Частичка тебя. На память (СИ) - Шэй Джина "Pippilotta" - Страница 36

Я не могу это принять! Просто потому что есть этикет, и на подарок нужно ответить чем-то равноценным. А я могу себе представить, сколько стоит эта куртка, и увы, при моем едва-едва сходящемся бюджете — ничего равноценного я подарить Артему не могу.

С другой стороны… Мое здоровье — требует внимания. Я просто не имею права относиться к нему халатно. И…

Нет.

Все-таки нет!

Тяжела доля независимой женщины!

Я стаскиваю с себя куртку, прощаюсь с ней как с частью тела, с которой возмутительно быстро срослась.

Эх!

Не надо было мерять, нужно было сразу вызвать курьера и попросить вернуть куртку Артему Валерьевичу. Нет ведь — пыталась лечить душевный раздрай, вызванный ураганом «Юлия», дурацкой примеркой.

Хотя ладно, скажем честно — этот подарок не дал мне снова рухнуть в пропасть страхов и боли от слишком неприятных воспоминаний.

Жаль только, его принять — я просто не могу.

Я должна сама обеспечивать себя и своего ребенка!

Хотя следует подумать над тем, что пока что я справляюсь не очень. Впереди куча трат. И я понятия не имею, как их осуществлять.

Ладно. Проблемы решаются по ходу их поступления!

Где искать Артема утром перед скачками? О, да где угодно!

Он может быть в конюшне, проверять состояние коня и его готовность к забегу.

Он может обсуждать какие-то моменты тактики и стратегии со своим тренером, живущим тут, при клубе.

Он может приглядываться к соперникам или охмурять своего личного спонсора или потенциального инвестора в баре нашего ресторана.

Он может, в конце концов, проезжать своего красавчика по одной из клубных несложных троп, чтобы разогреть, но не измотать.

Может быть что угодно!

Судя по тому, что куртка оставлена у меня аж перед рабочим днем — кто-то сегодня встал рано.

Я решаю не носиться в хвост ужаленным бобиком по всему клубу и просто набираю его номер.

Ответит — значит, может ответить. Самый лучший тест на доступность!

— Доброе утро, госпожа главнокомандующая, — Артем отвечает с четвертого звонка, — было ли оно добрым для тебя так же, как и для меня?

Ох уж эти намеки!

Нельзя ведь напрямую спросить, понравился ли мне его подарок, да?

— Начиналось утро неважно, но недавно просветлело, — улыбаюсь я с теплом.

— Боже, боже, Снегурочка моя, неужели я слышу звон капели с твоей стороны? — Артем с той стороны трубки смеется, обвоаокивая меня теплом ответным.

— Может быть, — я вздыхаю и прикрываю глаза, — знаешь, я хочу с тобой обсудить кое-что.

— Сразу скажу, если ты не придешь на заезд — прощения тебе не будет, — голос Артема становится действительно суровым и не терпящим пререканий, — я оставил тебе билет на столе, буду специально смотреть, пришла ты или нет. И если не придешь… Надеюсь, ты умеешь быстро бегать, Снегурочка!

— Я… Я приду, — ох, черт, Энджи, это еще что за взволнованные оправдания? Сама в шоке. Совсем он меня из колеи выбил этой курткой.

— Вот и правильно! Не буди во мне зверя, — хмыкает Тимирязев, а потом вдруг рявкает во весь голос, — ты куда его без стремян повел, олень? Ты конюх или дворник? Вот я и вижу, что дворник! Уже почти, вот-вот…

— Эм-м-м…

— Извини, я категорически занят сейчас, Снегурочка! — Артем говорит это слегка виновато. — Увидимся после забега. И надень что-нибудь теплое, на трибунах будет ветрено. Плохо оденешься — депремирую.

— За что? — возмущенно выдыхаю.

— За саботаж клубной деятельности, — блестяще выкручивается этот мерзавец, — мы ведь без тебя как без рук. И не переживем, если ты уйдешь на больничный. Все, пока, до заезда!

Вот ведь!

И слова мне сказать не дал!

Вот и как ему возвращать эту дурацкую куртку, после того как я её надену и «закусаю»?

А как не надеть, после такого вот шантажа?

Свинья он все-таки. Редкостная!

А я почему-то улыбаюсь.

