Тень девятихвостой лисицы (СИ) - Смородинский Георгий Георгиевич - Страница 35

Нори, понятно, ни о чем подобном не думал — просто стоял, глядя на приближающийся отряд. Излишнее спокойствие в его взгляде сменяли всплески отчаяния, и было понятно, что его сейчас лучше не трогать.

Не доезжая до нас, солдаты разъехались полукругом, полностью перекрыв движение на дороге. Самурай недобро прищурил свои и без того узкие глаза и, переведя взгляд с меня на Нори, прорычал:

— Кто такие?!

— Нам нужно два коня и конвой до Ясудо, — не обратив внимания на вызов в словах самурая, спокойно приказал князь. — Мне и моему телохранителю! Быстро!

— А девок вам из Веселого квартала не привести? — ошалев от такой наглости, выдохнул самурай, но уже в следующий миг его загорелое лицо стало белее мела. Мужик резко подался вперед, смерил князя неверящим взглядом и севшим голосом приказал: — Опустить оружие! Кеничи, Хикэро — покинуть седла!

До солдат ещё только доходили слова приказа, когда самурай спрыгнул с коня и, подбежав к Нори, рухнул перед ним на колено.

— Асаши Рюу к вашим услугам, господин князь! Я и мой десяток следуем из Оши в Ки. Простите, не признал сразу, нам сообщили, что вы пропали и…

— У них не вышло меня убить, — бесцветным голосом произнёс князь и указал мне на одного из коней. — Бери этого и поехали. Десятник — в седло!

Сообразив, что от меня требуется, я натурально подвис. Ехать верхом?! Серьезно?! Нет, я не боюсь лошадей, но верхом ездил два раза в жизни! В парке, по пьяни… Там еще девчонка была симпатичная с лошадью… Впрочем, говорить об этом сейчас было бы форменным идиотизмом, поэтому я кивнул и быстро направился к указанной лошади.

Тут ведь херня-вопрос: ногу в стремя, вторую перекинуть через седло, ударить бока пятками и скачи! В фильмах такое часто показывали…

Успокаивающе потрепав коня по шее, я без труда забрался в седло и вдруг осознал, что это уже со мной было! И не один раз! В следующий миг десятник залез в седло, отряд тронулся, и я послал коня рысью. Чисто на автомате: чуть отклонив корпус назад и тронув шенкелями[4] бока! Сука! Это получилось само собой! Так, словно ездил на лошадях всю жизнь! Конь пошел вперед без вопросов, и я, заняв место в третьей линии около князя, попытался прислушаться к своим чувствам.

Словами не передать… Это как усесться за руль после долгой болезни! Почувствовать задницей мягкость сидения и, вдохнув аромат салона, провернуть ключ. И плевать, что машина чужая. Главное — ты опять сидишь за рулем!

Уж не знаю, откуда это у меня появилось, но подозреваю, что причина в видениях. С ними вернулись не только образы, но и навыки верховой езды. Ну да, других объяснений этому нет.

В момент, когда отряд отъезжал, Иоши прокричал, что подождет меня в «Сакуре», на что я кивнул и махнул еноту рукой. Не знаю, где это, но думаю, в городе есть постоялый двор с этим названием. Енот, скорее всего, узнал о нем у возницы, который все еще сидел на козлах и ошарашенно наблюдал за происходящим.

Нет, за Иоши я не переживал. Деньги у приятеля есть, и найти он меня сможет без каких-то проблем. В крайнем случае, позову…

До города мы доехали минут за пятнадцать, и все это время я пытался унять эмоции. Конь подо мной бежал ровно, не выбиваясь из строя, а мне хотелось ударить пятками по бокам и, сорвавшись в карьер[5], проскакать до ворот, чувствуя, как в лицо бьют порывы соленого ветра.

Не знаю, откуда это мальчишество. Возможно, оно пришло из воспоминаний о тех полетах? Только, к сожалению, дорога — это не небо, а конь никогда не сравнится в скорости с верной.

Берюта, да… А вдруг она все же жива?

— Дорогу князю Ясудо! — проревел командир отряда, как только мы проехали мост через ров.

У охранявших ворота солдат вытянулись от удивления лица, но замешательство длилось недолго. Высокий самурай в пластинчатом доспехе, разглядев князя, рявкнул приветствие. Асигару вытянулись по струнке, и мы въехали в город, провожаемые ошеломленно-восторженными взглядами стоящих в очереди возниц.

