Мертвая вода (СИ) - Локалова Алиса - Страница 24

Данатос, не сбавляя скорости, вспрыгнул с причала прямо на палубу. Инерция протащила его к противоположному борту, и корабль слегка качнулся под весом тяжелого хищника. Дани развернулся, подлетая к борту, чтобы потом затормозить задними лапами и немного амортизировать прыжок, но маневр все равно дался ему тяжело, и на гладкой палубе остались следы от когтей. Лаэрту пришлось помочь Акыру слезть, хотя Дани снова прилег, чтобы помочь им обоим спуститься. Он с уважением отметил, что горец крепко держится на ногах, и его все еще не тошнило, хотя лицо болезненно посерело.

Почти вся команда стояла с вытянувшимися лицами, а штурман Кистень достал из-за широкого пояса маленький арбалет.

— Кого ждем, псы помойные! — тут же рявкнул Акыр. — По местам! Поднять якорь!

Он отдавал еще какие-то команды, но не забывал поглядывать вокруг, и наконец обнаружил свою семью рядом с Феликсой и Брисигидой. Феликса держала его жену за руку и что-то быстро говорила с виноватым лицом. Женщина звонко рассмеялась, обняла чародейку и даже поцеловала в щеку.

* * *

«Рано мы обрадовались, — думала потом Феликса. — Конечно, кто мог тогда знать, что мы уходим не из капкана, а из зыбучих песков…»

Она вспоминала, как сразу после отбытия Лаэрта и Данатоса она вступила в короткую перепалку с Кистенем, который возмущался, что капитан все еще не прибыл. Феликса выругала его, не выбирая выражений, и рассказала про засаду, после чего он заткнулся и ходил у штурвала, надувшись, как спящий сыч. Несколько раз он высказывал сомнения, что молодые парнишки отобьют Акыра, с которым он вчера выпил немало вина, у толпы стражников.

Феликса игнорировала его ворчливое нытье и раздавала указания матросам. Квартирмейстер, мужчина средних лет по имени Джереми, осматривал трюмы и инвентаризировал припасы. Брисигида затеяла медицинский осмотр всех и вся, а Фабио с Радной помогали квартирмейстеру переписывать запасы съестного и пресной воды. В общем, все занимались делом, чтобы хоть как-то отвлечься от беспокойных мыслей.

Через некоторое время Феликса с облегчением увидела Тьярра, несущегося по краю порта. Всадница пустила его по причалу рысью, чтобы не разнести копытами доски. Сразу за ней они убрали сходни, и Феликса попросила Брис отвести коня в стойло под палубой, чтобы поприветствовать напуганных женщин, точнее, женщину и девочку. Женщина была относительно спокойна, представилась Цефорой и сказала, что дочь зовут Диной. Девочка вцепилась в материнскую руку и смотрела на всех волчонком. «И это маленькая храбрая юнга?» — удивилась тогда Феликса. Она высказала свое восхищение наездницей Цефорой и их с дочерью смелостью.

Когда примчался Данатос, Феликса поняла, что так сильно напугало девочку. Напрасно Цефора берегла причал: когти вспороли верхний слой досок, оставив глубокие следы. К счастью, палуба оказалась крепче. Она и подумать не могла, насколько грозен оборотень в своем кошачьем облике. В императорском зверинце жило много хищных кошек, любимцев Триединой, но ни одно животное не нависало над человеком такой смертоносной громадой. Ни разу в жизни Феликса не видела у столь крупного хищника такой скорости, гибкости и стремительности движений. Особенно ее удивил контроль Данатоса над собственным огромным весом, и еще больше — почти мгновенная и бесследная трансформация в человека. Большинство перевертышей оставляли при трансформации различные ткани и жидкости: кожу, когти, шерсть, сукровицу или даже кровь. Чем быстрее трансформация, тем больше ошметков оставалось.

Она тут же снова подошла к Цефоре и Дине, которые знакомились с Брисигидой, и стала извиняться, что пришлось их так напугать, чтобы вытащить из засады, и повинилась, что поймать рассчитывали скорее всего именно ее. Дина робко спросила, можно ли будет как-нибудь погладить «котика», ее мама рассмеялась, сказала, что все в порядке, и поблагодарила за помощь.

Краем уха Феликса слышала команды Акыра. Казалось бы, все было в порядке и готово к отплытию, однако что-то ее смущало.

