Уникум. Тайная дверь - Билик Дмитрий - Страница 12

– Лучше тебе не говорить о том, в чем ты ни черта не понимаешь, – строго отчеканил он и пошел вперед.

Рамиль укоризненно посмотрел на меня, повертел пальцем у виска и отправился догонять Диму. Вот чего я такого сказал? Ведь в книжке же написано… Или глава фамилии – это какая-то расстрельная должность?

Не говорили со мной соседи на протяжении всего пути в столовую. Не проронили ни слова спустя борщ, гречку с котлетами на пару, витаминный салат и чай. Решили не возобновлять общение и на обратной дороге в класс. Нет, я парень не гордый и с легкостью сделал бы первый шаг, извинился, если оскорбил. Вот только кто бы еще объяснил, за что прощения просить? А так я просидел целую большую перемену за своей партой. Даже Зыбунина отсутствовала. Что и говорить, мой первый магический день, который действительно должен был стать волшебным, вышел, мягко говоря, смазанным. Но это я еще не знал, что будет потом.

Руноведение вел ни много ни мало сам Козлович. То есть Баранович. При его появлении весь класс притих, даже высокородные заткнулись и вытянулись в струнку. Надо же, фамилии нашего куратора я не обнаружил в учебнике «Геральдики». Получается, он не благородный, а такой же разночинец, как и я. А слушаются его все без исключения.

– Еще раз здравствуйте, садитесь. Если кто не заметил, у нас новый ученик, прошу любить и жаловать, Кузнецов Максим. Максим, – это он обратился уже ко мне, – тебе надо срочно прочитать все до страницы сорок шесть, чтобы догнать остальных. И подтянуться по остальным предметам. Так, а сегодня мы начинаем новый раздел, который называется «Наложение двойных рун». Открываем все учебники и слушаем меня внимательно. Руны ошибок не терпят.

Когда куратор говорил, его куцая бородка забавно тряслась, делая сходство с козлом еще более выразительным. Однако именно смеяться мне хотелось меньше всего. Руноведение оказалось темным лесом. Нет, не так, темным лесом, заросшим бурьяном, где водились голодные звери. На первый взгляд, все было просто. Изучали мы древнегерманские руны. К примеру, Феху посвящена богине плодородия. При правильном расположении в доме и прокачке силой мага улучшала его благосостояние. Вот только тут и начинались нюансы.

Идеально, чтобы руна с Феху была изображена на дереве. Лучше над притолокой дверного проема. Наверху, а не внизу, иначе богатство из дома будет утекать. Можно изобразить руну на камне, правда, тогда эффект окажется слабее или придется задействовать большее количество силы. А еще стоит учитывать время суток, лунный цикл и средство нанесения. Уже труднее? Да не особо… Это пока были цветочки, ягодки шли дальше.

Если для одной черточки было столько заморочек, то двойные руны попросту съели мой мозг. Феху с Исой давали один эффект, но вот стоило их поменять местами, как все преображалось. К тому же Феху в качестве жертвоприношений любила кровь. Поэтому, если дополнительно пролить на руку собственную юшку, то и на выходе мы получали совершенно другой результат. Но все это действовало, пока руны не клали на землю. Последняя нейтрализовала Феху-Иса полностью, но не Иса-Феху. Короче, я понял, что попал, и лучше бы у нас шесть уроков подряд была алгебра, а не вот это вот все.

Когда Козлович захлопнул свою папку, стер с доски руны и попрощался, мне подумалось, что прошла целая вечность. Даже короткая перемена между уроками не помогла. Судя по заторможенным действиям одноклассников, не мне одному руноведение и нумерология (какой кошмар, потом еще и нумерология прибавится!) давались тяжело. Однако времени растекаться мелкой кашицей под партой не было. Именно после шестого урока у нас начинались занятия в клубах.

Ребят я дожидаться не стал. Хотят обижаться – тут я уже ничего не поделаю. Добежал до комнаты и обнаружил на своей кровати сложенный спортивный костюм с кроссовками. Точь-в-точь как тот, что видел у Рамиля. Когда я уже почти переоделся, пришли соседи. Молчаливые, хмурые, глядящие исподлобья. Да-да, помню, я враг народа и все время что-то делаю не так. Без лишних предисловий бросил портфель на кровать, сложил школьную форму, а то еще помнется, и вышел наружу.

