Частичка тебя. На память (СИ) - Шэй Джина "Pippilotta" - Страница 31

И возможно, не имей я проблем, разрушивших мой первый брак — я бы плюнул на все это, я бы забрал Эндж себе, мы бы попытались вместе, и придумали что-нибудь другое, если бы не получилось.

Вот только проблемы были…

И девочка, которая рыдала на моем диване, цеплялась в мои колени, оплакивала каждый неприжившийся в её организме эмбрион, отчаянно хотела именно своего ребенка. Хотела выносить. Хотела родить.

И если ей и смог бы помочь в этом деле мужчина, то здоровый, сильный, не имеющий проблем с фертильностью.

Не я. Мне оставалось только смотреть. Оставаться рядом во что бы то ни стало. Ждать. Ждать чуда вместе с ней, ведь для меня это значило бы то, что можно перевести наши отношения на другой уровень. Предложить ей, чтоб её ребенок стал нашим.

Чудо случилось. Только и я уже не имею права ничего предлагать Эндж. У меня есть Юла. Я сам впустил её в свою жизнь, сам решил, что попробую выстроить семью, исходя из дружеской симпатии. Ведь один раз я уже не смог быть другом, почему бы этому не сработать еще раз?

Оно не срабатывало…

Если смотреть правде в глаза, сейчас с Эндж я просто пытаюсь цепляться за… За иллюзии. За то, что очень хотел бы, чтобы было правдой.

Её ребенок — от меня. Гребаная мечта, невозможная из чистой статистики.

Это только в гребаных сказках минус на минус дает плюс. Я всегда это понимал. Её проблемы со здоровьем, плюс мои… Шансы на рождение ребенка сводились если не к нулю, то к числу не очень от него отличающемуся.

С моим везением — удивительно, что с Юлой-то получилось.

— Обкуренный ты все-таки кадр, Ольшанский, — серьезно роняет Лекс, а я пожимаю плечами, — иной мужик бабе мозг задолбает проверками, его ли ребенка она родила, а ты… Наоборот.

— Я не сказал, что речь про меня, — устало откликаюсь я. Шумные эмоции хочется вычистить из головы.

— А оно не ясно, без пояснений, да, — Лекс закатывает глаза и с чувством хлопает меня по плечу, — не мудри, Ник. Если невтерпеж подождать, пока девчонка родит — сделай генетическую экспертизу сейчас. Из крови матери можно выделить геном отца. Ребенок-то у неё точно не из воздуха нарисовался.

Не из воздуха. Из ЭКО, если она не врет.

Опять это «если»…

Паранойя не желает разжимать своей хватки на моем горле. Настолько сильно, что даже распрощавшись с Михеевым и сев за руль, я ловлю себя на том, что пытаюсь понять, как мне провернуть финт с экспертизой крови Эндж.

Разумеется, можно пойти и прямо её попросить сделать эту экспертизу. И примерно на том же месте развернуться и пойти далеко и надолго. Направление она мне там же укажет.

Я получил документы, в них все указано, так что вопрос нужно бы закрыть. Еще бы получилось!

И все-таки, как мне получить кровь Эндж для генетической экспертизы?

Я мучаю эту мысль раз за разом, придумываю совершенно безумный вариант с подкупом врача в женской консультации, где Эндж стоит на учете. Жалко не денег, а скандала.

К тому же, знакомый врач Юлы работает в той же консультации. Разумеется, если вскроется, что беременна Эндж от меня — тут мне все равно придется как-то уладить этот конфликт. Но если нет…

Беременность Юлы и так протекает сложно. Она оказывает мне большую честь, вынашивая моего ребенка, ведь ей-то я о своих проблемах в лоб сказал еще на старте, когда мы начинали. И курс лечения проходил специально, по её предложению. И этот результат — подарок от судьбы, не меньше.

Юла ведь много сил приложила к тому, чтобы у нас с ней все было… По-нормальному. И все это можно убить одной ядовитой правдой. Нет, с меня достаточно и того, что одной женщине я уже жизнь искалечил.

Никогда не думал, что буду строить какие бы то ни было отношения на вранье, и как же виртуозно я сам себя поставил в эту неловкую позу!

Подъезжая к дому Эндж, я звоню ей не сразу.