Через мгновение она поняла, что. Штиль. Еще минуту назад в гавани дул легкий бриз, то что нужно для отплытия. Сейчас же над морем не чувствовалось ни малейшего дуновения. «В этих широтах, в гавани, в это время года? — подумала Феликса. — Секунду назад ветер, и уже тишина. Так не бывает!»

Она попыталась наколдовать ветер. Обычно это не составляло ей ни малейшего труда: стихийная магия не требовала длительной подготовки, только сосредоточения и ясности ума и духа, а еще — крепкой физической формы. Для магии воздуха, например, нужны гибкие руки и ловкие пальцы. Однако ни одно движение не дало результата.

— Ветер умер, — вдруг негромко промолвила Дина.

— Ты тоже чувствуешь? — так же тихо спросила ее Феликса.

— Да, — коротко ответила девочка. — Я всегда чую ветер, где бы ни была. Даже когда все замирает, немножко ветра есть. Он шепчет. А сейчас я ничего не чувствую. Ветер умер, — повторила она.

Феликса прошла на корму, ближе к берегу, и увидела нескольких неприметных людей в коротких, чуть выше колена, плащах с накинутыми капюшонами. Сперва она различила только троих, двигавшихся к их причалу, затем присмотрелась и стала различать других, неуловимо похожих друг на друга: еще тройку со стороны доков, пару — идущих с той стороны порта, где осталась лодка Данатоса и Брисигиды, сразу четверых с противоположной стороны, откуда прискакала Цефора. Воздух вокруг них словно вибрировал, они двигались ритмично, к одной и той же точке, и люди перед ними расходились. Наконец она разглядела главного, уже несколько минут стоявшего на причале, в черно-белом плаще, с двумя скимитарами и боевой плетью на поясе. Он что-то напевно бормотал себе под нос, не поднимая глаз на корабль, и Феликса чувствовала, как от него расходится невидимая паутина, сковывающая воздух, который начинал рваться, как муха на липких нитях.

Она хотела позвать Брисигиду, когда увидела в толпе еще одну знакомую фигуру. Мужчина не бежал, но двигался быстрее, чем фигуры в капюшонах, и раньше оказался на причале. Пройдя мимо человека в черно-белом плаще, он вдруг закричал:

— Это антимаги!

Феликса наконец узнала его. Кричал Хольгер, солдат-северянин. Черно-белый плащ тут же подскочил к нему со скимитарами — Феликса не заметила, как он успел достать их из ножен — и ударил с разворота двумя клинками, один за другим. Хольгер успел отразить обе атаки коротким кортиком, но бой был неравным — ассасинов-антимагов тренировали до потери пульса с юного возраста. Феликса собралась прыгнуть в воду, чтобы помочь ему, но Дани ее опередил, махнув сразу на причал в частичной трансформации. Он отбросил убийцу, как куклу, подхватил Хольгера и противоестественным прыжком зацепился сначала за край латунной обшивки, а потом и за борт.

Он не заметил, как ассасин метнул в них сразу четыре кинжала. Один попал Дани в плечо, но тот едва ли что-то почувствовал. Остальные три засели у Хольгера в спине, воткнувшись больше, чем до середины.

Брисигида ахнула и тут же бросилась к нему. Феликса удивленно смотрела на Кистеня, который теперь достал два маленьких арбалета и стрелял в черно-белого, не перезаряжая болты. Над крестом с тетивой высился магазин с короткими болтами, а Кистень только ловко перебрасывал здоровенные рычаги, по очереди натягивая плечи обоих орудий. Ассасин отражал болты, но недостаточно быстро. К сожалению, Кистень не мог себе позволить прицельной стрельбы, но его цель была в другом: антимаг не смог метнуть еще одну серию ножей. Феликса ожидала, что остальные фигуры в плащах побегут, но они сохраняли шаг и ритм.

Брис и Цефора уже вытащили клинки из Хольгера. Один из матросов принес воду и чистую ткань.

— Я не могу остановить кровь, — с истерикой в голосе произнесла Брис. — Я ничего не могу сделать!

Внезапно Феликса поняла, почему антимаги не побежали.

Их было тринадцать.

Они считали шаги.

Они читали свою мантру.

— Это Колодец… — Феликса повернулась к Брисигиде и почувствовала, что и сама недалека от истерики. — Они плетут Колодец, который поглощает всю нашу магию. Я бессильна. Мы можем драться с ними обычным оружием, но любой из них сражается лучше меня. Я не уверена, что справлюсь хоть с кем-то из них даже один на один.