Сожженные девочки - Тюдор С. Дж. - Страница 14

Мне все равно, попаду я в ад или нет, – думает она. – Хуже все равно не будет.

Глава 13

Я застегиваю рубашку и поправляю белый воротничок, приглаживаю свое облачение. Затем выхожу из вестибюля и прохожу к алтарю. Внимательно смотрю на свою паству. Прихожане сидят, наклонившись вперед. Их головы склонены, лиц не видно.

– Добро пожаловать, – говорю я, и молчаливые фигуры по очереди поднимают головы и смотрят на меня.

Первым я вижу своего мужа, Джонатана. Он улыбается. Всегда улыбается. Даже в свои самые ужасные дни. Даже сейчас, когда его голова проломлена с одной стороны и на волосах запеклась кровь и видны мозги. Рядом с ним Руби. Ну конечно. Она смотрит снизу вверх обвиняющим взглядом. Ее лицо распухло и посинело от того, как девочку избивали кулаками, ногами и ее собственными деревянными игрушками. Она держит плюшевого кролика. Того самого, с которым я ее нашла. Она любила этого кролика. Вот только, наблюдая за ней, я понимаю, что кролик, которого она стискивает в ручонках, настоящий. Продолжая смотреть мне в глаза, она наклоняет голову и откусывает кусок от одного уха.

Я с лихорадочно бьющимся сердцем делаю шаг назад, и что-то касается моей макушки. Я поднимаю глаза. Преподобный Флетчер свисает с балкона у меня над головой, и его ноги подергиваются в адской пляске смерти.

Если ты увидишь сожженных девочек, – хрипит он, едва шевеля потрескавшимися черными губами, – тебя постигнет несчастье.

Я закусываю губу, удерживая рвущийся наружу крик. Со скамей на меня теперь смотрят и другие лица. Некоторые я узнаю. Некоторые помню очень смутно. Две фигуры встают и шаркают по проходу ко мне. На полпути они вспыхивают. Но даже охваченные пламенем продолжают идти.

Я пячусь назад. Холодная ладонь опускается мне на плечо. Я понимаю свою ошибку. Я ощущаю его кислое дыхание и слышу голос…

– Мам. МАМ!

Я вырываюсь из сна подобно утопающему, выныривающему на поверхность из глубин темного и зловонного озера.

С трудом разлепляю глаза и пытаюсь сфокусировать взгляд на Фло, которая держит меня за плечи. Вид у нее встревоженный и разгневанный одновременно.

– Господи Иисусе, как ты меня напугала.

– Я… Я…

– У тебя было что-то вроде кошмара.

Сон. Это был всего лишь сон. Я осознаю, что лежу, свернувшись калачиком, на диване в одежде, от которой разит потом и сигаретным дымом. Я опускаю ноги на пол, переводя свое тело в сидячее положение. Сквозь шторы в комнату проникает дневной свет.

Фло садится на пятки и смотрит на меня.

– Мам?

– Я… э-э… не могла уснуть. Спустилась, чтобы выкурить сигарету, и увидела в часовне какой-то свет. Ну, и пошла посмотреть…

– Ты куда-то пошла одна среди ночи? – Фло встает, упершись руками в бедра, и гневно смотрит на меня. – Мама, это та-ак тупо. На тебя могли напасть, тебя могли убить.

– Ладно, ладно. Там никого не было.

– А что за свет?

– Я не знаю. Плохая лампочка. Мое воображение.

– И это все?

– Да.

– Почему ты спишь на диване? От тебя разит сигаретами.

– Наверное, я прилегла на минутку, а потом отключилась.

Она продолжает подозрительно на меня смотреть. Затем вздыхает и качает головой.

– Ладно. Кофе будешь?

– Да, спасибо… А который час?

– Почти девять.

Девять часов. Девять утра. Утро понедельника. Время встречи. Проклятье.

– Доброе утро всем. Приношу свои извинения за то, что немного опоздала.

Я улыбаюсь небольшой группе людей передо мной, пытаясь, подражая Деркину, излучать благодушное сияние. Не уверена, что мне удается. То, что я раскраснелась и отдуваюсь, одновременно пытаясь застегнуть воротничок, видимо, говорит не в мою пользу.

Преподобный Раштон встает.

– Я представлю вам присутствующих?