31. Энджи

На трибунах действительно ветрено. Настолько, что я даже повыше поднимаю воротник. Час назад про то, что поднимется такой ветродуй, сказать лично я не могла. Определенно у Артема в команде — хороший синоптик. Надеюсь, это поможет ему победить.

С поля раздается резкий свист — и я невольно замираю на ступеньках — приветствуя меня, всадник в ярко-синем шлеме с белой цифрой «двадцать четыре» поднимает коня на дыбы. Мог бы и не выпендриваться! Я все равно узнаю Амиго и в фас, и в профиль, и даже со стороны хвоста.

Вот чего я, дура, шла в институт управления? Шла б ветеринары лошадиные! Никаких тебе людей, одни умные лошади!

Я ободряюще хлопаю и продолжаю движение — до старта скачек осталось три минуты, а я еще не заняла свое место. Артем улыбается — его белоснежный голливудский оскал хорошо виден и узнается даже на расстоянии, — позволяя коню расслабиться.

Он видит меня. И я пришла в подаренной им куртке. Я согласилась на участие в игре, что он мне предлагает. Интересно, мне кажется или нет, что из этого может выйти?

«Русский аргамак» не мелочился с привлечением внимания к этим скачкам. На трибунах — не протолкнуться, на поле — пляшут уже десяток прекраснейших, подтянутых, таких идеальных в своей форме ахалтекинцев и я немного сочувствую их одетым в тонкие футболки с длинным рукавом всадникам. Впрочем, уже через пять минут им будет не до того, чтобы отвлекаться на ветер. К финишной линии после пяти кругов все придут мокрые!

— Это мое место, — к моему удивлению, кресло в первом ряду, билет на которое мне оставил Артем, оказывается занято.

Изящная блондиночка с весьма стервозной, почти ядовитой красотой переводит на меня взгляд.

— Вы ошибаетесь, — цедит она высокомерно, — это вип-место для девушки хозяина клуба. Он всегда оставляет его для меня.

— Да что вы? — я приподнимаю брови, в уме красным маркером выделяя слова «девушка хозяина клуба», — в этот раз он прислал билет мне. И вам тоже? Покажите, будьте так любезны. А лучше, давайте я позвоню Артему — и мы на громкой связи справимся, как нам решать этот удивительный конфликт.

Моя собеседница испепеляет меня убийственным прищуром, но вместо того, чтобы показать мне билет, или согласиться на звонок поставившему её в такое нехорошее положение кавалеру, встает, брезливо кривя губы и подбирая полы длинного пальто из кашемира.

— Не очень-то и хотелось сидеть рядом с быдлом, — шипит она негромко, но слышат её ближайшие три ряда, вопреки шуму ветра и общему гомону.

В общем-то я так и думала, что билета у неё нет.

— Боже, ну ты даешь, — с соседнего места на меня во все глаза таращится Алена, рыженькая администраторша нашего ресторана, — я бы против этой чики пискнуть бы не посмела.

— Знаешь, в моей жизни уже была похожая подружка, которой я смотрела в рот, — пожимаю плечами, опускаясь в кресло, — после того, как она меня подставила по работе — у меня иммунитет ко всем аналогичным гадюкам. Я буквально на дух не перевариваю всю их породу.

Увы, наличие у Тимирязева бывшей не являлось для меня никаким секретом. С учетом количества его поклонниц — удивительно, что к этому креслу не выстроилась целая очередь из одних только сотрудниц.

Но эта девочка…

Я успела оценить и небрежный, незаметный, а значит — ужасно дорогой мейк, и натуральную гриву светло-пшеничных волос, да и высокомерие с которым она себя вела…

Так ведут себя «кристины» — подобные моей бывшей подружке дочки влиятельных пап. Дорогие, уверенные в том, что мне и прочим «обычным» они дадут сто очков тысяч форы. И все что мы должны — приносить молоко для ванны богини и усыпать её дорогу лепестками.

— Ну и хорошо, что ты от неё нас избавила! — радостным шепотом сообщает мне Алена, — у неё были на редкость мерзкие духи. Я уж думала, не выдержу все скачки. А Васька просила посмотреть на коников.

К моему удивлению — за плечом Алены и вправду находится сосредоточенная Василиса. С не по-детски серьезным выражением на личике девочка таращится на поле, и на стоящих там лошадей.