Королевское наслаждение - Дрейк Шеннон - Страница 58

— Как вы смеете? Как вы смеете? — повторяла она, но муж только весело смеялся.

Очень скоро графиня поняла, что допустила ошибку, ибо он слегка приподнялся, ухватил ее за бедра и в таком положении вошел в нее. По ее телу прошла судорога. Закрыв глаза, Даниэлла затихла, охваченная новым, незнакомым ощущением, которое усиливалось с каждым движением Адриана. Наконец ей удалось вырваться, и она снова оказалась под ним. Он целовал ее губы, шею, груди, разжигая огонь желания. Его ласки становились все смелее, пальцы, язык, губы скользили по ее груди, животу, бедрам, вызывая внутри молодой женщины целую бурю чувств. Его интимная ласка была настолько волнующей, что с губ Даниэллы сорвался крик. Адриан приподнялся и вновь вошел в нее с такой силой, что мир перед ее глазами раскололся надвое…

Удовлетворив свою страсть, Мак-Лахлан скатился на бок, прохладный воздух сразу охладил разгоряченное тело Даниэллы, и у нее промелькнула мысль, что она снова хочет его и хотела всегда. Она свесила ноги с кровати, горя желанием поскорее отделаться от этого наваждения. Но муж снова схватил ее, повалил на спину и, заглянув в глаза, спросил:

— Скажи мне ради Бога, что же я опять сделал не так?

— Ничего особенного. Просто ты самый настоящий тиран.

— Ничего особенного?

— Адриан, может, ты меня наконец отпустишь? — попросила Даниэлла, потупив взор. — Можешь злорадствовать сколько хочешь. Победа снова на твоей стороне. Ты никогда не проигрываешь: ни в сражении, ни в играх.

Не поднимая глаз, она чувствовала на себе его взгляд. Прошло несколько томительных минут, и она услышала, что Адриан встает. Зашуршала одежда: значит, он одевается. Мак-Лахлан взял со стола ружье и направился к двери.

— Ах, миледи, как вы ошибаетесь на мой счет! — сказал он, берясь за ручку двери. — Я делал все возможное, чтобы угодить вам, но, похоже, мне это так и не удалось.

Даниэлла с удивлением посмотрела на мужа, но он был уже за дверью. Сказав эти странные слова, он покинул ее, и ей ничего больше не оставалось, как опять лечь в постель и размышлять над ними…

Днем мужчины снова тренировались в поле, на этот раз верхом на лошадях и с тупыми копьями в руках. На столбе была подвешена вращающаяся мишень, и на одном из ее концов висела гиря. Когда всадник ударял копьем по мишени, он должен был быстро отскочить от нее, так как удар гирей мог вышибить его из седла. Даниэлла видела с парапета, как Адриан что-то объясняет мужчинам. Все они дружно смеялись, когда одному из них никак не удавалось быстро отскочить от мишени и гиря ударяла его снова и снова. Адриан не отпускал бедолагу до тех пор, пока тот не добился желаемого результата. Наблюдая за воинами, Даниэлла заметила, что к ним со стороны южной дороги приближаются четверо вооруженных конных рыцарей и их предводитель держит в руках знамя с гербом их сеньора — Эдуарда, принца Уэльского. Всадники подъехали к Адриану, и человек со знаменем вручил ему скрепленный печатью документ.

Словно почувствовав взгляд Даниэллы, Адриан посмотрел в ее сторону. Несмотря на расстояние, графиня увидела, как загорелись его глаза. Немного понаблюдав за ней, он отвернулся. У Даниэллы перехватило дыхание: только сейчас она поняла, почему Адриан устраивал для воинов такие упорные тренировки. Это письмо было приказом короля. Мак-Лахлан прекрасно знал, что рано или поздно получит его. Он приехал в Авий не только для того, чтобы жениться на Даниэлле, но еще и для того, чтобы собрать подкрепление для своего войска из числа мужчин, живущих в ее замке. Теперь он уведет всех их с собой, чтобы сражаться на стороне английского принца.

Даниэлла бросилась в замок. В зале она застала Рема. Графиня пожаловалась ему на внезапную головную боль, предупредила, что не спустится к обеду, затем поднялась к себе в комнату.

Она не собирается обедать вместе с людьми Эдуарда, и ей абсолютно безразлично, что скажет потом Адриан. Она не ручается за себя и может надерзить ему в присутствии посторонних.

