Долгий солнечный день (СИ) - Белецкая Екатерина - Страница 52

— Машина, — с легким удивлением произнес Пятый. — Странно. Ночь уже, кому могло понадобиться…

— Давай спрячемся! — предложила Эри, про себя удивившись — откуда у нее вообще возникла такая мысль. — Вон там, смотри, вон в те кусты можно.

— Давай, — согласился Пятый. Идиотская идея, но почему бы, собственно, и нет? Может быть, это геронто так влияет? Он внезапно почувствовал азарт, совсем как тогда, когда ему было лет восемнадцать, не больше. — Эри, быстро!

Они нырнули в кусты, и затаились — вовремя. Спустя полминуты мимо них на низкой скорости проехала легковушка. Проехала, и остановилась, не глуша мотора. Потом водитель нажал на клаксон, и ночной лес огласился коротким резким гудком. Раз, другой. А еще через минуту двигатель смолк, и наступила тишина.

— Чего это он? — удивленно спросила Эри.

— Кому-то сигналил, наверное, — ответил Пятый. — Тссс…

Неподалеку, но не на дороге, послышались вдруг шаги, и раздался скрип — кажется, человек, который сейчас выходил из леса на дорогу по тропе, катил перед собой старую садовую тачку. И не пустую.

— Здорово, Гер, — произнес незнакомый хриплый голос. — Долго ты чего-то шляешься. Привез?

— И тебе не болеть, барыга, — с неприязнью отозвался другой голос, на этот раз знакомый. — Привез, а как же.

— Георгий, — с удивлением прошептала Эри. — Что он делает в лесу ночью?

— Сейчас попробую посмотреть, — Пятый чуть приподнялся. — Тачка. В ней что-то непонятное.

— …до следующего месяца не жди, лимит, — отрезал Георгий. — Тридцать банок фреона, ящик синюхи.

— А сверху? — ехидно осведомился голос.

— Вот ты ненасытная морда, — проворчал Георгий. — Ладно, подавись. Десять метров серого уплотнителя. От сердца отрываю.

— Ледяное твое сердце, от него только топориком чего-то отколоть можно, — засмеялся незнакомец.

— Хватит ржать, — отрезал сердито Георгий. — Ты привез?

— Да, привез, — мужчина посерьезнел. — Два.

— Почему не три?

— Потому что было только два!

— Тогда уплотнитель не отдам, — отрезал Георгий. — Мы так не договаривались.

Незнакомец молчал, сопел — видимо, думал.

— Ладно, — нехотя согласился он. — Давай так. В четверг я тебе еще один, а ты мне уплотнитель сейчас.

— Хрена тебе лысого! — окрысился Георгий. — Ишь, разбежался. Два на два будет, и точка. Синюху тогда не отдам. Я тебе три, значит, а ты мне два?

— Ладно, давай без синюхи, — сдался незнакомец. — За фреон большой тогда, за уплотнитель средний.

— И пустой большой забери, потом привезешь. За синюху средний привези, — добавил Георгий. — В четверг приду. Так же, как сегодня. Хотя нет. Лучше в среду, в четверг я ребят кое-каких позову, чтоб помогли малька…

Эри и Пятый переглянулись, Пятый кивнул. Знаем мы этих ребят.

— Давай перегружать, — приказал незнакомец. — Тебе-то хорошо, пешочком добрел, да и ладно, а мне до города тащиться.

— Не прибедняйся, — с неприязнью произнес Георгий. — Тебе сколько перепало-то сейчас? На треть машины твоей.

— Так и шел бы тогда с нами холодильники ремонтировать, а не сидел бы тут, и не страдал хреновней всякой! — обозлился незнакомец. — А деньги мои не считай. Не твоего ума дело!

— Так же, как и не твоего ума дело, почему я здесь сижу, — отрезал Георгий. — Всё, давай, чава-какава, холодильных дел мастер. В среду, в половине одиннадцатого, запомни!

— С тобой забудешь, — проворчал незнакомец.

Щелкнул стартер, мотор завелся — над головами Эри и Пятого сонно завозилась какая-то потревоженная шумом птица. Машина, кое-как развернувшись на узкой дороге, вскоре скрылась за поворотом, скрип тележки тоже стих. Для очистки совести просидели в кустах еще пару минут, потом Эри сказала, что у нее затекли ноги, и они вылезли наружу.

— И что это было? — спросил Пятый. — Ну и дела тут творятся, однако.

— Они менялись, — подсказала Эри.

— Это я и сам понял, — хмыкнул Пятый. — Слушай… фреон, ледяное сердце, уплотнитель, ремонт холодильников… Кажется, мы нашли еще одного, малыш. С высокой долей вероятности Георгий это…

— Дед Мороз! — обрадовалась Эри. — Два есть. Но почему он Дед Мороз, и почему ледяное сердце?

