Дорога Рока (СИ) - Павлов Сергей Иванович - Страница 38

– Это-то я заметил. Мда… – Саня поджал губы, задумавшись – А он что-то говорил, когда бузить начал?

- Да я как тебе вспомню-то? Ну… Говорил, какой Рома плохой, типа, мол, он много о себе думает, вытирает ноги обо всех и все такое…

– Много думает о себе – это в точку. Но не сказать, что вытирает ноги. Мы же вот, буквально час назад разгоняли над Пером и его пернатой задницей. Слава, наверное, из тех, кто шутку принять не может. У меня была пара таких знакомых.

– А сейчас чего?

– Сейчас нет.

– А, ну да. Это же ты, – Вадик усмехнулся.

– Вау, да ты сама тактичность сегодня! Короче, надо с этим что-то делать.

– Да, разбудим их, и пускай поговорят…

Вадик уже потянулся к лежащему неподалеку Роме, но Саня схватил его за плечо:

– С дуба рухнул? Перо Славу попрессует немного, скажет, что мы гоним, и на этом разговор закончится. Ты же его знаешь!

– А что тогда делать?

– Надо поговорить с тем, кто Славу знает лучше нас.

Вуди проковылял в заднюю часть телеги, по пути едва не упав на двоих обсуждаемых, чтобы разбудить друга детства Славы.

– Ну и вопросы у вас к человеку, который только что спал… – вздохнул Мастер, потягиваясь.

Трое устроились на вещевом ящике, который заодно был водительским сидением. Пуля, сидевший посередине спиной к друзьям, потянул вожжи в сторону, чтобы Тучка обошла большую лужу прямо по курсу.

– Почему Слава и Перо не ладят? Есть у меня ответ, хотя я его в лоб не спрашивал никогда… История одна произошла. Давно, еще в школе.

– Подожди, усядусь поудобнее, – вставил Пуля. – Ой, погоди! Здесь же нет ни подушки, ни спинки для вашего шофера…

– Блин, точно, не подумал… Давай, я тебя сменю тогда?

– Пока нормально. Да я сам хорош, тоже не подумал. Рассказывай.

Коля Ильин по кличке “Мастер” глубоко вздохнул.

– Мы дружили с третьего класса. У мальчиков в этом возрасте интересы не сильно отличаются, так что по мере появления наших они автоматически становились общими интересами. Нам нравились одни и те же фильмы, игры, книги, музыка. Мы вместе начали учиться гитаре, ходили в одну музыкальную секцию. Но разница между нами начиналась как только мы оказывались не вместе: учеба и общение с другими людьми Славе давались не так хорошо. У меня появились еще друзья, и я пытался ввести его в большую компанию, но он как-то не вклинился туда. Я учился хорошо, золотая медаль, а он – с тройки на четверку, и я не мог тянуть его по всем предметам. К восьмому классу мы стали отдаляться.

Мастер замолчал. Храп Пера и скрип телеги как будто стали громче.

– А времена были сами знаете какие. Наша школа на окраине Рязани кишела малолетней гопотой. Ситуации иногда были совсем страшные, вымогательства были нормой, а избиения – еженедельной забавой за школой. Я хорошо общался с несколькими, “двигающимися”, - Коля изобразил кавычки пальцами, – чтобы меня, металлиста с патлами и в берцах – не прессовали за внешний вид…

– Сука, бесит, – не выдержал Пуля – эти придурки сами выглядели как обоссанные чмошники, и заставляли всех выглядеть так же.

– Комплексы, глупость и стадный инстинкт, – пожал плечами Мастер и продолжил. – За Славу я тоже впрягался, ведь он сам не мог за себя постоять. Но со временем он попадал в переделки все чаще, и я не мог всегда быть рядом. Если честно…

Он обернулся, чтобы глянуть на того, о ком говорил. Слава спал в неудобной позе с открытым ртом.

– Если честно, к тому моменту я уже устал все время за ним бегать как нянька. Я уже играл в своей первой группе, с кем мы отлично проводили время после репетиций, и у меня появилась первая девушка, пускай это и отношениями назвать даже нельзя… А со Славой я тусил все меньше и меньше. Так вот. Однажды на уроке я получил записку от одноклассника о том, что Слава каким-то образом попал на деньги и если он сегодня не отдаст – его будут ломать. Я подошел к нему на первой же перемене, всучил ему записку, велел бежать домой и подавать заявление в ментовку об угрозе расправы и сидеть дома. Вместо того, чтобы меня послушать, он стал просить меня договориться с ними. Я отказался. Мы поспорили. Он наотрез отказывался предпринять что-то самостоятельно, и я разозлился настолько, что послал его. Тем вечером его увезли на скорой. Несколько переломов, порезы…

– Чувак… – протянул Вуди.

