Последний императорский отбор - Плен Александра - Страница 12

– Были примитивными триста лет назад, – устало произнес настоящий император, по голосу было заметно, что и он не хочет конфликтовать с… братом, племянником? – А сейчас кто знает? Неужели ты будешь рисковать миллионами жизней лишь из-за упрямства? Если опять разразится война, погибнут многие, и это будет на твоей совести, Макс. Я выбрал тебя своим преемником, потому что ты был самым достойным и честным среди всех других претендентов.

– А я думал, потому что больше всех похож на тебя внешне. – Похоже, Макс сдался. Амедал точно знал, на какие струны нужно нажать. Мне почему-то стало грустно. Пусть я и не любила его, но вежливый молодой человек, которого я успела узнать за эти дни, привлекал меня гораздо больше, чем какой-то неизвестный Амедал, наследник и прямой потомок.

– Я поговорю с ней. Кого она выберет, тому и достанется, – прозвучал в тишине голос настоящего Адриана.

– Зои выберет тебя, – тихо произнес Макс. Я удивленно сглотнула – почему это? – Она честная и благородная девушка. И конечно, скорее пожертвует собой, чем позволит кому-то умереть.

Мне стало страшно. Ноги задрожали, и я обессиленно опустилась на пол. Что происходит? Я и половины из их разговора не поняла… Чем я жертвую? Свободой? Жизнью?

Нет! Точно не соглашусь на эту авантюру, одного раза достаточно. Теперь я кое-что знаю и меня так просто не уговорить. Если даже я не стану женой Макса (ну и плевать), уеду к родителям, подальше от дворца, гор и странного жуткого императора, говорящего из скалы.

– Я приведу ее завтра утром, – через некоторое время произнес Макс.

– Сегодня! – отрезал настоящий император.

– Ты слишком жесток, Адриан, – от звука знакомого голоса мне захотелось плакать, – позволь девочке в последний раз насладиться солнечным светом. Она любит археологию, я дам ей гвардейцев и разрешу посетить археологический музей.

– Ты можешь ей рассказать или спрятать. Увезти из дворца, и мне до нее не добраться.

– Я не сделаю этого! Ты прав, Адриан, я слишком честен, чтобы так поступить. Я давал клятву империи. Долг превыше всего?

За стеной воцарилось молчание. Меня продали без моего согласия. Грудь сдавило так, что стало трудно дышать. Неосознанно я стала разменной монетой в этой неизвестной мне игре. Я сжала кулак и изо всей силы стукнула им о скалу. Боль отрезвила.

– Я ухожу. И так слишком долго был на этой стороне. – Голос настоящего императора источал холод, – Завтра буду в десять. Надеюсь, ты не обманешь и приведешь мою императрицу. Остальных девиц запереть и не выпускать. И начинай искать себе жену, похожую на Зои. Темноволосую.

Я не помнила, как добралась до своей комнаты. Наверное, повезло, дворец был пуст. Даже стражники убрались от дверей. После того как император огласил свою волю, дворец словно вымер. Я упала на кровать, не раздеваясь. Не хотелось ни есть, ни спать, ни ехать в археологический музей, в который меня усиленно звали.

Ничего не хотелось. Мысли возвращались к подслушанному разговору. Страшила до дрожи в коленках предстоящая встреча с настоящим Амедалом. В моем воображении он уже представлялся монстром не лучше тех, которых я видела на картинках.

Глава 7

Блум пришел без десяти минут десять. К тому времени я была одета, причесана и почти спокойна. Горничная и камеристка на удивление любезно и уважительно себя вели, словно уже все знали. Бессонная ночь не лучшим образом отразилась кругами под глазами и бледным потухшим видом. Но мне простительно – вчера император назвал меня невестой. Любая бы девушка нервничала.

Император, точнее, его преемник, встретил в коридоре. Он выглядел не лучше меня, уставшим и осунувшимся.

– Доброе утро, баронесса, – Макс коротко поклонился, – ты свободен, Блум.

Гвардеец щелкнул сапогами и удалился. Мы остались одни. Молчание затягивалось. Я вопрошающе смотрела на красивого, притягательного во всех смыслах мужчину, пусть это было и невежливо. А он старательно отводил взгляд. Все-таки какое поразительное сходство. Он точно родственник Амедала, возможно, даже близкий. В таких вопросах я не ошибаюсь.

– Я должен сказать очень важную вещь, баронесса, – наконец произнес Макс сдавленно, – она удивит вас, даже шокирует.