— Вот в четверг и попробуем это выяснить.

Глава 16 Лупоглазик и Дед Мороз

16

Лупоглазик и Дед Мороз

— Милый мой, да вы что? Ой, вы просто бальзам сейчас пролили на мою душу! — всплеснул руками Игнат. — Девять? Девять, а не десять? Вы не шутите?

— Давайте даже восемь с половиной, — предложил Пятый, от всей души надеясь, что Саб его за эти пятьсот рублей не убьет. — Но меньше никак не можем, мы машину купили, ее чинить надо.

— Машину? — удивился Игнат. — Это превосходно! Это же можно на карьер ездить, и рыбку половить, и купаться, и даже можно до реки доехать, пожить там пару дней… какие вы молодцы. Я и сам в прошлом не отказывал себе в удовольствии, правда, машины у меня не было, но у Володи и у меня были мотоциклы, и мы, бывало, втроем как сядем, как на Оку поедем… эх, где те золотые годы…

— Мотоцикл сейчас пытается починить Илья, — осторожно сказал Пятый. — Зеленый, с коляской. Это, видимо, тот самый и есть.

— Да! — обрадовался Игнат. — Да, да, именно зеленый, именно с коляской. В коляске всегда ездила Клавочка, и Володя сильно отставал, потому что скорость получалась ниже, разумеется. Неужели возможно починить?

— Мы уже сейчас видим, что да, возможно, — Пятый улыбнулся. — А ваш мотоцикл…

— Увы, давно продан, — вздохнул Игнат. — В какой-то момент я понял, что сил у меня для таких поездок больше не осталось. С тех пор передвигаюсь на электричке, будь она неладна… Ой, — спохватился он. — Что же вы стоите? Ариночка, Паша, заходите, я сейчас кофейку сделаю, и денежку, надо ведь достать денежку, и телескоп несите на террасу, поставьте на свободное местечко, он же тяжелый…

— Он не очень тяжелый, не волнуйтесь, — возразил Пятый. Игнат открыл калитку, Пятый пропустил Эри вперед, и следом за ней вошел на участок. Остановился на пару секунд, огляделся.

Ощущение… забавное, надо сказать, ощущение. До этого момента Пятый остерегался своей же собственной чувствительности, да и блокировка работала, но сейчас он немного, совсем чуть-чуть ослабил внутреннюю хватку, и позволил себе воспринять пространство, в котором находился так, как это сделало бы не обычное разумное существо, а контролирующий. Ощущение… Заполняющий собой всё и вся ветхий, полупрозрачный покой, но — тут и там словно бы всполохи, приглушенные огни, нетерпеливая дрожь, предвкушение… чего? Неужели движения? Это ожидание? Бесспорно. Этот покой вовсе не предвестник отчаяния перед лицом неотвратимости, это действительно ожидание, причем не воображаемое, а вполне конкретное, он ждёт, и не абы чего, а чего-то, о чем великолепно осведомлен, о чем знает, что желает.

Ничего себе.

Пятый снова снизил чувствительность до обычного уровня, и пошел следом за Эри по направлению к дому.

* * *

Терраса у старого Игната оказалась не просто захламленной, нет. По сравнению с этой террасой их собственная была просто образцом порядка и чистоты. Судя по всему, Игнат жил, руководствуясь принципом: нашел-использовал-положил-где-использовал. Стол, подоконники, и два стула из четырех имеющихся были тому наглядным подтверждением. Особенно, конечно, поражал именно стол. Пятый поискал, куда бы пристроить коробку с телескопом, и не нашел — место на столе отсутствовало полностью. Чашка из-под чая, с заваркой, которая уже обзавелась жизнью (к счастью, пока что ещё не разумной) мирно соседствовала с молотком, слегка присыпанным горстью ржавых гвоздей, часть из которых попала в горшок из-под помидорной рассады, зачем-то принесенный Игнатом в дом; заварочный чайник, без крышки и тоже с жизнью внутри, выглядывал из-под стопки книг и журналов, сверху на книги оказались навалены какие-то карты, кажется, звездного неба; всё это великолепие дополняли фантики от конфет, обертки от сигаретных пачек, тарелки, блюдца, грязные и не очень ложки, вилки, венчал же пирамиду из предметов на столе маленький зеленый ковшик с недоеденной овсянкой, из которой гордо торчала здоровенная алюминиевая ложка. Подоконники являли собой зрелище не менее удручающее, а два стула оказались завалены вещами — скомканными, и вперемешку. Чего там только не было! Полный набор дачника — от старой тельняшки с оборванным рукавом, до истрепанных до дыр брюк карго с множеством карманов.