Высшая проба. Недуг мой, свет мой - Чиркова Вера - Страница 2

Дождался, пока ментал уведет капрала и повернулся к моей напарнице.

– Альяна, сумеешь создать личины стражников? Прежде всего нам необходимо попасть в бараки и шахты и защитить дикарей. Решать, как именно – придется на месте.

– Смогу, – немедленно заявила она.

Слишком поспешно, на первый взгляд. Любой опытный воин или просвещенный в боевых вопросах сторонний наблюдатель снисходительно вздохнул бы, услыхав ее уверенный ответ, и непременно обвинил магиню в легкомыслии.

Но не я.

Мне как никому иному было известно, что ветреностью или желанием похвастать здесь и не пахнет. Наоборот, Ян всегда тщательно взвешивал свои возможности и заранее просчитывал шансы на успех. И мыслил намного быстрее некоторых тугодумов, хотя и этому, как я знал теперь точно, имелось логичное объяснение. Человек, с раннего детства привыкший просчитывать каждый шаг и следить за каждым словом всегда будет рассуждать стремительнее и сосредоточеннее, чем те, кому досталось безоблачное детство.

Таков закон эволюции, как утверждал наш учитель истории, и наглядно подтверждал образ жизни конехо. Тем, кому финики сами падают в рот – ни к чему напрягать свой мозг в поисках особо утонченных слов и неожиданных решений.

– Выбери себе в помощь всех, кого сочтешь нужными, – велел Эмильен, и еще раз уточнил, – это главное правило ордена, первыми всегда спасать самых слабых и угнетенных, детей, стариков, женщин, раненых и рабов.

– Не уверен, – заявил я неожиданно даже для себя, – что все мастера добровольно сидят в том замке. И вообще еще надеются однажды уйти домой.

Собратья на миг словно окаменели, а мне запоздало пришло в голову, что они и сами думали точно так же. Просто старались не произносить этого вслух. Незачем сыпать соль на открытую рану.

– Постараемся и их прикрыть, – со вздохом пробормотал Чендис, – но купцы явно надеются на свое оружие, поэтому самых ценных работников не тронут. Пока. А от рабов могут поспешить избавиться. В шахте это проще простого… дернул за веревочку или рычажок…

Договаривать он не стал.

– Я беру Хирда, – уверенно объявила Яна, – Джина, Териана и Чендиса.

– А шестым? – справился кто-то.

– Пойдет голем, – твердо ответила она. – Отшельник может позвать нас в любую минуту. Я думаю, сейчас, когда мы уже близко, он имеет возможность наблюдать за нами. Если магии достаточно… хотя в его артефактах она пополняется сама, но возможны разные тонкости.

Это сообщение напарницы обрушилось на головы магистров не меньшим громом, чем внезапно возникшая на пути мощная крепость.

Несколько секунд они осмысливали неожиданный сюрприз, потом начали бдительно коситься на меня.

– Скажи, внучек… – задумчиво справился Беруальд, но Яна нахально его перебила.

– Давай я скажу? Мы ни в чем не уверены. И потому раньше не хотели вам ничего говорить, просто чтобы не запутывать. Но теперь все изменилось. Вместо темных дикарей тут сидят очень хитрые, могущественные и жестокие люди. И они вполне могут быть причастны к заточению отшельника. И к его бедам. Поэтому я и сказала, на всякий случай.

– И правильно сделала, – поддержал я напарницу, – И лично мне стыдиться не за что, ничего плохого мы не сделали и не собирались. А отшельник, если нас видит, поймет, что это необходимость, он человек разумный.

– Просто неожиданно… – буркнул не вовремя вернувшийся Джин и вдруг замер, переводя с меня на сестру подозрительный взгляд, – как я не сообразил сразу…

– И не сообразишь больше никогда, – вдруг взвилась Яна укушенной кошкой, – если не перестанешь пытаться меня в чем-то прилюдно уличить!

Ментал в ответ лишь промычал нечто невнятное, и яростно замотал головой, словно пытаясь сбросить с нее какую-то тяжесть. В его взоре плескалась неожиданно жаркая обида.

– Отпусти его, – холодно распорядился Беруальд, – он обязуется молчать. Я ручаюсь за него.

– Хорошо, – так же прохладно согласилась Яна и ее брат тотчас со свистом втянул воздух, словно вынырнул из омута.

