М - 4 (СИ) - Таругин Олег Витальевич - Страница 47

— Командир, — подскочил Левчук. — Вон туда глянь, где труба порушенная, которую ты ориентиром назначил. Танк там, я успел заметить, прежде чем по нам пулеметчик долбанул.

— Ильич, не ошибаешься? — на несколько секунд высунувшись из-за кормы БМП, Алексеев взглянул в указанном направлении. Восьмикратный бинокль рывком приблизил картинку, однако никакого танка Степан не разглядел. — Не вижу ни фига. Точно? Или привиделось?

— Точно, старшой, — пожал плечами старшина. — Есть там панцер ихний, однозначно. Просто сейчас в обход вон той руины поехал, смотри, куда показываю. А как ее объедет, так в аккурат во фланг нам зайдет.

— Принял, — Алексеев выдернул рацию. — Танк какой был, не разглядел? Легкий или средний?

— Да точь-в-точь такой, на каком ты из ихнего тыла недавно прикатил. Не удивлюсь, ежели так и вовсе из той же самой части.

— Средний, значит, — кивнул Степан, выходя в эфир. — Совсем плохо. Для него наши «бэхи» на один укус, с любой дистанции спалит.

— Всей «броне», обнаружен вражеский танк. Удаление двести метров, правее двадцать ориентира «труба». «Коробочка-раз», доверни, встречай первой, «вторая», ускорься, бьешь в борт, прикрываешь «первую». Огонь бронебойными по ходовой, смотровым приборам, стволу. Работайте, прикроем огнем. «Тройке» не отвлекаться, сбросить скорость, держать левый фланг, продолжать атаку.

Старлей нашел взглядом Семенова, призывно махнув рукой:

— Слушаю, тарщ старший лейтенант? — отрапортовался подбежавший морпех.

— Бери с собой Гришку Иванова, и дуйте вон туда, видишь, где кусок стены торчит? Если «коробочки» фрицевский панцер не загасят, отработаете из РПГ. На полигоне ты даже из «Мухи» отличный результат показывал, а уж с «двадцать шестого»[21] точно не смажешь, тут всего метров сто пятьдесят будет. Давайте, живенько. Отстреляетесь — и догоняйте, только аккуратно, кругом недобитых фрицев полно, сами только что видели.

— Не волнуйтесь, мы ваших бойцов прикроем, — подал голос сержант госбезопасности, как водится снова оказавшийся рядом. — Пусть спокойно работают.

— Добро, — не стал ни удивляться, ни спорить Степан — с чего б вдруг? Этим ребятам как раз-таки абсолютно невыгодно, чтобы погиб кто-то из «гостей из будущего». Хотя, о том, кто они на самом деле такие, ни Климкин, ни его бойцы, скорее всего, не в курсе — не тот уровень доступа к информации. Хотя, догадываются, понятно, что не все так просто, поскольку мозги имеются. — Тогда слушай еще одно задание. Вон ту трубу видишь? Верхушку ей снесло, но нижняя площадка уцелела, как и лестница к ней. Отправь-ка туда бойца поглазастей, с биноклем и ракетницей. Вдруг чего интересного углядит — сверху, наверняка, не только весь этот сектор как на ладони, но и шоссе просматривается. Световые сигналы мы обговорили. Только пусть особо не высовывается, укрыться там практически негде, а у фашистов тоже глаза есть.

И подумал при этом «беспилотники — это, конечно, пипец, как высокотехнологично и круто, вот только фрицевский танк отчего-то благополучно прошляпили. И фиг его разберет, чего еще не заметили. Так что энкавэдист с биноклем — оно как-то понадежней будет. Его б еще нормальной радиосвязью обеспечить, но чего нет, того нет».

— Сделаем, — коротко кивнул Климкин, о чем-то быстро переговорив со своими бойцами, двое из которых тут же рванули следом за морскими пехотинцами, а еще один, обменяв у сержанта свой вещмешок на чехол с биноклем, закинул за спину пистолет-пулемет и двинулся в обход ближайших руин в направлении полуразрушенной фабричной трубы…

БМП-2 с позывным «коробочка-1», с хрустом давя и раскидывая узкими гусеницами битый кирпич, развернулась вправо, готовясь встретить огнем новую опасность. «Двойка» добавила газу, по широкой дуге обгоняя бронированную товарку и заходя этой самой опасности в борт. Ну, теоретически заходя — Левчук мог и ошибиться. Нет, не насчет того, имеется ли там вообще этот самый Panzerkampfwagen, разумеется (в подобных вопросах Степан доверял старшине едва ли не больше, нежели самому себе), а касаемо его нынешнего маршрута. Мало ли, куда он может свернуть?