– Да, я мог что-то сделать… Но я был тупым подростком, которому в голову ударила гордость. Слава месяц лежал в больнице, но даже когда его выписали он не вернулся в школу, а перешел на домашнее обучение. В следующий раз я увидел его только в девятом классе на выпускных экзаменах. И… Боже, как это тупо… Мы поздоровались, я спросил про его здоровье, и мы поболтали о чем-то неважном. Об экзаменах, перспективах на университет… Как будто того случая не было. Как будто дружбы не было. Мы пошли на вышку в разные места, и я не видел его еще пять лет. За это время я встретил Рому, потом присоединились вы двое и Костя.

– Ох, Костя… – Пуля ухмыльнулся – Играл он классно, но характер…

– Как он однажды реально сломал гитару на концерте! – вспомнил Вуди – Единственную свою! Мы потом, типа, скидывались, чтобы ему новую купить…

– Да, придурок, – Мастер тоже посмеялся. – Потом мы его попросили на все четыре стороны, а на объявление о поиске нового гитариста откликнулся Слава. Мы заговорили в первый раз за пять лет.

– И про тот раз не говорили?

– Не-а.

– Бро, а чего так?

– А хрен знает. Вам-то я все как на духу выкладываю, а с ним не могу начать эту тему. Вроде все нормально же, мы оба занимаемся любимым делом и снова друзья…

– Ты сказал “вроде”, - заметил Пуля.

– Сказал, – кивнул Мастер. – А теперь вот, оказывается, во что это все вылилось. Если верить тебе, Вадик, то у него вообще глубокая травма…

Дорога стала подниматсья вверх, а река уперлась в утес и свернула влево. Если верить карте, что добыл Вуди, то сейчас им нужно было свернуть в лес. Но то, что ответвлялось от основной колеи, было трудно назвать даже тропой. Небо продолжало хмуриться, и даже казалось, что облака опустились ниже, но дождя все не было. Под угрозой увязнуть в грязи, трое бодрствующих все-таки решили продолжить движение, тем более, что, судя по карте, лес был узким в том месте, и скоро они должны были из него выехать.

– …Это если мы вообще правильно понимаем, где находимся, – буркнул Пуля, разглядывая надписи на карте. – Вдруг здесь написано что-то важное, и мы это не учли?

– Маловероятно. Нарисовано все достаточно понятно.

– Странно это, – Вуди почесал подбородок – почему мы понимаем, что они говорят, но не можем прочитать, что пишут?

– Хороший вопрос, – задумался Мастер. – Вообще, за речь и чтение отвечают разные отделы мозга…

– Да здесь не то, чтобы часто писали. Кирилл и Мефодий наверняка еще не родились даже, – Пуля пожал плечами.

Деревья едва позволили телеге проехать, ветки зашелестели по бортам и навесу. Тень леса накрыла транспорт. Теперь и вовсе казалось, будто сумерки наступили среди бела дня.

Поскольку остальные молчали, Пуля продолжил разговор:

– Выходит, Славе не только с Ромой нужно поговорить.

– Да Рома и сам хорош, – буркнул Мастер – мог бы сразу с ним поговорить, а вместо этого разобиделся.

Вадик и Саня переглянулись.

– Чувак, – осторожно начал Вадик – ты же сам со Славой поговорить не можешь.

– Там другое, – Коля поднял ладонь вверх – я не хочу ворошить те ужасные воспоминания у своего друга детства. А Ромах не может элементарно извиниться за шутку, или в чем там у них дело…

Пуля покачал головой:

– Не, Колян, я согласен с Вадиком. Масштаб проблем разный, но путь решения один, и никто им не пользуется.

– Да, чувак. Даже если разговор, типа, неприятный такой, не нужно, его бояться…

– Я свои эмоции держу под контролем, Вадик, – вдруг отрезал Мастер, чуть повысив голос.

Брови Вуди подскочили на лоб.

– Ладно…

– Лдано, – кивнул Мастер, не глядя на него, и после паузы добавил – Пускай Ромаха сам с ним говорит сначала.