Бастардъ (СИ) - Чекмарев Владимир Альбертович "Сварог" - Страница 11

Когда я проснулся поутру, от тревожного вопля «Чуйки», лошадей не было, впрочем, как и Мастеров Йод, да и самой деревни джидаев тоже, все окружающее развеялось буквально у меня на глазах. Я гаркнул: «Подъем. Тревога. К бою!».

Хорошо, что по бивачному уставу, вместо подушек у всех отрядников были седла, под которыми были переметные сумки, а оружие и колчаны, были под боком. Как мудро говорил мой старый командир, Устав для того и существует, чтобы хлебалом не щелкать. Зато на поляне присутствовала рыжая девица с зелеными глазами, которая сидела на пеньке и с насмешливым любопытством наблюдала за нашим пробуждением.

Мои друзья опасливо на нее уставились, ибо в памяти еще была свежа сцена встречи с Дочерью Лесника (виконт Алекс даже на всякий случай переместился в арьергадпостроения), а я сразу все понял и представившись, пригласил барышню отойти в сторону для приватной беседы, и вот что она мне рассказала…

— «Меня зовут баронесса Анастазия фон дер Пфаннкюхен, я сотрудница секретной службы императора Александра, работала под псевдонимом Лисица. Была опоена сонным зельем на приеме у комиссара департамента Ла-Рош-сюр-Йон, по случаю визита туда генерала Бонапарта. После танца с которым выпила бокал шампанского, присела на банкетку, так как у нее закружилась голова и больше ничего не помнит, вплоть до момента, когда очнулась в Вандейском лесу на костре, где меня хотели сжечь, как ведьму. Среди монахов-оборванцев и шуанов, разглядела своего британского «коллегу», сэра Эндрю. Голос дал мне надежду на ещё одну жизнь, заодно обещав подменить меня на костре мерзавцем Эндрю. С удовольствием понаблюдав на визжавшего в огне мерзавца, я перенеслась сюда, и моя новая жизнь началась в теле некоей наемницы, бастардки Аннеты, которая должна помогать некоему тану маркизу. Я естественно согласилась, ибо стать верной и что характерно живой соратницей молодого и красивого маркиза («красивого» я по достоинству оценил и чуть было не зарделся), не в пример лучше, чем быть сожженной ведьмой. Голос много чего мне на рассказывал, но одно я поняла точно, я являюсь неким ключом, причем единственным в своем роде, и без меня к заявленной Голосом конечной точке попасть невозможно, а маршрут до той самой Двери, у меня буквально отпечатан в памяти. Это Мифриловая пещера, куда мы и направимся сейчас. И вот еще что маркиз, изменить вам, причем во всех смыслах, я не смогу физически, как мне объяснил Голос, я строго закодирована и измены просто не переживу» — И тут из ее зеленых глаз хлынули слезы, настолько горькие, что я ей почти поверил (ну чем я хуже Бонапарта, ведь он ей тоже поверил).

У Селены при виде Аннеты-Анастазии, выражение лица, стало как у старой девы, увидевшей в корзинке для вязания дохлую змею, ведь из Прекрасной дамы в отряде, она сразу становилась еще одной из, чем теряла свою уникальность. Григ, уловив своим зорким взглядом игрока, вспышку эмоций, проворчал, что мол и одна женщина в отряде минус, ну а уж две, точно не плюс…На что я ответил, что всё-таки каждый минус — это половина плюса, не меньше, а иногда и больше, особенно если девушки симпатичные, чем вызвал волну мин, гримас и хихиканья, среди своих соратников.

Но большая часть отряда, отнеслась к новой спутницы положительно, тем более, что Аннета, показала нам нычку морлоков с консервами-артефактами, что характерно с маркировкой «Спецрезерв», только без года выпуска, и там были помимо тушенки и каш с мясом, самые настоящие шпроты, которые произвели полный фурор на экспедицию, (было даже допито масло из жестянок).

Как мне потом рассказал Буремир, Морлоки, это была разновидность местных пейзан, из коллекции очередного сумасшедшего колдуна былых времен, которые охотились за конными путниками, заморачивали их и лишали лошадей, после чего исчезали (естественно вместе с лошадьми), а морок естественно развеивался, поэтому мы и не могли насытится их угощением, ибо эта еда была виртуальной. Кстати их домашние ящерки, которые звались Василисками, были ретрансляторами магической энергии, с помощью которой и наводили морок. Такой вот симбиоз. Моя «Чуйка» поздно сработала, потому что по отношению лично ко мне угроза проявилась, только в момент похищения наших лошадок, а до этого «размазывалась» из-за особенностей ретрансляции.