Обогнув статую Милосердной, отряд выехал на широкую улицу и рысью направился в сторону замка. Двое солдат скакали чуть впереди, распугивая криками зазевавшихся горожан. Князь был мрачно сосредоточен, а я просто смотрел прямо перед собой, удерживая коня в линии. Эйфория прошла, настроение снова испортилось, и смотреть по сторонам не хотелось. Возможно, когда-нибудь позже я прогуляюсь по Ки и постараюсь проникнуться его атмосферой, но сейчас ничего этого не хотелось.

Была бы моя воля, и я бы вообще никуда не поехал, но меня, увы, никто особо не спрашивал. Назвали телохранителем, и теперь уже не отвертишься. Впрочем сам же чего-то такого хотел, так хрена ли ныть? Да и надо поддержать Нори в этой его беде.

Телохранитель, м-да… Не, я тоже думал об этом, и какие-то знания у меня есть, но здесь же гребаное Средневековье! Тут нет снайперов и бронированных машин, спецщитов, оперативников, аналитиков… Блин, здесь даже очки темные забыли изобрести. Те самые, благодаря которым ни одна тварь не знает, куда смотрит телохранитель! Впрочем, общее понимание у меня есть, за снайперов сойдут самураи, заклинатели могут ставить щиты, а очки… С ними, конечно, проблема…

Усмехнувшись своим мыслям, я мазнул взглядом по фонтанной скульптуре на площади перед замком и следом за остальными направил коня к воротам.

Проход в резиденцию клана охранял десяток солдат, и экипированы они были куда как лучше тех, что нас провожали. В добротной пластинчатой броне, с бисямон-яри[6] в руках, они чем-то напоминали стрельцов Ивана Грозного, в японском, понятно, их варианте. Заметив приближающийся через площадь отряд, ребята оперативно перекрыли ворота, образовав линию и выставив перед собой алебарды.

— А ну, стоять! — рявкнул командир поста — высокий самурай в ярко начищенном шлеме — и, выйдя вперед, хмуро оглядел наш отряд. Заметив десятника, он недоуменно поморщился и выдохнул: — Асаши-доно? Какого сэта ты тут забыл?!

— Я попросил его меня проводить, — спешившись, спокойно произнес Нори и, кинув поводья одному из солдат, направился к старшему караула.

Понимая, что прогулка закончена, я тоже спрыгнул с коня, и пошел следом за князем.

Увидев перед собой одного из Ясудо, начкар[7] два раза хлопнул глазами, придержал предательски отвисшую челюсть и тут же склонился в глубоком поклоне. Физиономии солдат за его спиной вытянулись, бойцы мгновенно освободили проход и построились в две шеренги, образовав коридор.

— Это со мной, — кивнув на меня, произнес Нори и, подойдя к самураю, негромко поинтересовался: — Что, Акира-доно, не ждали?

— Господин! Мы верили, что вы живы… — не поднимая взгляда, прошептал самурай. — Такаши-сан с отрядом вернулись вчера. Они обыскали все, но не нашли вашего тела. В лесу следов тоже не обнаружили, и заклинатель предположил, что демоны вас похитили.

— Демоны сдохли, —хмуро констатировал князь и уточнил: — Когда будет проводиться обряд?

— Через три дня. Господин Керо объявил об этом вчера.

— А командующий?! Он же не успеет приехать за это время с границы

— Господин Хиро ранен и не сможет присутствовать, — со вздохом пояснил самурай.

— Ранен?! Как?! — побледнев, выдохнул Нори. — В сражении?!

— Нет, — покачал головой самурай. — Сеиджи оказался предателем. Ублюдок ударил командующего ножом в спину, но жизнь вашего брата уже вне опасности. Предатель убит в момент покушения, в его вещах нашли доказательства связи с Хояси. Это случилось в день гибели великого князя.

— Ясно, — Нори кивнул и, хлопнув самурая по плечу, направился на территорию замка. Я поправил ножны на поясе и пошёл следом за ним, на ходу обдумывая услышанное.

Интересные дела… Получается, в тот день произошло целых три покушения, но удачным оказалось только одно. Даймё убит какими-то заклинателями, командующего войсками пытался лишить жизни кто-то из своих, за Нори отправили демонов. Хм-м… Возможно, я чего-то не знаю, но вариантов вырисовывается не так-то и много. Кто-то из своих, соседи, или свои вместе с соседями. Наверное, сюда же можно приплюсовать императора, но в это верится слабо. Как бы то ни было, в местной политической жизни я полный профан и никакой информацией не владею. При таких раскладах глупо подозревать кого-то конкретного. Это пусть Нори думает, что к чему, ну а я постараюсь, чтобы его не убили.