Цель оправдывает средства. Том третий (СИ) - Модус Илья Сергеевич - Страница 30

Ответом ему служила та самая лживая и притворная улыбка Палпатина, которой он сбивал его с пути джедая последние одиннадцать лет.

Лишь после того, как голоизображение императора полностью растворилось, Вейдер поднялся на ноги. Еще некоторое время он стоял, угрюмо склонив голову, касаясь массивным респиратором нагрудника брони, дожидаясь, пока боль в спине пройдет. Затем, когда ноющая боль прошла, он повернулся и зашагал в направлении люка, ведущего в капитанскую рубку своего флагмана.

Император поручил ему великолепное дело. Достойное дело.

В прошлом, он бы просто прыгал на месте от счастья, если б ему доверили нечто подобное.

Но так было бы в прошлом.

Для всей галактики рыцарь-джедай Энакин Скайуокер — парень с обложки сотен новостных репортажей, «Рыцарь без страха», Избранный — погиб на Корусканте, защитив от покушения своим телом Верховного Канцлера.

В какой-то мере это было правдой.

Энакин мертв, говорил себе Вейдер. Хоть его речь с каждым новым разом становилась все более уверенной, сердцем он этот факт еще принять не мог.

И все же, не будь всего того, что случилось в кабинете Палпатина, он мог бы добиться большего. Он мог бы убить Сидиуса, когда тот реформировал Республику, объявив его виновным в разжигании войны — что бы он ни говорил прочим, а головидео Доугана он воспринял как правду. Сидиус виновен в развязывании войны. Сидиус манипулировал ими всеми, собираясь уничтожить Республику и джедаев. Если бы тогда, во время боя Винду с Сидиусом, Энакин поступил по другому — подобного бы не произошло.

Вместо этого, план императора был исполнен безукоризненно. Палпатин выиграл войну, сверг республиканский строй, завоевал преданность рыцаря-джедая, на которого весь Орден возлагал столько надежд. Месть ушедших в добровольное изгнание ситов свершилась, а Дарт Вейдер, вместо обещанного ему могущества, стал обладателем кибернетических протезов трех из четырех конечностей. Он стал обычным прислужником, мальчиком на побегушках, возможным учеником повелителя ситов и публичным лицом Темной стороны.

Палпатин прятался в тени, делая Вейдера пугалом для окружающих. Сидиус, как и прежде оставался в тени, поручая исполнять всю грязную работу своим подручным.

В то время, как Дарт Сидиус получил все, чего только желал, Вейдер все потерял, в том числе — по крайней мере, на какое-то время, — и уверенность в собственных силах, а также неудержимость, которую демонстрировал Энакин Скайуокер.

И сейчас Сидиус дразнил его, маня возможностью восстановления былого величия. Он обещал самое желаемое, и требовал абсолютной покорности. Палпатин обозначил место Вейдера. И вряд ли стоит тешить себя надеждой на то, что он сдержит обещание.

Он — лжец и обманщик.

Вейдер шел в направлении входного люка рубки.

«Но разве это — ходьба?» — задумался он.

Он десятилетия занимался тем, что разбирал и собирал дроидов, мог делать любой сложности ремонт буквально с закрытыми глазами. Сколько раз он модернизировал своего астродроида? Сколько времени убил на то, чтобы улучшить технику, которой пользовался? А когда граф Дуку лишил его правой руки, и на борту джедайского крейсера ему установили протез, он улучшил его настолько, что со временем перестал замечать разницу между протезом и настоящей рукой.

А потому, зная со слов Сидиуса, что его восстановлением занимались лучшие дроиды из тех, кого можно купить за деньги, он откровенно недоумевал — во имя чего они сделали этот костюм таким неудобным?

Его ноги были тяжелы настолько, что он был вынужден шагать медленно, словно на планете с высокой гравитацией. В противном случае, он выглядел бы как посмешище, более похожий на стремительного дроида, чем на темного одаренного.

Теперь, как прежде, он уже не мог выполнять многочисленные акробатические трюки. Вместо этого он мог лишь давить противника своей дюжей силой. Буквально проламывать его оборону своим весом и преимуществом нечеловеческой силы своей правой, искусственной руки.