– Спасибо, – с благодарностью произношу я. Проклятый воротничок.

Мы все втиснуты в крошечный офис сбоку от основной часовни, офис, который казался мне тесным и без людей, а теперь, когда в нем собралась вся приходская команда, и вовсе стал напоминать обиталище хоббитов.

Повсюду громоздятся кипы бумаг. Пробковая доска забита инструктажами по технике безопасности, бюллетенями приходских новостей и чинопоследованиями. Даже на стенах не осталось свободного места: они увешаны историческими снимками часовни и ее предыдущих пастырей, среди которых гораздо более молодой, нежели сейчас, Раштон, а также сурового вида мужчина с копной темных волос (преподобный Марш, как гласит подпись под фото) и преподобный Флетчер – привлекательный мужчина за пятьдесят с седыми волосами и аккуратной бородкой. Рядом с Флетчером светлеет пустой квадрат места, с которого сняли какую-то фотографию. Я задаюсь вопросом – почему.

Тут едва уместились письменный стол и два стула. Так что даже к лучшему, что наша «команда» состоит всего из пяти человек, четверо из которых присутствуют на сегодняшней встрече.

– Это Малколм, наш чтец, – говорит Раштон.

Угловатый мужчина в очках кивает и улыбается.

– С Аароном вы знакомы.

Мы коротко киваем друг другу.

– К сожалению, наш администратор, Джун Уоткинс, очень больна и больше не может выполнять свою работу. К счастью, нам есть кем временно ее заменить…

В тот же момент, как по заказу, дверь отворяется и в комнату входит эффектная высокая женщина в свободном развевающемся платье, с гривой белых волос, собранных в свободный узел. В руках она держит флягу и стопку пластиковых стаканчиков.

– Привет всем. Я забыла кофе в машине.

Я молча смотрю, как она ставит флягу и стаканчики на стол.

– Почти все вы знакомы с Кларой, – говорит Раштон. – Она будет помогать нам на добровольных началах. Настоящий ангел, ниспосланный нам небом.

Клара обводит присутствующих взглядом и улыбается.

– Он вынужден это говорить – я его жена.

Ее взгляд останавливается на мне. Она протягивает мне руку:

– Джек? Рада познакомиться с вами. Какое ваше полное имя?

– Э-э-э… Жаклин.

Ее серые глаза вспыхивают.

– Прелестное имя, оба ваши имени прелестны.

– Спасибо.

– Как видите, команда у нас маленькая, – завершает знакомство Раштон.

Очень маленькая команда. С другой стороны, в наше время не каждая деревенская церковь нуждается в собственном викарии, не говоря уже о преданном своему делу церковном старосте и тем более штате. В придачу к часовням в Чепел-Крофт и Уорблерс-Грин мы с Раштоном будем отвечать за две другие маленькие церкви в приходе – в Берфорде и Нетертоне, по мере возможности распределяя между ними наше время и обязанности.

– Я рада познакомиться со всеми вами, – произношу я, пытаясь взять себя в руки. – Как вам уже наверняка известно, меня зовут Джек Брукс, и я буду временно исполнять здесь обязанности викария, пока на эту должность не назначат постоянного священника.

– Вам известно, когда это может произойти? – спрашивает Малколм, пожалуй, чересчур поспешно.

– Боюсь, что нет, – отвечаю я. – Поэтому вам лучше сразу смириться с тем, что я проведу здесь некоторое время.

– Никому ни с чем не надо смиряться, – вмешивается Раштон. – Мы счастливы, что вы с нами. И если мы можем хоть чем-то помочь вам обустроиться на новом месте – вам стоит только попросить.

– Да, конечно, – кивает Клара. – Я думаю, мы готовы все начать с чистого листа после… ну, вы понимаете.

Мне было интересно, кто затронет эту тему первым.

– Я с сожалением узнала о преподобном Флетчере.

– Нам очень жаль, что мы не знали, с чем ему приходилось иметь дело, – подхватывает Малколм. – Я хочу сказать, мы знали, что на него много всего навалилось, но свести счеты с жизнью…

– Те, кто на самом деле намерен свести счеты с жизнью, отлично умеют скрывать это от ближайших друзей и родственников, – сообщаю ему я. – Самоубийство – это трагедия для всех.

– И это грех.

Я смотрю на Аарона.