Любовь без розовых соплей (СИ) - Нефедова Алена - Страница 23

— Ну и ладно. Обойдусь без твоей помощи. Город маленький, когда-нибудь пересечемся.

Не приведи господи!

— Только как мы скажем родителям? — тоскливо вздыхает Лиза. — Твои расстроятся, и дядя с тетей тоже… Наверняка решат, что я к ним вернусь.

— Тебе не надо никуда возвращаться, Лиз. Живи себе спокойно в квартире, я пообещал и выполню свое обещание. Квартиру я уже переоформляю на тебя, позвоню, когда надо будет поехать со мной и подписать дарственную. И помогу и с учебой, и с квартплатой первое время. Пока не станешь на ноги. Ты подумала, чем займешься? Выбрала, куда поступать будешь?

— Я давно выбрала.

— Не передумала?

— Нет.

— Не самая… кхм… денежная профессия.

— А мне много и не надо. И потом, ты сам все время говоришь, что зарабатывать хорошо можно в любой области, если стать востребованным специалистом. А я стану таким. И я уже нашла подработку. Немного, но на жизнь хватит, если ты какое-то время с коммуналкой поможешь. А там я уже сама. Честно.

— Я верю в тебя, Лизок.

— Спасибо… братишка.

Да. Именно братишкой я себя и ощущаю рядом с ней. Не мужем, не любовником. Просто старшим братом, который заботится и присматривает. Только мозгов в свое время не хватило остаться в этой роли и не переступать границы, которые не стоило переступать. А теперь… Теперь все через *опу.

— Дань, а мы сможем… ну, не знаю, остаться друзьями? — она нервно теребит кончик смешной косички, с которой выглядит реально сущим ребенком. — Просто… Понимаешь, я же тебя люблю. Ну, как могу. Может, это и неправильно и так не должно быть, но я все равно привыкла к тебе и буду скучать. Ты же сможешь иногда звонить мне? Или она будет ревновать?

Я знаю, что Лиза совершенно искренна в своих словах. И что никакой подоплеки в них нет. И второго дна в ней нет. Эта девушка — искренний, добрый и очень светлый человечек. Но ей проще найти общий язык с животными и растениями, чем с людьми. Зря, зря я тогда решил, что наша светлая детская дружба может перерасти во что-то большее. Идиот. Только мучал ее все это время, а теперь сам мучаюсь.

— Лизок, конечно, ты можешь мне звонить. И если захочешь, будем даже видеться. Как друзья.

— Обещаешь?

— Конечно обещаю.

И, конечно, надо признаться во всем родителям.

Моим родителями и ее опекунам — тетке и дяде. Биологические производители Лизы развелись. Довольно давно. И девчонка внезапно оказалась не нужна ни отцу, ни матери. Они просто разъехались в разные города устраивать свою личную жизнь, оставив Лизу старшей маминой сестре. Как такое могло произойти, до сих пор не укладывается у меня в голове. Я видел тех людей всего один раз, на нашей свадьбе. И не постеснялся прямо там заявить, что не рад знакомству и что родителями Лизы считаю ее тетку и дядю, вырастивших ее. Я каждый раз дико бешусь, когда слышу, что моя номинальная теща в очередной раз названивает Лизе, чтобы пожаловаться на младшеньких деток, забыв при этом спросить у старшей дочери, как ей живется. Поэтому и квартиру, которую купил всего год назад, оформляю на Лизу так, чтобы ей не пришлось потом делить ее по суду с остальными родственниками. Ну да хрен с ними, кукушками.

Я в очередной раз проверяю свой телефон. Увы, абонент не абонент. Телефон Оли по-прежнему недоступен, а мои смс так и висят доставленными, но непрочитанными.

Придется просить об одолжении бывшую жену.

— Лиз, у меня просьба к тебе. Выручишь?

— Дань, ну что за вопрос? Конечно выручу.

