Второй шанс (СИ) - Корн Владимир Алексеевич - Страница 23

При нашем приближении разговоры затихли. Что было верным знаком — значит, обладаем достаточным авторитетом. Только всего его не хватит, чтобы решить проблемы, которые перед нами встали. Тут нужен опыт и немалый, ну и откуда бы мне его взять? По сути — выскочка силой обстоятельств. Существовала к тому же тайная надежда — сейчас кто-нибудь из них поднимется на ноги и заговорит уверенным тоном, пункт за пунктом излагая свой план. И тогда появится возможность сложить полномочия, которые, не обдумав, сгоряча взял на себя. Такие должны найтись — многие из них куда старше меня, а, следовательно, с жизненным опытом, а главное — с подготовкой. Но все они как один молчали. Пришлось начинать самому. Наверное, не с самого удачного.

— Что будем делать с Центром?

— А что с ним делать? Шайтан бы с ним. Ты лучше скажи, что с перквизиторами делать? — задал встречный вопрос тот носатый из Светлого.

— Для того и собрались. Но и с Центром решить тоже нужно.

— Дойдет и до него дело. Перквизиторы отсюда ушли, но ведь они в любой момент могут объявится где угодно, хоть в каком поселении. И кто их тогда защитит, если все мы здесь?

Нет, не все, куда больше осталось. Вот только надежды на них нет. Потому что психология у них — моя хата с краю, а там, глядишь, все и обойдется. Психология овец, и с нею защиты у поселений не будет.

— Арсен, — Трофим в отличие от меня знал его по имени, — ты либо забыл, либо недопонимаешь.

— Чего именно? Что Центр — гадючье гнездо?

— Почему именно эта долина стало для них центром? Если разобраться, не слишком-то для жилья и благоприятная. Только из-за домов и другого хлама? А про людей ты забыл?

Люди переносятся во множество мест. Как правило, вблизи поселений. Точнее — обычно поселения возникают там, куда и переносятся люди. Зачастую в оазисах, хотя и не закон. Так вот, долина — одно из тех мест, куда они и переносятся. Причем часто и не по одному. Перквизиторы встречают и делают выбраковку. На их взгляд бесполезных, сразу пускают в расход — стариков, инвалидов. Не сами — руками тех, кто выбраковку прошел. Тех ставят перед выбором — или собственная смерть, или докажи, что достоин быть среди нас. Так сказать, вяжут кровью, после чего пути к нормальным людям уже нет. Если попросту бросить Центр, перквизиторы обязательно в него вернутся. Именно по той причине, что люди там появляются часто.

— Все про «детей вазлеха» слышали? — продолжил Трофима. И, не дожидаясь ответа, поскольку все знали про них наверняка, в чем мы и сами немало постарались, продолжил. — Вот эту машинку, — указал он на пулемет на коленях Гудрона, — мы забрали с тела, у которого здесь, — хлопнув себя ладонью по шее, — был свежий разрез.

— Говорили же, что все вазлехи уничтожили, — сказал кто-то.

— Говорили, — кивнул он. — Но откуда тогда разрез? Аккуратный такой, со свежим швом.

— Может, случайная рана?

— Может, — согласился с ним я. — А может и нет. Вот для этого мы и собрались. Центр оставлять нельзя. Перквизиторов живыми тоже. Как и селения без защиты.

Наверняка все действия Гардиана связаны с тем, что нам придётся решить проблему, у которой я не видел выхода, потому что не разорваться. А если и разорвемся, то он легко, не неся особых потерь, разобьет нас по частям.

— Так что делать-то? — вопрос прозвучал совсем по-детски, но задал его бородатый мужик лет под сорок. — Куда не кинь, всюду клин.

Глава 10

— Так или иначе, но решение принимать нужно, — Карпышев выделялся бледнотой на фоне других лиц.

Я очень надеялся на его поддержку, когда придет время высказать свое решение. Которое могут дружно не принять, а приказать не получится.

— Ну отправимся мы дальше, и не факт, что найдем. А с поселениями что? — принялся рассуждать один из тех, кого я постоянно видел рядом с Жамыховым.

