Ундина - Де Ла Мотт Фуке Фридрих - Страница 23

- О, если бы это было так, - простонал Хульдбранд, - и я бы мог умереть от твоего поцелуя!

- О да, любимый, - молвила она. И откинула покрывало, и из-под него показалось ее прекрасное лицо, озаренное волшебной, небесной улыбкой. Охваченный трепетом любви и близкой смерти, рыцарь наклонился к ней, она поцеловала его и уже не выпускала, прижимая к себе все крепче и плача так, словно хотела выплакать всю душу. Слезы ее проникали в глаза рыцаря и сладостной болью разливались в его груди, пока наконец дыханье его не прервалось и безжизненное тело тихо не выскользнуло из ее объятий на подушки.

- Я исплакала его насмерть, - сказала она слугам, встретившимся ей у входа в покой, и медленно прошла мимо испуганной челяди прямо к колодцу,

Глава девятнадцатая

О ТОМ, КАК ХОРОНИЛИ РЫЦАРЯ ХУЛЬДБРАНДА

Патер Хайльман пришел в замок, как только в округе стало известно о смерти господина фон Рингштеттена и в ту самую минуту, когда монах, венчавший несчастных новобрачных, охваченный ужасом, скрылся за воротами замка.

- Хорошо, хорошо, - ответил Хайльман, когда ему сообщили об этом, теперь вступаю в свои обязанности я, и никаких помощников мне не надобно.

И он принялся утешать невесту, ставшую теперь вдовой, хотя она, с ее мирским жизнелюбивым нравом, не слишком была способна внять его утешениям. Старый рыбак, напротив, гораздо легче смирился с судьбой, постигшей его дочь и зятя, и когда Бертальда, не переставая проклинать Ундину, назвала ее убийцей и колдуньей, старик спокойно промолвил:

- Иначе оно и не могло кончиться. Я вижу в этом не что иное, как суд божий, и уж наверно никто не принял так близко к сердцу смерть Хульдбранда, как та, кому выпало на долю свершить этот приговор, как бедная, покинутая Ундина!

При этом он помогал в устройстве похорон, подобавших рангу усопшего. Погребение должно было состояться на сельском кладбище, где покоились все предки рыцаря, щедро жертвовавшие, как и он сам, местной церкви. Щит и шлем уже лежали на крышке гроба, их надлежало опустить в могилу вместе с покойником, либо господин Хульдбранд фон Рингштеттен умер последним в роде; похоронный кортеж открыл свое скорбное шествие, печальное пение возносилось к ясному голубому небу; впереди шел Хайльман, высоко держа в руках распятие, за ним безутешная Бертальда, опираясь на старика-отца. И вдруг среди одетых в черное плакальщиц, окружавших вдову, появилась белая фигура, закутанная в покрывало, воздевавшая руки в безысходном отчаянии. Необъяснимый ужас охватил тех, кто шел рядом с ней, они шарахнулись назад и в стороны, еще более напугав тех, кто теперь оказался возле белой незнакомки, так что в траурном шествии возникло смятение. Несколько смельчаков отважились заговорить с ней и попытались вывести ее из процессии, но она сама словно бы выскальзывала у них из рук и все же снова и снова появлялась и продолжала медленно и торжественно следовать в их рядах.

В конце концов, постепенно продвигаясь вперед среди испуганно расступившихся служанок, она оказалась за спиной Бертальды. Но тут она замедлила шаги, так что вдова не заметила ее, и она беспрепятственно продолжала идти за Бертальдой, смиренно опустив голову.

Так двигались они до самого кладбища; там погребальная процессия остановилась и окружила вырытую могилу. Только тут Бертальда увидела непрошенную спутницу и, охваченная не то гневом, не то ужасом, велела ей покинуть место упокоения рыцаря. Но фигура под покрывалом тихо покачала головой и как бы в мольбе воздела к ней руки. Бертальду это тронуло, она со слезами вспомнила, как ласково тогда, на Дунае, Ундина протянула ей коралловое ожерелье. К тому же патер Хайльман сделал всем присутствующим знак умолкнуть и помолиться за упокой души усопшего, ибо в это время стали насыпать могильный холм. Бертальда молча преклонила колена, и все последовали ее примеру, после всех - могильщики, кончившие свое дело. Когда же все поднялись с колен, белой незнакомки среди них уже не было; там, где она преклонила колена, журчал в траве серебристый ручеек; он все струился, извиваясь, пока не опоясал могильный холмик рыцаря, потом потянулся дальше и влился в пруд, находившийся рядом с кладбищем. И еще много лет спустя окрестные жители показывали этот ручеек и уверяли, что это бедная, отвергнутая Ундина на свой лад обвивает любимого ласковыми руками.

ПРИМЕЧАНИЯ

ФУКЕ. УНДИНА

Первая публикация текста появилась в 1811 г. в периодическом издании, которое выпускал Фуке: "Времена года. Ежеквартальник романтической поэзии", в "Весеннем выпуске" ("Die Jahreszeiten. Vierteljahrsschrift fur romantische Dichtungen", "Fruhlings-Heft"). В том же году "Ундина" вышла отдельным иаданием. Последнее прижизненное издание произведения Фуке относится к 1841 г.

Для настоящей книги текст взят по изданию: Fouques Werke. В.; Leipzig; Wien; Stuttgart, 1908.

1 "Посвящение". - Впервые было предпослано тексту во втором издании (1814 г.). Было перепечатано среди стихотворений Фуке в 1820 г., затем в его автобиографии ("Lebensgeschichte", 1840).

2 "...зовут его господин Хульдбранд фон Рингштеттен". - Родовое имя героя повести совпадает с фамилией автора; как пишет Фуке в биографии своего деда ("Lebensbeschreibung des Generals Fouque", 1824), старофранц. "la Motte" означает "окрестность замка", что соответствует немецкому "Ringstatten".

3 "...внутри нее копошились, играя серебром и золотом, маленькие кобольды". - По германской мифологии кобольд - дух природы, подобие русского домового; обычно представляется в виде карлика.

4 "...а если случалось, что ржанье его коня словно бы вопрошало и звало к рыцарским подвигам... тогда он успокаивал себя тем, что Ундина ведь совсем не дочь рыбака, а вернее всего, происходит из какого-то удивительного чужеземного княжеского рода". - Таким образом герой оправдывает свое пребывание в рыбацкой хижине ради Ундины, рассматривая это как служение даме высокого происхождения, что тоже входило в обязанности рыцаря.

5 "...Немало рыбаков заслушивались сладостным пением русалок..." Аналогия с балладой Гете "Рыбак" (1779).

6 "...Пигмалион, которому госпожа Венера оживила его мраморную статую..." - Сюжет, рассказанный в 10-й книге "Метаморфоз" Овидия. Примечательно, что Фуке именует античную богиню любви так, как она фигурирует в средневековых произведениях: "госпожа"; связано это с тем, что в рыцарскую эпоху наряду с понятием служения даме существовало понятие служения Любви.