– Я внимательно слушаю, Ваше Императорское Величество. – Мой голос даже не дрогнул. Кто подготовлен – тот вооружен.

Мужчина едва заметно скривился, словно мои слова его задели.

– Я не император, – сказал он. Как же трудно изобразить удивление, но я справилась. Мои брови взлетели вверх, я прикрыла рот ладошкой, приглушая испуганное восклицание. Весь мой облик выражал безмерное удивление и шок.

– Я его сводный брат по отцу, бастард прошлого императора, – продолжал Макс, смотря на меня. Его спокойный невозмутимый вид не смог меня обмануть. В глубине глаз притаилась боль.

– Сколько вам лет?

– Двадцать пять.

Значит, мой ровесник. Я так и думала. Он выглядит слишком молодо для тридцати.

– Но где же настоящий император? – Наверное, этот вопрос первым должна задать ничего не подозревающая девушка.

– Сейчас вы с ним встретитесь, баронесса, – с трудом выталкивая слова, произнес Макс.

Пусть я не любила этого человека, но за четыре дня он успел завоевать мое уважение. И мы еще посмотрим, как пойдет разговор с настоящим величеством. Я уже заочно возненавидела его. Если он захотел со мной поговорить, значит, от моего решения тоже что-то зависит, меня будут уговаривать, убеждать… Не потащит же он меня в свое логово насильно?

– Следуйте за мной. – Макс прошел мимо двери кабинета и направился на лестницу. Значит, там, на втором этаже, есть дверь? Я вчера ее не заметила. «Неудивительно, – подумала я, поднимаясь по ступенькам, удерживая рукой подол платья, – ты не увидела бы даже стадо быков, пробегающих перед твоим носом».

Дверь все-таки была. Одностворчатая, темная, хорошо замаскированная за портьерой. Шагнув на балкон следом за Максом, я неуклюже споткнулась. Как бы я ни была подготовлена к увиденному, картина, представшая передо мной, заставила пораженно ахнуть. Наконец я увидела то, что так тщательно скрывали ото всех.

Ткань, закрывающая стену, была отодвинута в сторону. В глубине черного нутра скалы таилась рваная вертикальная трещина. Узкая, шириной не более двух метров. Разрыв был словно затянут прозрачной пленкой. Аномалия, или еще что. Воздух постоянно колебался, дрожал, искажая фигуру того, кто находился на той стороне. И пусть я не совсем четко видела стоящего мужчину, я узнала его сразу. Да, это он, настоящий Адриан Амедал Четырнадцатый, наш император.

Какой же сильной должна быть кровь, чтобы через сотни лет пронести неизменными черты лица и даже взгляд? Тяжелый, опасный, пригибающий к земле.

В это мгновенье я, наверное, должна была всплеснуть руками, заорать что-нибудь, закатить истерику, но я вдруг обрела невиданное спокойствие. Сзади меня, почти вплотную к спине, стоял Макс. Я чувствовала его поддержку. Злой и страшный император там один, а мы здесь вдвоем. И никто не сможет убедить меня перейти на его сторону.

– Позвольте представить вам, баронесса, Его Императорское Величество Адриан Четырнадцатый, – отстраненно произнес Макс, – присаживайтесь. – Он указал на одинокое кресло, расположенное напротив проема, и добавил, понизив голос: – Я буду рядом.

Как только я села, мужчина, находящийся по ту сторону, шагнул вперед, выйдя наружу. Я инстинктивно отшатнулась назад, упираясь в спинку. Почему я думала, что он не сможет перешагнуть барьер? Наивная.

Император внимательно и безэмоционально рассматривал меня, скользя тяжелым взглядом по лицу, плечам, груди. Мне хотелось прикрыться, а лучше вскочить и сбежать в крыло невест. Как минимум. А как максимум сесть в карету и нестись во весь опор домой, на юг, под крыло к родителям, как маленькой испуганной девочке.

Я подавила невольную дрожь и выпрямилась, стараясь не показывать страха. Император действительно был точной копией своего древнего предка и очень похож на Максимилиана. Такой же высокий, темноволосый, широкоплечий, красивый той грубоватой мужской красотой, которая особенно привлекает женщин. Но если Макс располагал к себе дружелюбием, обаянием, благородством, то в этом человеке эти качества отсутствовали напрочь. Его глаза внушали страх. Они были не карие с теплым шоколадным оттенком, как у брата, а темные, как предгрозовое небо. Хотелось спрятаться от его хищного взгляда. И да. Я уверена – это он смотрел на меня все эти дни.