Сегодня мне предстоит не просто очередной официальный «неформальный» ужин, а встреча в формате «с супругой». Из присутствующих — генеральный директор и один из акционеров итальянцев, приехавший на экскурсию и инспекцию финального этапа строительства линейной части трубопровода. С супругами, разумеется. Что это значит? Это значит, что я перехожу на иной, более высокий уровень общения с топ-менеджментом компании, в которой столь долго и упорно выстраиваю свою карьеру. Такой ужин является сигналом, что мою кандидатуру предварительно одобрили для дальнейшего продвижения, а теперь хотят заглянуть за фасад. Эдакие «смотрины» перед окончательным назначением. Отказаться нельзя, сослаться на плохое самочувствие жены тоже, прийти одному — моветон, признак дурного воспитания. А сказать, что я буквально только что развелся… Вообще не вариант.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

И разумом понимаю, что так принято и что от этого никуда не деться, но одно дело, когда за деловым ужином ты говоришь на деловые темы и обсуждаешь тарифы, сборы, таможенные пошлины, услуги третьих сторон, перспективы добычи и общие мировые тенденции цен на «черное золото» чисто в мужской компании. Это просто и ненапряжно. И совсем другое дело сидеть в компании женатых — чаще всего давно и прочно — пар и лавировать в казалось бы ни к чему не обязывающей дискуссии о семейных ценностях, отношении к детям, уровне образования или медицины, последних новинках киноиндустрии и прочей ерунде. Как я успел убедиться, многие жены управленцев высокого уровня не просто холеные балованые дамочки, а вполне себе опытные психологи, тонко подмечающие детали, на которые мы, мужчины, подчас не обращаем внимания.

Мой генеральный знает, что я женат, но Лизу не видел ни разу. Информация о моем разводе еще не попала в отдел кадров. И мне бы проскочить этот момент незаметно, но… Черт его знает, с чего вдруг этот ужин назначен именно сегодня. И приходится работать с тем, что есть.

Та единственная, которую я хотел бы видеть рядом с собой на этом мероприятии, и кого я, не моргнув и глазом, представил бы в качестве супруги, после того вечера пятницы просто не отвечает на звонки и сообщения. Поэтому и приходится стискивать зубы, улыбаться и молиться, чтобы Лиза не забыла мои инструкции.

Странное дело, мне бы и в голову не пришло каким-либо образом инструктировать мою ведьму. Я уверен, что она умудрилась бы очаровать и вечно хмурого генерального, и его постоянно чем-то недовольную жену, и коротышку-итальянца с искусственным загаром и излишне жизнерадостной супругой. Олин живой ум вкупе с опытом работы в мультикультуральном проекте наверняка оставили бы неизгладимое впечатление на моих сегодняшних собеседников. А вот за Лизу я переживаю. Не ее уровень, не ее весовая категория, не те разговоры, в которые она может с легкостью включиться. Остается лишь надеяться, что у кого-то из них есть обожаемые домашние питомцы, и если мне удастся подвести разговор к этой теме, то Лизок покажет себя в наилучшем свете. Иначе так и просидит весь вечер как на иголках, контролируя каждое слово и жест и стараясь не подвести меня.

Бедная моя подружка. Опять я тебя подставляю. Прости. Это последний раз.

Я выдержу этот ужин, провожу до самой двери Лизу и поеду караулить свою неуловимую сирену. Если понадобится — простою, просижу, протопчусь всю ночь под порогом, но дождусь и заставлю поговорить со мной. Свяжу ей руки, заклею рот и буду говорить сам, чтобы она не заморочила мне голову в очередной раз.

Птица-гамаюн.

Русалка с колдовским голосом.

Заклинательница и укротительница голодных драконов.

Вам смешно?

А мне не до смеха.

Я чувствую себя каким-то шизофреником в период обострения.

И вроде дышу, сплю, решаю какие-то бытовые задачи, разруливаю оперативные вопросы, вполне адекватно беседую с коллегами и клиентами, мысли не путаются, но фоном постоянно, как назойливая муха крутится ее «тш-ш-ш, не говори мне о любви, все равно не поверю», «никакой любви, чисто секс, чисто гормоны, чисто похоть и вожделение», «я тебя не ждала так рано...»

Рано…

Я поскандалил с шефом, требуя отпустить меня на эти выходные, чтобы только увидеть ее, обнять, вдохнуть срывающий все тормоза запах морской ведьмы. Чуть не сорвался на крик. Чуть не нарвался на увольнение ко всем чертям.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

А она не ждала.

Она, оказывается, прекрасно проводит время и без меня. У нее полно друзей-приятелей экспатов (ex-pat — иностранный специалист, работающий по контракту в другой стране — прим. Автора), что стайкой надоедливых насекомых, жадных до меда, вьются вокруг нее на этих гребаных еженедельных вечеринках.