Однако наблюдательный Семен Ильич не ошибся. И когда из-за превратившегося в каменный холм разрушенного здания появился до боли знакомый угловатый силуэт, старлей даже как-то слегка расслабился… ну, образно говоря, конечно. Поскольку всерьез расслабляться при появлении немецкого среднего танка, вооруженного 7,5-см пушкой KwK 40 L/43, знаете ли, смахивает на серьезную склонность к суицидальному поведению. Лишь бы сейчас наводчики не сплоховали, зевнув фрица — на что способен обученный экипаж панцерваффе, морпех знал не понаслышке. Но, очень на то похоже, не сплоховали и не зевнули. «Единичка» тормознула, не решившись пулять с ходу. Башня сделала пол-оборота, и автоматическая пушка выдала первую, пока еще пристрелочную очередь. Удачную, кстати: лобовая броня Pz-IV расцвела короткими вспышками попаданий и росчерками рикошетов, скорее всего, без пробития. Насколько помнил старший лейтенант, лобовая защита у «четверки» — миллиметров пятьдесят, что по корпусу, что по башне. Бортовая — около тридцати, что при стрельбе с дистанции меньше полукилометра уже дает хоть какой-то, пусть и достаточно эфемерный, шанс.

Собственно, он еще там, на борту БДК, об этом говорил — мол, даже не старайтесь пробить, сносите гусянки, гасите приборы наблюдения, старайтесь вывести из строя орудие. Судя по всему, оператор-наводчик первой вступившей в бой «бэхи» оказался внимательным слушателем, поэтому вторая очередь пришлась уже по ходовой. Со вполне ожидаемым результатом: гусеницы немецких танков даже обычное 14,5-мм ПТР уверенно рвало, что уж говорить про вдвое больший калибр? Фрицу не то, что гусянку раскатало, расколошматив на отдельные траки, так еще и ведущую «звездочку» привело в полную профнепригодность. Крутнувшись на месте, панцер замер, окутавшись сизым дымом работающего на холостых оборотах движка. Граненая башня пришла в движение, нащупывая противника, и пришедший в себя — точнее, осознавший, что сейчас произойдет, — Алексеев заорал в микрофон:

— «Коробка-раз», ходу! Три секунды, две!!!

Мехвод не подвел, и бээмпэ резко дернулась, задним ходом уходя, практически, выпрыгивая, из вражеского прицела. Вовремя — фашистский наводчик тоже выстрелил, запоздав буквально на какое-то мгновение, и бронебойный лишь чиркнул по наклонной крыше МТО, снеся фару и волноотражательный щиток, и подняв невысокий фонтан щебня в недалеких руинах. И тут же бортовая броня вражеского танка снова полыхнула десятками высверков: слегка припозднившаяся «двойка» вышла во фланг, с ходу ударив длинной очередью. Насколько фатальными оказались (и оказались ли вообще) эти попадания, старлей так никогда и не узнал. Поскольку добравшийся до позиции Валька Семенов не стал выяснять, «загасили» ли «бэхи» вражеский танк или нет — в реальном бою на подобное, как правило, просто нет времени. Поэтому просто разложил гранатомет в боевое положение, поднял мушку и стойку диоптрического прицела, выдернул из корпуса ударно-спускового механизма чеку и выстрелил, привычно поместив контур цели в прицельное поле. После чего панцеркампфваген тупо перестал существовать вместе со всем экипажем — кумулятивная граната угодила прямиком в боеукладку, о точном расположении которой морской пехотинец, если уж начистоту, даже и понятия не имел…

— Нормально отработал, тарщ командир? — задыхаясь, выпалил Семенов, привалившись спиной к куцему огрызку кирпичной стены, за которой укрывался старший лейтенант. Догнавший товарища Иванов бросил на землю отстрелянный тубус, показав Валентину кулак:

— В следующий раз сам таскай! Сказано ж было, с собой забирать!

— Нормально, — согласился Алексеев. — Ты куда целился-то?

— Так просто по контуру, — отдышавшись, пожал плечами морской пехотинец. — Что там той брони? Полста миллиметров, максимум восемьдесят на последних модификациях.

— Экой ты знаток панцерваффе, оказывается, — хмыкнул старлей.