В комнату вошла Монтейн и, увидев, что Даниэлла очень бледна, подумала, что госпожа действительно заболела. Монтейн растерла ей ароматическим маслом виски, приказала, чтобы принесли горячей воды, и вымыла ей волосы розовой водой. Даниэлла поблагодарила ее, сказала, что ляжет спать, и попросила передать Адриану, что не спустится к обеду, поскольку у нее раскалывается голова.

Стемнело. Даниэлла расположилась в кресле перед камином и, глядя на пламя, стала думать о том, как она ненавидит Адриана за то, что он уводит ее людей воевать и, возможно, умирать за Эдуарда, короля Англии. Он не имеет права так поступать! Втерся к ним в доверие и вот бросает их в битву против дома Валуа. Он приехал сюда только для того, чтобы уехать снова, чтобы забрать ее людей, хотя заверял, что английская армия достаточно сильна и никто не посмеет выступить против господства Англии в Гаскони.

Огонь в камине разгорался, а вместе с ним все сильнее полыхал и гнев Даниэллы. Она встала и стала бесцельно расхаживать перед камином. Дверь бесшумно открылась и закрылась, а графиня даже не заметила, как в комнату вошел Адриан. Остановившись на пороге, он наблюдал, как она, словно кошка, грациозно ходит перед камином.

Внезапно почувствовав чье-то присутствие, Даниэлла посмотрела на дверь и увидела Адриана. Все внутри у нее похолодело, когда она разглядела его сердитое лицо и горящие злостью глаза.

— Ты не кажешься мне больной, дорогая.

— Ты ошибаешься. Я ужасно плохо себя чувствую. Меня тошнит от предательства шотландцев!

— Никакого предательства нет, Даниэлла. Я присягал Эдуарду III Английскому и нахожусь на службе у принца Уэльского.

— И тебе нет дела, что, находясь на этой службе, ты разорвешь Францию на куски!

— Речь идет не о Франции. Мы должны подавить бунтовщиков.

— Все это время вы знали, что уедете, забрав все, что нам нужно! Вы силой заставили моих людей служить вам, и вам наплевать, на чьей стороне их симпатии!

— Я здесь граф и хозяин, и их симпатии на моей стороне.

— Но это мои люди!

— А вы моя жена, и, черт возьми, миледи, вы тоже должны быть на моей стороне!

— Вы не имеете права…

— Эта кампания не продлится долго.

— Буду молить Бога, чтобы она длилась целую вечность!

— Молите Бога, чтобы я остался живым, леди, так как принц хотя и любит вас как брат, как он утверждает, совсем не доверяет вам. Если вы останетесь вдовой, последствия могут оказаться ужасными. Подумайте об этом, миледи.

— О каких ужасных последствиях вы говорите? Видит Бог, я больше не позволю вашему королю диктовать мне, что делать. Я сама распоряжусь своей судьбой, и лучше вам молить Бога, как бы не ошибиться. Авий мой, и, когда вы вернетесь, меня уже здесь не будет.

Ей не надо было произносить этих слов, и Даниэлла сразу же пожалела о своей несдержанности. Адриан смерил ее холодным взглядом, и она застыла на месте. Он двинулся к ней с таким решительным видом, что она не выдержала и закричала. Его пальцы вцепились ей в плечо, она откинула голову назад, и Адриан посмотрел ей в глаза.

— Ах, Даниэлла, — начал он, и голос его дрожал, как будто он боролся с собой, чтобы не ударить ее, — ты сама подписала себе приговор! — Теперь в его голосе звучала угроза.

Даниэлла открытым ртом ловила воздух. Адриан схватил ее на руки и бросил на кровать. Графиня, с трудом дыша и сдерживая подступившие слезы, как могла сопротивлялась. Она будет изо всех сил бороться с ним. Она не позволит ему вновь овладеть ею. Она ненавидит его и будет ненавидеть до последнего вздоха.

Но он и не собирался искать с ней близости. Не ycпела графиня опомниться, как Адриан отпустил ее и исчез за дверью.

Она сама подписала себе приговор…

Даниэлла вскочила с кровати и бросилась за Адрианом, но дверь захлопнулась у нее перед носом. Она подергала ручку — дверь не открывалась.

— Адриан! — закричала она, охваченная паникой. — Адриан! Адриан, прошу тебя… — прошептала она.

Но Адриан уже не слышал ее.