Куда идти, примерно помнил из экскурсии с Козловичем. Поэтому я направился к лесным тропинкам и благополучно… заблудился. В итоге вышел к огражденному высоким забором полигону, куда стекались все сплошь благородные. Вернулся в лес и ходил еще минут пятнадцать. Нет, вот действительно, как в сказке, «там, по неведомым дорожкам». И вскоре столкнулся нос к носу с Рамилем, который вынырнул из-за очередного дерева. От удара я сел на задницу, да так сидеть и остался.

– Я так и знал, что ты не туда пойдешь, – сказал сосед с таким веселым видом, будто раньше между нами никаких размолвок и не было.

– Откуда? – спросил я, поднимаясь и отряхивая тренировочные штаны.

– Так все с непривычки теряются. Учителя не замечают странностей школы, думают, что все в полном порядке, а вот нам все в новинку. Погоди, сними кроссовку.

– Зачем это еще?

– Сними, сними. А теперь носок надень наизнанку.

С большим подозрением, но я все же выполнил указание Рамиля. Не знаю, гром не грянул, тайные тропы не открылись… Лишь высокий сосед стоял и улыбался во все свои тридцать два зуба.

– Слушай, давай разберемся сразу, чтобы потом не возвращаться к этому разговору, – сказал я, – это что с Димоном за фигня была? И с тобой тоже? Чего надулись?

– Ну, в общем, – улыбка Рамиля сразу сникла, – есть темы, которые лучше не поднимать. Байков вообще спокойный, как танк. Но конкретно про фамилию и семью с ним лишний раз говорить не стоит. Поэтому и я тебе при Байкове объяснять ничего не стал. Захочет – сам расскажет. Если коротко, он бы и рад скинуть с себя бремя главы рода, да куда уж там. Сложно все. Да ты не переживай, Димон – пацан отходчивый.

– Ладно, замяли, – я хлопнул его по плечу. – Пошли, что ли, на занятие. Куда нам?

– А вот ты сам и скажи, – снова улыбнулся сосед.

Нет, его улыбка постоянная начинала раздражать. Не любят у нас излишне жизнерадостных людей, это факт. А к тем, которые улыбаются, когда конкретный момент этого не требует, относятся вообще с большой осторожностью. Даром что татарин, а не американец.

Вместе с тем, несмотря на легкий скепсис, неожиданно дорожка, по которой я до этого прошел раза два, вывела нас на небольшую цветочную опушку. Могу поклясться, что я прежде точно так же по ней шел. Ну ладно, в самом деле, чего я ожидал от магической школы? Странности – это почти нормально.

На опушке уже расположилась часть нашего класса – несколько девчонок, среди которых я выделил одну симпатичную брюнетку, и куча пацанов. Что меня порадовало больше всего – в атлетический клуб попадали по остаточному принципу. То есть те, кого не взяли в кружок по фехтованию и стрельбе, сплошь неблагородные. Одним словом, наши люди.

Несколько человек махнули Рамилю рукой. На меня смотрели без явной вражды, но сдержанно. Наводить мосты никто не торопился. Ну и ладно, я тоже пока огляжусь, пойму, что к чему.

Не успел я подумать об этом, как на краю опушки появился невысокий мужик. Вот именно что внезапно образовался, вызвав вялое оживление. Ребята начали подниматься на ноги, но без всякого энтузиазма. Прям как мой отчим, встающий с бодуна на работу.

Учитель по атлетике, или тренер, не знаю, как выразиться правильно, выглядел очень странно. Хотя бы потому, что был одет как обычный рабочий – какой-то засаленный фартук, широкие протертые штаны, крепкая, но старенькая обувь. На взгляд ему было не больше сорока, но около глаз собралось столько морщин, что сразу становилось понятно: без магии здесь не обошлось. Ну а главным отличительным признаком являлась национальность учителя, в прямом смысле слова написанная у него на лице. Он был бурят. Ну или якут. А может, и монгол.

Я мог поклясться, что появившийся человек сразу посмотрел на меня. Пары секунд ему хватило, чтобы сделать какой-то свой вывод. После чего он взмахнул руками и отдал приказ без всякого акцента: