На открытых колёсах (СИ) - Кузнецов Данил Сергеевич - Страница 4

После очередного круга, изматывавшего вынужденно медленным прохождением, я сначала даже глазам не поверил, когда заметил после поворота на старт-финишную прямую клетчатые флаги, которыми размахивали стюарды трассы. Неужели всё?.. Но затем ведомый пейс-каром пелотон проехал вперёд, и, когда второй испещрённый чёрными и белыми квадратиками кусок ткани продолжил вспахивать воздух уже у меня за спиной, я испытал огромное успокаивающее и очищающее душу облегчение.

На сегодня для меня всё заканчивалось. А о завтрашнем дне подумаем, скажем, завтра…

Пройдя связку из двух поворотов, мы стали заезжать на пит-лейн. Победитель и призёры покатили на нейтральной передаче дальше, к указателям с цифрами от одного до трёх в руках у девушек модельной внешности в обтягивающих синих трико – это я помнил по трансляции. А остальные, в том числе и я, свернули в глубь кольца, к чему-то наподобие палаточно-трейлерного городка, наполненного людьми и поэтому донельзя шумного.

Я не знал, куда следует ехать, так что направил болид вслед за другими россиянами к группе трейлеров. Если я ошибся и мой «аватар» иностранец, то в худшем случае мне просто укажут нужное направление. Как его хорошо умели указывать на русском.

Однако почему-то мне казалось, что корма у моего «Татууса» всё же сине-красная, как и у тех, чей путь я повторял. Или по крайней мере мне очень хотелось на это надеяться.

Всё-таки я российский автоспорт собрался двигать, а не финский или чей-нибудь ещё.

Наконец все остановились, и, повинуясь этому ясному сигналу, я вдавил до максимала педаль тормоза. Пискнули в ультразвуке амортизаторы, что-то скрежетнуло на уровне колёс, и переднее антикрыло замерло в считанных сантиметрах от кормы предпоследнего болида в колонне.

Я отстегнул ремни и, вытащив руль из креплений, кое-как выбрался из кокпита. Шагнул на асфальт. Пошатнулся, опёрся рукой на носовую часть трёхцветной, как я и предполагал, машины – и только теперь получил возможность прочитать «свою» фамилию, написанную аккуратными чёрными буквами на белом поле на борту монокока.

«ZHUMAKIN».

Отныне я – Жумакин. Не Шумилов и не кто-либо другой.

Вот бы имя вдобавок узнать…

По спине под тёмно-синим комбезом зазмеилась струйка холодного пота.

Такого участника не было ни в одном из сезонов знакомой мне «Ф-4». Уж это я мог утверждать со всей ответственностью завзятого знатока автоспорта.

Выходит, я и вправду попал в параллельную реальность?!

Глава 2

Суббота, 16 мая 2015, Ахвенисто (Финляндия)

Только я вылез из болида, как меня моментально окружили люди. Подняв забрало визора и стягивая шлем вместе с перчатками, я получил несколько секунд на то, чтобы украдкой рассмотреть всех и послушать, что они будут мне говорить.

– Ну ты и напугал нас, Миша! – сказал парень лет двадцати семи в серо-синей толстовке с логотипом нашей «команды». Скорее всего, прикреплённый ко мне гоночный инженер.

Повезло. Меня закинуло в тёзку. Ещё бы отчество узнать и прочие паспортные данные…

– Машине сильно досталось? Проблемы после происшествия возникали? – это уже мужчина постарше, такой же светловолосый, но со щетиной на подбородке. Механик?

– Тормоза как будто плохо работали, – ответил я, снимая одной рукой насквозь пропотевший подшлемник. Другой я в это время зажимал под мышкой свой шлем. – Пришлось менять тактику пилотирования… Да и зеркало вон куда-то подевалось…

– Ладно, разберёмся…

– Ты как, в порядке? Ничего не болит? – наклонился ко мне с встревоженным видом, обхватив меня за плечи, лысоватый полный мужчина в возрасте за сорок.

Он единственный из троих был не в командной форме, а в простой кожаной куртке, из-под которой выглядывал белый воротник рубашки. Видать, на свежем воздухе было холодновато.

Кто это? Если он не из персонала, то…

Может быть, это отец Жумакина?