Обрубки его конечностей были подключены к протезам посредством специальных имплантов — механических и органических, служащих перемычками между протезами и остатками поврежденных нервных окончаний. С помощью последних восстановлена функциональность левой руки — но и она была далека от совершенства. В минуты большого напряжения, Вейдер прибегал к Силе, чтобы успокоить раздирающий его единственную сохранившуюся конечность тремор.

Искусственные ноги, обе руки, как и все тело, помещены в специальный непроницаемый костюм, надежно защищающий остатки плоти от воздействия окружающей среды. Дроиды снабдили его костюм металлом — низкосортной броней, достаточно легкой, чтобы он не сгибался под тяжестью собственного веса, но и защита от них была так себе. Кроме того, неаккуратные швы в местах сочленения брони не позволял ему двигаться плавно — зазубрины то и дело цеплялись за полы плаща или накидки под ним, оставляя на предметах одежды отвратительные затяжки, разрушающие имидж всесильного Повелителя ситов. Подобная некомпетентность раздражала. Вейдер не мог допросить этих дроидов. Не мог выведать истину. Но догадывался, что причина его неудобств — решение самого Палпатина. Он хотел, чтобы Вейдер потерял уверенность в себе даже в таком состоянии.

Да, он вроде бы получил защиту, недоступную джедаям, которые воевали в своих тряпках. Но, что хорошего в этом всем, если ему приходилось прибегать к Силе просто чтобы перемещаться с места на место! С тем же успехом он мог бы заказать себе репульсорное кресло и вообще забыть о ходьбе.

И все же, Сидиус хотел видеть его именно таким — сломленным и уязвимым. Для чего? Да чтобы возвыситься над ним! Если он сам так пострадал после встречи с Винду, то чего уж говорить о Палпатине? Его тело наверняка распадалось от полученных повреждений. Неспроста Палпатин заикнулся о переносе сознания в новое тело — он не сделал бы оговорки, если б не рассчитывал воспользоваться этой же уловкой сам.

Его зрение — это лишь насмешка. Герметичный шлем, который он был вынужден носить, обладал всеми необходимыми атрибутами устрашения: выпученными «глазами», треугольной решеткой рта, коротким, похожим на рыло, носом и бесцельно скошенными скулами. Вкупе с безвкусно выполненным куполообразным шлемом, маска придавала ему неприглядный облик древнего ситского военного дроида. Палпатин обвинял Доугана в своем стремлении черпать вдохновение из прошлого. Но с Вейдером поступил точно также — обезличил его. Превратил в боевую машину. И теперь Избранный — больше машина, чем человек. Как это унизительно!

Темные полусферы, скрывавшие глаза, отфильтровывали свет, который мог нанести еще больший ущерб и без того поврежденным роговицам и сетчаткам, но в режиме увеличения они пропускали только красный цвет; кроме того, Вейдер не мог разглядеть носков своих сапог, не склонив голову почти на девяносто градусов.

Еще одна насмешка над ним со стороны учителя.

Вейдер хорошо помнил первое свое поражение — от рук какого-то странного дроида с визгливым вокодером и огромной плазменной пушкой. Картина, когда боевая машина стояла рядом с двумя твилечками и орала «ГЛАЗА!!!» стала кошмаром для бывшего Избранного. Не раз и не два Вейдер просыпался в холодном поту, вспоминая кадр за кадром хронику своего унижения. Он поклялся сам себе — найти и уничтожить этого дроида. Отомстить тупой машине за свою инвалидность. Сперва дроиду с пушкой, затем и Винду.

Его шаги гулко разносились по коридорам разрушителя. Впрочем, звук мог быть совершенно другим — вместо Избранного информация об окружающей действительности воспринималась массивом специальных сенсоров. Барабанные перепонки, расплавленные в жаре плазменных взрывов в кабинете канцлера, восстановлению не подлежали. Их заменили специальные датчики, что воспринимали звуки окружающего мира и через импланты транслировали напрямую на внутреннее ухо Вейдера. Между восприятием и трансформацией сигналов в понятные мозгу волны, проходила значительная задержка. Да еще и искажалось все так, словно он слушал происходящее вокруг него, плавая в чане с водой.