— Так ты предлагаешь вернуться и разбрестись? — живо поинтересовался у него Гудрон. — Почему-то нисколько не сомневаюсь — Гардиан только этого и ждет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Тут даже думать нечего, — заговорил еще один. Темноглазый и черноволосый, с заросшим многодневной щетиной лицом, было в нем что-то восточное, если бы не нос — самый обычный, картошкой. — Мы должны их найти, сесть им на плечи, и не слезать, пока не покончим. Пусть даже не всех до единого, но большинство. В другой раз можем и не собраться, а если разбежимся сейчас, Гардиан придет, и всем шею свернет по одиночке.

То же самое хотел предложить и я, но так было даже лучше.

— Борис, кто это?

Этот человек попадался мне на глаза не раз, но близкого знакомства так и не состоялось. Да и когда бы? Все решали разные задачи, и зачастую не пересекались.

— Коля Бондарь. Он был навроде Фила или Грека — со своей командой. Случилось у нас с ним однажды общее дело, когда Грек еще был жив. Тогда Бондаря крепко зацепило, он долго отлеживался в Проскудино, а когда в себя пришел, стал в нем главным. Мужик правильный!

— Несогласные есть? — пришлось встать на ноги. И не дожидаясь ответа. — Значит, так и поступим. Возвращаемся в Центр, оставляем в нем раненных и гарнизон, а сами по следам Гардиана, пока они еще горячие. Все, время не ждет.

Недовольные моим решением наверняка есть, правда, выявятся они уже в Центре. И практически наверняка часть людей мы потеряем. Но возвращаться туда придется в любом случае, чтобы запастись водой.

— Устала?

Лера не выглядела изможденной, но вся эта неустроенная бивачная жизнь угнетет любого.

— Надоело, — честно призналась она. — Знаешь, только и мечтаю о том, когда мы вернемся на побережье. Выспимся, отдохнем, а сама я перестану постоянно из-за тебя нервничать: как ты там? Живой ли еще?

— Я и сам об этом только и думаю. Кстати, домишко нам с тобой приглядел, славный такой! А еще у меня для тебя подарок припасен а Аммоните. Ни за что не догадаешься, какой именно.

— Ну и какой же?

— Котенок.

Единственный котенок, который повстречался нам на этой планете. А как мы боялись, когда услышали его мяуканье, ведь оно похоже на звуки, который издает самый страшный здесь хищник — гвайзел. Сейчас даже вспоминать забавно, но не тогда. В тумане, когда в нескольких шагах ничего не видно, в селении, по которому разгуливает враг. Мы пристроили котенка в доме одного из местных жителей, но предупредили сразу — обязательно заберем.

— Бедненький! — неожиданно отреагировала Лера.

— Это почему еще?

— Ну и где он тут пару себе найдет?

— Глядишь, и отыщется. Или местную кошечку себе заприметит.

Что, впрочем, вряд ли — фауна здесь сплошь своеобразная, и ничего похожего на кошачьих даже близко не попадалось.

— А дом какой? Такой же, как в Радужном?

— Этот куда лучше! — заверил я. — По сравнению с тем — хоромы.

И еще он хорош тем, что находится внутри укрепления, которое станет нашей базой. Надеюсь, пока мы по горам путешествуем, Фил все до ума доведет — это и в его интересах тоже.

— Только придется потерпеть.

— Игорь, надеюсь, в Центре меня не оставишь?

— Нет, — твердо сказал я.

Хотя бы по той причине, что, вполне вероятно, на обратном пути мы минуем его стороной, как бы не сложились дела с перквизиторами.

— Только, Лера, очень тебя прошу, держись рядом с Ирмой, ни на шаг не отходи.

— Ирма все время злится.

— На кого?

— На всех сразу. Потому что вы всегда в тылу ее держите.

— Ничего, потерпит.

И еще очень хочется надеется, что Проф все-таки сделает ей ребенка, ведь тогда воинственности у нее точно поубавится. Женское дело — продолжать род человеческий, а не сокращать его, пусть и на подонков.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Так, Лера, мне нужно поговорить с одним человеком.

На глаза попался тот самый Николай то ли с фамилией, то ли с кличкой Бондарь, и не самое ли время познакомиться с ним поближе?

— Николай, — негромко позвал я.

Вероятно, старая рана все еще давала о себе знать, потому что он едва заметно, но прихрамывал. Хотя, возможно, всего-то натер ногу — обычное дело, когда приходится днями вышагивать по пересеченной местности.