Слуга Дракона - Дрейк Дэвид Аллен - Страница 63

– Ваше Высочество, наша обязанность – защищать вас возразил тот. – И вы не можете…

– Но нас здесь не будет, – возразил Гаррик. – Вы правы этот район небезопасен, но Теноктрис уведет нас в другое место. А когда мы вернемся, вы сможете снова присоединиться к нам.

– О! – Бесимон бросил озадаченный взгляд на женщин.

Волшебница к тому времени уже нарисовала своей графитовой палочкой какую-то фигуру на булыжниках и сейчас писала вокруг нее слова Силы. – Мы отправимся вместе с вами…

– Это вряд ли, – усмехнулся Гаррик, в зародыше подавляя протест командира охраны, – если, конечно, вы сами не маги. Дело в том, что Теноктрис может взять с собой только двух человек.

– О! – повторил Бесимон. – Ну ладно, тогда я…

Он умолк и так резко отдал честь, что его кираса из черненой бронзы ответила гулким звоном.

– Как скажете, Ваше Высочество. – Обернувшись, Бесимон прокричал:

– В колонну по четыре стройся! По приказу Его Высочества отходим к фонтану, который выше по улице. Бегом марш!

Печатая шаг, Кровавые Орлы потопали к соседнему перекрестку. Шум они производили, как дюжина пивоваренных подвод: тяжелые, подбитые гвоздями подошвы грохотали по мостовой, передники, укрепленные кожаными полосами, скрипели и бренчали, к тому же всякий раз, как правый каблук касался камней, солдаты ударяли копьями по шишечкам щитов. Приказ есть приказ, они вынуждены повиноваться, но никто не посмеет упрекнуть Кровавых Орлов в том, что они пытались втихомолку улизнуть.

Теноктрис закончила свои приготовления, теперь они с Лиэйн стояли, поджидая Гаррика. Волшебница известкой нарисовала семиконечную звезду на каменной глыбе, которая осталась еще от моста времен Старого Королевства. Мост, соединявший – не берега реки, но вселенные, находился совсем рядом, так что Гаррик мог поставить ногу на его опору. Интересно, выдержит ли он юношу, как в его снах?

– Момент, когда мост достаточно затвердеет, настанет совсем скоро, – сообщила Теноктрис, как всегда предугадывая мысли окружающих. – И думаю, нам придется пройти по нему… Пока кто-нибудь другой не сделал это за нас. Но сейчас я лишь использую мост, чтоб попасть к Альману…

И тут сработали инстинкты Каруса – именно они, а не зрение Гаррика, заставили его резко обернуться. Даже быстрее, чем отреагировала Лиэйн, стоявшая лицом к юноше. Нательных доспехов или шлема он не носил – только длинный меч… Но уж меч в мгновение ока оказался у него в руке… динг!

Из тени ближайшей постройки неясным пятном выступил какой-то человек. Лица не разглядеть в неверном свете магического моста, оружия, кажется, тоже нет, но все же…

– Подождите! – Голос человека сорвался на испуганный визг. – Гаррик, это я!

Юноша с досадой вогнал меч обратно в ножны. Вот уж действительно непонятно: смеяться или гневаться. Умом он понимал: опасности нет… но тело, настроившееся на схватку или бегство, отказывалось играть «отбой», одной Госпоже известно сколь долго.

– Катчин! – воскликнул Гаррик. – Если только кто-нибудь из людей Бесимона сейчас оглянется, ты не успеешь оглянуться, как схлопочешь дротик меж лопаток. И поделом!

Кровавые Орлы расположились вокруг полуразрушенного каменного бассейна – остатки роскошного фонтана, когда-то украшавшего площадь времен Старого Королевства. «Нимфа на морском коньке», между прочим припомнил название Карус, и перед глазами Гаррика встало видение тех же самых улиц, по которым парадировал его славный предок тысячу лет назад. Бронзовая статуя с таким же именем, изначально венчавшая фонтан, была украдена или переплавлена на монеты сотни лет назад. Если Бесимон со своими подчиненными и заметил, что компания принца увеличилась на одного человека, то он тем не менее счел за благо остаться в назначенном месте.

– Ах, Гаррик, Гаррик! – разливался Катчин-мельник. – Это ведь твоя вина, что мне приходится встречаться с тобой подобным образом! Не умеешь держать своих слуг в повиновении, вот что я тебе скажу. Но не мне тебя судить, я ведь знаю, как трудно в наше время получить достойную помощь.