Останавливаюсь у машины, смотрю на рыжую молодую высотку, пытаюсь дышать. Не вспоминать — так гораздо проще. Проще не думать о том, насколько хорошо нам с ней было. Насколько сильно меня выбила из колеи её выходка в Рафарме. Что разругавшись с ней и расставшись с Викой, я вытворил ровно то, что творить не собирался. Ввязался в спонтанные отношения на пустом месте!

Просто хоть с кем-то!

Такая несвойственная для меня мысль, втемяшившийся мне тогда гребаный кризис личности, и куда это меня завело сейчас?

К дому Эндж. К тому, что когда я набираю её номер — все равно задерживаю дыхание от предвкушения того, что я её услышу.

Хотя бы услышать, если больше ничего нельзя. А может, все-таки можно?

— Пятница, Николай Андреевич, — сухо напоминает Эндж, и мне приходится припомнить, что не далее как позавчера я дал ей слово держать дистанцию, — у вас ко мне рабочий вопрос? Он никак не подождет до понедельника?

— Я нашел часть твоих бумаг из клиники, Анжела, — заставляя голос вылинять до бесстрастности произношу я, — проезжал мимо, решил завезти. Спустишься?

— И как же так вышло, что мои бумаги остались у вас?

— Не знаю, видимо, случайно смахнул и они улетели под моей стол, — ложь никогда не давалась мне просто, но в конце концов — на данный момент правда более чем не уместна, — так что ты скажешь? Я зря заезжал?

Ну, давай, Эндж, выйди — внутри меня уже включился внутренний тотализатор, в каком именно из твоих домашних платьев ты спустишься. С пингвином? С кошкой? С надписью «бэтмен» поперек груди? Или может быть, у тебя есть что-то новенькое, с чем я еще не знаком?

— Позвоните в домофон и бросьте в почтовый ящик, — сухо отрезает Энджи с той стороны трубки, — выйду гулять с псиной — заберу.

Крепкая оплеуха от жизни заставляет мои мысли встать на место.

Вся эта дурь — неуместна, непозволительна и должна быть истреблена на корню.

— У тебя появилась собака? — вопрос вырывается изо рта, пытаясь урвать для меня хоть еще одну минуту разговора.

— Псина не моя, тетина, — недовольно отрезает Энджи, — звоните, Николай Андреевич, держу пари, у вас не так много времени.

И без шансов на продление беседы просто бросает трубку.

Только дурак не поймет, что она не была рада меня слышать. И не хочет видеть. И удивительного в этом ничего нет, но сколько же есть неприятного…

Нет, мне все-таки стоит не устраивать ей стресс на ровном месте, не подставлять под удар её беременность. Сосредоточиться не на иллюзиях, а на том, что у меня есть в наличиии.

Оставить Эндж в покое. Сказать — сложнее, чем сделать.

28. Энджи

— Тук, тук…

Я поднимаю голову и встречаю насмешливый взгляд Тимирязева, стоящего в дверях моего кабинета. На нем джинсы и свежий джемпер — он явно только-только с тренировки, в прикид бизнесмена перелезать уже поздновато. Впрочем, с одной деталью экипировки он никак не расстался — лениво и нежно постукивает себя по голени стеком.

Господин хозяин клуба решил изволить подоминировать?

— Не сейчас, пожалуйста, — прошу, даже не зная, зачем он ко мне зашел, — я сегодня весь клуб раза три по периметру оббежала. Мне нужно закончить отчет.

— Отчет для кого?

— Для вас, Артем Валерьевич.

— Значит, сдашь завтра, — Тимирязев безмятежно отмахивается, — у тебя мешки под глазами. Тебе срочно нужен свежий воздух.

— Никак не пойму, что вы делаете, то ли ухаживаете, то ли просто страдаете ерундой от скуки, — я растираю виски, пытаясь унять гудение в голове.

— Почему это ты сомневаешься в том, что я за тобой ухаживаю? — Артем Валерьевич рисуется, прокручивая стек между пальцами.

— Потому что информация про мешки под глазами не походит на комплимент, — без эмоций комментирую, глядя невидящими глазами в таблицы, открытые на мониторе.

В голове гудит. Нет, мне нужно выкроить пару минут на подышать, иначе глаза просто вылезут из орбит от напряжения.

— Ладно, давайте погуляем, — я поднимаюсь на ноги, — погуляем по территории, я гляну, как работают инструктора и все ли идет по плану.