На слове «болит» моя рука рефлекторно потянулась к голове, и это не ускользнуло от его внимания.

– Пошли, тебя врач осмотрит, – сказал гипотетический папа и, положив ладонь мне на плечо, повёл меня куда-то в глубь мешанины строений.

Тот, кого я определил по виду как гоночного инженера, отправился вместе с нами. Механик остался около болида; к нему подбежали ещё двое, и они сообща покатили машину к трейлерам.

– Кто победил-то хоть? – обернувшись, спросил я у «инженера».

– Хуовинен. За ним Нико Кари и Атоев. Ты десятым пришёл. Поздравляю с первым набранным очком в копилке, – улыбнулся парень.

Я выдохнул с облегчением и на секунду даже прикрыл глаза. Глодавшая меня неизвестность вмиг улетучилась большей своей частью.

Если гонку, как и в «моём» варианте прошлого, выиграл финский пилот Алексантери Хуовинен, то наиболее верной является теория о том, что меня всунули сюда в дополнение к пятнадцати «стандартным» участникам. И то, что я по тем или иным причинам прошёл шестерых и финишировал десятым, косвенно это подтверждает.

Хотя бы не последним буду завтра стартовать. А каким я (точнее, не я, но вы поняли, о чём речь) был сегодня в квале?..

Скоро мы дошли до небольшой белой палатки. Мои сопровождающие остались снаружи, а я неуверенно открыл белую же пластиковую дверь и заглянул внутрь.

Врач, немолодой сухопарый человечек, меня уже ждал. Похоже, ему сообщили об инциденте или он сам увидел произошедшее в прямом эфире и приготовился оказывать мне помощь. Но моё решение закончить гонку заставило его отложить осмотр до настоящего времени.

– Заходи, Миша, садись. Голова болит? – спросил он, ощупывая в перчатках мою макушку.

– Есть немного… – поморщился я.

Его прикосновения заставляли череп «аватара» ныть посильнее.

«Но не так сильно, как после тридцати шести часов аврального написания кода», – мысленно усмехнулся я.

– Тошнота, нарушения зрения, головокружение есть?

– Нет вроде…

Я почти не врал: закружилось всё только в первый миг, когда я вылез из кокпита, сейчас это практически не ощущалось.

– Удивительно: после такого удара – и нет сотрясения… На, держи.

Он оставил мою голову в покое, положил на стол две таблетки анальгина и пододвинул ко мне бутылку с водой. Я, не задумываясь, принял лекарство, и врач стал светить фонариком мне в глаза.

– Из-за чего паника? Ну приложился разок, бывает…

– А ты на шлем свой посмотри, – ответил доктор, как-то странно на меня глянув.

Я перевёл глаза на элемент защитной экипировки, которую перед тем не глядя положил на стул возле себя, и еле сумел сдержать удивление.

По верхней части шлема проходила довольно-таки глубокая царапина, а на макушке с поликарбоната и вовсе содрало краску. Видимо, удар Жумакина на трассе был сильнее, чем мне показалось изначально.

«А вдруг, – неожиданно подумал я, – меня выкинуло в него как раз потому, что сам он… того?.. Но нет, тогда бы и я не выжил… Значит, просто вырубило… А что, если его, наоборот, перенесло в меня-прежнего?..»

Врач истолковал то, как я менялся в лице, по-своему.

– Теперь видишь? Тебя же после вылета в том повороте буквально чиркнуло головой по бортику, странно ещё, что у болида ничего не отвалилось…

Он осёкся и взглянул на меня более настороженно.

– А ну-ка давай память проверим. Тебя как зовут?

«Началось…» – обречённо вздохнул я и ответил:

– Михаил Жумакин.

– Отчество?

– Юрьевич, – выдал я первое пришедшее на ум предположение.

– Ну, это ты помнишь. – («Угадал!!!») – Дата рождения?

– Э-э… Девяносто девятый год? – навскидку сказал я.

– Та-ак… – протянул врач, и мне почудилось в его тоне что-то недоброе. – Полные имена твоих родителей? Круг, на котором тебя вынесло к ограждению? Серия и номер паспорта?..

Я, потупившись, молчал.

– Амнезия, – кивнул доктор своим, очевидно, подтвердившимся мыслям. – Помнишь момент непосредственно перед ударом или сразу после?

– После.