– Ты… не поняла… – хрипло просипел он и снова смолк.

Высказаться во всеуслышание ментал пока не мог, голос прерывался, грудь часто вздымалась под легкой рубахой. Но явно не угомонился и намеревался доказать свою правоту.

И это задевало уже меня, потому что я имел на тайну отшельника не меньшее право, чем мелкий, и наравне с ним решал когда-то, стоит говорить об этом Гарлу или нет.

– Нет, это ты не понимаешь, – ледяным тоном прикрикнул на него, старательно пряча бушевавшее в душе возмущение, – точнее, не хочешь понять элементарной вещи. На то, чтобы придя в чужой дом, начать указывать, где хозяин поставил не тот стул и в какой цвет следует выкрасить стены, нужно сначала получить право. Такое бывает лишь у близких родственников, преданных друзей и уважаемых наставников. Но не у всех подряд. Недостаточно просто прийти и сказать – я твой брат. Это звание нужно заслужить в полной мере. Не один день и не год деля с ним заботы, радости и тайны и принимая чужие промахи как свои собственные. И родную мать тоже деля. Нет, я не ревновал ее, ничуть. Наоборот, даже радовался. Пока матушка пела колыбельные Яну, со мной сидел отец. И очень интересно рассказывал про секреты магов и подвиги воинов, загадывал загадки и расспрашивал про мои успехи. И я был горд, потому что знал главный секрет… если Ян засыпал под песни матушки, поутру няньки находили его в собственной кроватке. А когда она не могла прийти, короли не властны над своим временем, слуги спозаранку ловили по всему дворцу злобно огрызавшегося медвежонка или волчонка. Но они не роптали… как мне рассказали много позже в такие дни их жалованье утраивалось.

– Хирд… – остановила меня виновато прячущая взор Яна, – пора собираться.

– Уже готов, – не оглядываясь на примолкших магистров сообщил чистую правду, – сделай из меня самого злобного стражника.

– Будешь капралом, – решила она, и отвернулась к Териану.

– Как я понимаю, – хмуро заметил Джин, – меня теперь не берут.

– Если не хочешь идти – оставайся, – безразлично обронила напарница. И добавила, – но ментал мне был нужен. Неизвестно, сколько там дикарей… и чего они боятся. Может из бараков их выводят только в шахты или для наказаний. И тогда потребуется брать всех под контроль.

– На всякий случай берите сразу, – тотчас принял решение дед, – хуже будет, если побегут в разные стороны. Ну, удачи.

– Не забудь, у меня остались сигнальные снаряды. – деловито ответила она и мы дружной толпой направились навстречу сменщикам.

Вскоре они мирно спали на нижней площадке башни, а мы так же гуськом выбирались на щедро залитую утренним солнцем тропу. Одну из нескольких, пересекавших каменистый склон в разных направлениях.

Идти до бараков и хижин рабов предстояло почти треть лиги, но где на какую из троп свернуть – не знал никто, кроме ментала выудившего эту информацию в памяти стражников. Поэтому Джин, ставший лохматым, горбоносым стражником средних лет шагал впереди всех. За его плечами висел мощный иллюзорный арбалет, а на поясе теснилось несколько пеналов с разномастными дротиками.

Я двигался следом за ним, слушая тихие подсказки и бдительно присматривая за бойницами крепости, вблизи оказавшейся намного внушительнее. Судя по спокойствию следивших оттуда за нами охранников, пока мы не вызывали ни малейшего подозрения ни у кого из них. Но интуиция все равно твердила об близости опасности, и властвовавшая над огромным сооружением тишина не казалась ни мирной, ни доброй.

Успокаивало лишь одно, невидимые отсюда магистры тоже следили за каждым нашим шагом, и постараются не позволить людям «купцов» помешать нам вовремя добраться до цели.

Глава вторая

Альяна:

Путь к баракам занял чуть более пяти минут, но ощущались они как полчаса. Тяжесть чужих взглядов давила на темя как каменная плита, грозившая в любой миг раздавить в лепешку.

Маги тоже это ощущали, несмотря на мощные амулеты. Лишь Хирду я прикрыла голову дополнительным щитом из кокона, усиленного медной пылью, помня, что в наследство от матери ему досталось слабое чутье эмпата. Точнее, даже не чутье, а лишь усиленная восприимчивость к недружелюбным эмоциям.