Гаррик знал мельника всю свою жизнь. Он припоминал эти интонации: именно так Катчин подкатывался к богатым купцам прибывшим на Овечью Ярмарку в Барку. Добродушное подтрунивание с ровней разительно отличалось от подобострастной манеры, которую мельник припасал для настоящих аристократов. Зато отыгрывался он на своих соседях-односельчанах – тут уж самодовольное превосходство так и перло из Катчина.

Лиэйн такая бесцеремонность привела в ярость. Кабы не Гаррик, она б точно крикнула Бесимона и его солдат! Однако девушка имела понятие о субординации.

Теноктрис взирала на нарушителя спокойствия с благожелательным интересом, как и обычно в тех случаях, когда происходящее не касалось ее напрямую. В руке она по-прежнему держала кисть, которой рисовала свои магические фигуры. Очевидно, в дальнейшем она собиралась использовать ее в качестве волшебного жезла.

– Ты, верно, не слышал меня, Катчин, – спокойно произнес Гаррик. -Эти люди наверняка убили бы тебя, если б заметили, как ты приближаешься к нам. Они практикуются со своим оружием по три часа в день.

– Но, Гаррик… – начал мельник.

Юноша протянул руку и двумя пальцами правой руки – большим и указательным – аккуратно взял за подбородок мужчину. Он просто приподнял его и заставил рот захлопнуться, похоронив словоизлияния, которым не видно было конца.

– Катчин, мы оба знаем: тебе здесь делать нечего. Увы, мозгов твоих не хватает, чтобы понять очевидное: ты рисковал жизнью… даже после того, как я максимально доступно объяснил тебе все. Но, надеюсь, ты сознаешь, что топчешь собственную гордость, выпрашивая как подачку должность.

И он отпустил Катчина, который – поперхнувшись от неожиданности, с вытаращенными глазами – отступил на пару шагов. Гаррик уж было думал, что прошиб броню его тупости, но мгновение спустя лицо мельника снова приняло обычное выражение.

– Я знал, что тебе понадобится доверенное лицо, – затараторил он: поспешные и закругленные слова наползали друг на друга. – А испытанные друзья-земляки – слишком большая редкость, чтобы ими разбрасываться. И – чего уж таить – я единственный в Барке, кто имеет опыт службы на таком высоком уровне. Ты же знаешь, я был бейлифом графа Ласкарга…

– Тут ты прав, Катчин, я слишком хорошо тебя знаю, – саркастически заметил Гаррик. Как ни странно, похоже, мельник искренне верил в ту чепуху, которую нес. Хотя каждый в деревне знал: Катчин – мошенник, лжец и болтун. Именно так, несмотря на все его богатство.

Каждый, но не Катчин.

– Ах! – продолжал он. – Я не хочу жаловаться на Рейзе, Гаррик…

Юноша поднял руку, но мельника было не остановить.

– Я знаю: он вырастил тебя и все такое, но…

Потеряв терпение, принц резко вскинул руку, и Катчин мгновенно замолк. Он двумя руками прикрыл рот и с ужасом смотрел на собеседника.

– Я уверен – поскольку королевский двор расширяется… – Гаррик старался говорить спокойно, но голос его слегка дрожал от гнева. Юноша всегда ненавидел наглецов… даже теперь, когда он стал недосягаем для их нападок. – Так вот, я уверен: мы приняли на службу кучу такого же дерьма, как ты, Катчин. Мелких людишек, которые притесняют тех, кто ниже их по рангу, но готовы пресмыкаться перед власть имущими. Таких подлецов у нас немало…

Он склонился над мельником. Катчин не отличался большим ростом, даже среди низкорослых жителей Хафта; Гаррик же и на Орнифоле был повыше многих. Сейчас он горой нависал над съежившимся мужичонкой.

– Но заруби себе на носу, Катчин: они пролезли лишь потому, что я их не знал. – Юноша позволил себе повысить голос. Но не кричал… пока еще не кричал. – А тебя я знаю. Поэтому убирайся домой, Катчин. Немедленно!

– Но я же потратился на дорогу! – проскулил мельник сквозь растопыренные пальцы. Казалось, еще чуть-чуть, и он заплачет.

– Я велел тебе убираться обратно! – отрезал Гаррик. – Иди и обращайся со своими соседями по-человечески… а не как с овцами, которые существуют только для того, чтобы безбожно стричь с них шерсть, а именно так ты ограбил собственного брата! И не как с грязью, которую можно топтать во имя собственных целей. Если ты докажешь мне, что ты достойный человек, тогда, может быть, однажды я вернусь в Барку и возьму тебя на службу. А если и нет – все равно это будет благом для тебя, Катчин, поскольку даст шанс стать человеком.