себе кое-что пояснить, моя дорогая охотница на пиратов. Твои шрамы — это не просто рубцовая ткань, образовавшаяся на месте ожогов, — волшебница начала ритмично постукивать посохом по земле, а от руки с хрустальным датчиком, которой она проводила вдоль рубцов, исходило мягкое желто-оранжевое свечение. — Это потусторонняя метка. Подозреваю, что пожар, который ты считала причиной своих отметин, стал результатом неудачной — или наполовину неудачной — попытки призвать темную сущность с астрального плана. У вас на севере любят этим баловаться. Чем бездарнее маг, тем больше он жаждет власти. И все они почему-то категорически убеждены, что демоны способны их этой властью наделить!

От ритмичного звона латунных бубенчиков Ринну стало клонить в сон. Веки потяжелели, и она позволила им опуститься.

— Ты только не волнуйся, дорогая, — донесся голос волшебницы сквозь пелену сонливости, — я погружу тебя в легкий транс. Как сон, только без кошмаров, тревоги и прочего. Так я смогу узнать больше о предназначении этих меток.

Ринна успела только согласно качнуть головой, прежде чем отключиться. Маронда и Брисигида аккуратно уложили ее на одеяло возле костра. Жрица достала из замшевого мешочка остальные датчики. Маронда жестом заставила их левитировать над телом Ринны. Посох с латунными бубенчиками она отложила в сторону.

— У нее иммунитет к магии, — шепотом сообщила Брисигида. — Она так сказала.

— Врожденный или приобретенный?

— Она не уточняла. Не думаю, что она знает, какой у нее иммунитет.

— Что ж, надеюсь, он не слишком затруднит работу датчиков. Смотри!

Кристаллы стали наполняться тревожными алыми отблесками. В датчиках возле головы и сердца блики выглядели объемнее и ярче, остальные нерешительно мерцали.

— Ты можешь это как-то истолковать? — так же тихо спросила Брисигида.

— Безусловно. Но лучше дождаться, пока соберется более полная картина. Да ты и сама это знаешь, ты же прекрасно управилась с анализом вод Фарниссова моря и проклятых островов.

— Эти данные тоже требуют более подробного анализа, — покачала головой жрица. — Я думала, что мы с Феликсой займемся этим, как только станет поспокойнее, но она пока слишком… ну, то есть, не совсем, но довольно-таки…

— … нестабильна, — закончила за нее Маронда. — Ладно, разберемся с тем, что нам под силу. Нестабильность Феликсы даже мне никогда не была по зубам.

Обе продолжили наблюдать за кристаллами, периодически проводя сияющими ладонями над участками бугристых темных шрамов.

* * *

— Фель?

Данатос подошел, как всегда, бесшумно, но был достаточно деликатен, чтобы предупредить ее о своем присутствии. Она сидела на краю фьорда над песчаным пляжем, спиной к гелиодоровой башне, высившейся в нескольких десятках метров от этого места.

Феликса держала в руках горсть мелких камешков, иногда сбрасывала один вниз, на скалы и узкую полоску песка. Она не пыталась докинуть камешек до воды. Просто смотрела, как он отскакивает от участков скалы, все дальше и дальше отлетая с каждым ударом о камень.

— Ты не против, если я посижу тут с тобой?

Феликса хмыкнула.

— Как я могу быть против? Я слишком горда, чтобы просить кого-то побыть со мной, и слишком сильно раскаиваюсь в этом, чтобы врать, будто хочу побыть одна.

Данатос молча сел рядом, скрестив ноги. Феликса уже несколько раз видела, как он точно так же садится у костра, и поражалась, как он может сидеть в этой позе часами. Даже ее чувствительность еще не снизилась до такой степени, чтобы ноги в таком положении не затекали.

— Знаешь, в детстве я часто убегала, когда мне становилось плохо или когда злилась, обижалась. Сначала от родителей, потом из класса в академии, от Брис, от Маронды. Каждый раз надеялась, что за мной пойдут. Мама иногда ходила, — призналась чародейка. — Но у нее часто случались мигрени, чаще, чем я убегала. Она не могла все время ходить за мной.

— Другие не ходили?

— Другим не было дела до меня и моих глупых обид. Отец принципиально не обращал внимания.

— Могли бы просто тебя не отпускать. Не позволять сбегать.

Феликса вскинула голову, оторвавшись от очередного увлекательного полета камешка.