Мы уже заканчивали шпротную трапезу, когда «Чуйка» снова подала сигнал тревоги. К нашему биваку приближалась слабо опасная, но вроде бы не враждебная группа каких-то особей. Это оказались натуральные орки, и по чертам физиономий и цвету, только не очень большие, эдак с половину человеческого роста. Это оказались представители племени Арбакашей, местных извозчиков, о них ходили легенды, но в близи их до нас никто не видел, по крайней мере из возвратившихся. Они управляли большими грузопассажирскими фургонами на огромных колесах, запряженных в самых всамделишных ящеров. Такса на перевозку к любой точке, была две банки консервов с единицы перевоза (я ностальгически вспомнил Тарасюка с его любимой валютой-сгущенкой) а завидя баночки из-под шпрот, Арбакаши снизили тариф вдвое. А я очень кстати вспомнил, что сгущенка у нас имеется, в моем личном НЗ и я решил применить секретное оружие старшины Тарасюка. Завидя бело-синюю банку, орки пришли в дикое возбуждение и после короткого, буквально сорокаминутного торга, мы сошлись на двух банках сгущенки и четырех банках шпрот, за наем двух фургонов до Серого ущелья.

Глава 10. Атака Кентавров

До Серого ущелья, мы добрались почти без приключений, то есть моя «Чуйка» включалась всего три раза. Сначала она предупредила меня о засаде на дубовой аллее, где в кронах гигантских деревьев, нас ожидали странные обезьяны, с серповидными когтями. Мы лихо расстреляли их из арбалетов, не понеся при этом никаких потерь. А второй раз было уже веселее…

Перед нами, и одновременно сзади нас на просеку рухнули деревья, учитывая, что я получил тревожный сигнал заранее, отряд был готов к бою. На этот раз нами заинтересовались натуральные разбойники из сказок Роу и Андерсена, в шкурах, с дубинками и соответствующими рожами. Исключение составил атаман, в ярко желтом сюрко и в рыцарском шлеме с оторванным забралом. Как сказал бы Дарвин, (будь у него мотоцикл): В стае шимпанзе, обладатель красного мотоциклетного шлемы, становится самой доминантной особью», это я к тому, что шлем атамана, был покрашен в ярко красный цвет, причем явно не в мастерской оружейника, и был этот типус вооружен двуручным мечом, который впрочем он держал весьма неуклюже. Но была ещё некоторая неприятная частность… в тылах банды ошивались два субъекта в дворянском платье, и один из них, светился роковой аурой, то есть подлежал зачистке по списку Куратора… Хлёсткий стук арбалетов, затормозил атаку работников ножа и топора, а когда моя шпага блеснула своей коронной кровавой руной Z, оставшиеся в живых злодеи побросали дреколье и одну шпагу. Правда атаман, зарычав и обнажив свой раритетный меч бросился на нас в атаку, но баронет, с криком — Он мой, элегантным ударом своего тяжёлого палаша, снес ему голову, после чего радостно завладел двуручником, приговаривая, что теперь он настоящий рыцарь меча.

Выживший дворянин, на экспресс-допросе показал, что его, ныне покойный приятель, сподвигнул его на эту авантюру, задуманную и проплаченную герцогом Секстом, который мало что был родственником убитого мною князя Орти, так еще вдобавок папашей девицы втянутой доном Григом в стрип-борьбу. Услышав это, Григ виновато сказал, что он никак не хотел ни чего такого, а просто служил высокому искусству, на что Алекс сострил, что мол благородный дон, всё-таки хотел скорее всего «такое чего». Тут как раз прояснилась судьба, пропавшего в день выхода в рейд сержанта арбалетчиков. Его похитили, и под пыткой выяснили все о нашем отряде. А наш пленник, который все это почти добровольно рассказал, попытавшись бежать, освободил нас от целого ряда забот, так как арбалеты егерей оказались быстрее.

А потом началась степь и там не было опасностей, но было много странностей. Во-первых над нами периодически проносились ковры-самолеты, да-да, самые натуральные ковры самолеты, даже кисти развевались. На большинстве ковров были какие-то грузы, в виде тюков и ящиков, но на парочке восседали в креслах какие-то люди. Когда один такой ковер снизился над нами, занервничавший Виконт Алекс, поднял было свой арбалет, но ковер резко ушел свечкой вверх, и после этого другие ковры, стали летать гораздо выше. Ночь упала на степь, минуя сумерки, мы разбили лагерь около небольшого озерца, а скорее пруда формой в виде вытянутого эллипса, которому скорее всего дал путевку в жизнь родник, ибо вода была прозрачнейшей. Ту были и старые кострища, а в зарослях вокруг пруда, было достаточно сушняка, так что было на чем сварить ужин, тем более, что котелки входили в амуницию отряда.