Три жизни Тани (СИ) - Елисеева Валентина - Страница 96

твоей жизни останутся известны сканировавшему. Само собой, есть строгий закон о сохранении тайны личной информации, полученной таким путём, однако тяжёлое психологическое воздействие процедуры несомненно.

- Ты имеешь право провести сканирование? - спросила Таня, выслушав объяснения до конца.

- Да, но Хвар справится с этой задачей лучше, - сдержанно ответил Гордеон. Они уже вышли на опушку леса к высокому дереву, под которым Горд оставил свою одежду.

Предложенная им замена пришлась Тане не по душе. Ей было бы гораздо комфортнее пройти эту очевидно неприятную процедуру вместе с Гордом. Если он будет знать о ней всю подноготную, то это не ляжет на неё таким грузом, как в случае с Хваром. Два года за Таней ухаживали, как за лежачей больной, и она бы не хотела, чтобы кто-то посторонний видел это. Они с Гордом через многое прошли вместе в клетке бойцовского клуба, Тане самой приходилось ухаживать за беспомощным израненным Гордом, и его знание о её прошлом воспринималось бы ею как должное. Почему он категорично настроен перепоручить её Хвару?

«Наверняка есть серьёзные причины для такого решения, мне не следует в очередной раз глупо обижаться», - прикрикнула на саму себя Таня. Выдохнула и решила не терзаться сомнениями, спросить прямо. В её случае это самый эффективный вариант, поскольку она слишком мало знает о всекосмической реальности, чтобы строить собственные предположения.

Но спросить Таня не успела: со стороны горки одежды Горда донёслась трель его коммуникатора. Горд сунул ей в руки рубашку, поднял коммуникатор и ответил на вызов:

- Слушаю.

- Литэйр, лорд Люкиэль сбежал из камеры смертников, - услышала Таня взволнованный голос Хвара.

- Высылайте за нами шаттл, - отрывисто приказал Горд.

- Уже. Как у вас дела?

- Всё получилось. Позаботься о замене.

Горд отключил связь, оборвав восторженный возглас Хвара. Спешно застёгивая пуговицы непослушными пальцами и одёргивая рубашку, доходящую ей до колен, Таня сказала:

- Я думала, что Люкиэля уже казнили, раз смертный приговор ему был вынесен почти сто дней тому назад.

- Быстро приводят в исполнение приговоры о ссылках и тюремных заключениях: если позже вскроется судебная ошибка, то осужденного легко отпустить на волю после пересмотра дела. А с того света разумное существо не вернёшь, поэтому исполнение смертных приговоров задерживается до полугодового срока, то есть до двухсот стандартных галактических суток.

- А в деле Люка может быть судебная ошибка? - тихо спросила Таня.

Горд глянул сочувственно и покачал головой:

- В его деле - точно нет.

Небо над бревенчатым домом, к которому спешили Горд и Таня, осветилось синими огнями приземляющегося шаттла. На пути к посадочной площадке их нагнали родители Горда: мать торопливо сунула в руки Тани тёплый, пахнущий мясом и сдобным тестом бумажный пакет, накинула на её плечи длинный халат, а отец произнёс:

- Рады за тебя, девочка, добро пожаловать в сообщество оборотней галактики. - Он обернулся к сыну и напряжённо добавил: - Сынок, будь осмотрителен! Мы с мамой всегда верили в твоё благоразумие...

Взгляд мужчины был тревожен и безмолвно умолял о чём-то Г орда.

- И сейчас верьте. Я взрослый мальчик, не беспокойтесь, - на удивление сухо ответил Гордеон.

- Зачем тянуть девочку на крейсер? Пусть она останется у нас, пока вы ищите её родную планету. Она сможет спокойно обдумать своё дальнейшее будущее, возможность возвращения домой, а мы о ней позаботимся, - начала говорить мать, но Горд резко оборвал её:

- Нет. - Усилием воли заставил себя улыбнуться и договорить мягче: - Таня - важный свидетель, она дала согласие сотрудничать со следствием, так что нужно оформить все документы и совершить прочие юридические формальности.

Родители переглянулись между собой и молча, одновременно кивнули сыну. Вежливо попрощались с Таней, излучая при этом чувства, которые Таня определила, как «сдержанную симпатию» к ней, поцеловали Горда и смотрели им вслед, пока шаттл не взлетел в небо.

- Ты сам пойдёшь по следу Люкиэля? - с тревогой спросила Таня, затягивая пояс халата.

- Нет. Беглыми осужденными занимается другой отдел, специализирующийся именно на этом. Людям бригадира Мола уже сообщено о полуэльфе, который пах родственниками Люкиэля, они прорабатывают этот след. Наверняка Люкиэль намерен воссоединиться с подельниками, чтобы совместно обживаться в темном мире, так что и на него они со временем выйдут. Меня ещё помучают специалисты Иела Лассера, составляя психологические портреты преступников, поскольку я жил рядом с ними в течение полугода, наверняка и к тебе с той же целью обратятся: ты жила при Люке и близко общалась с ним.

- Я общалась с ним в виде собаки, - напомнила растерявшаяся Таня, - вряд ли я смогу сообщить им что-то значимое, что поможет в деле его поимки.

- Это уж психологи определят, что значимо, а что нет, ты просто дашь максимально развёрнутые ответы на кучу их странных вопросов. Думаю, что попрошу побеседовать с тобой самого Лассера - ему я доверяю абсолютно, он не раскроет твоего инкогнито.

- Как скажешь, - согласилась Таня, ломая голову: чем так обеспокоены родители Горда, если он отнюдь не стремится вернуться в тёмный мир и гоняться с бластером за уголовными элементами? Как реагировать на то, что он представил её своим родителям исключительно как важного свидетеля? И к чему мать Горда упомянула о возможном возвращении Тани на Землю? Ей обязательно возвращаться, если они отыщут Солнечную систему???

Перелёт до крейсера занял совсем мало времени, и вот уже блондинка с радостным воплем обнимает ошарашенную такой горячей встречей Таню. Гордеон и Хвар попытались что-то сказать, но Амели безапелляционно заявила:

- Дайте девочке прийти в себя, изверги! Знать не хочу, чем вы её до смерти пугали! И вообще, девочке надо переодеться - вы же не собираетесь допрашивать её в состоянии шока и одетую в один халат, под которым имеется только ваша рубашка, литэйр? Помните, что обязаны вести запись заявления потерпевшей и добавить его в материалы дела, а после сдачи дела в архив туда сможет сунуть нос любой курсант?

Гордеон поморщился, но выпустил из ладони руку Тани, забрал у неё пакет с пирогом и ободряюще кивнул ей, позволяя блондинке утащить Таню вглубь корабля.

«Чего она ко мне привязалась? - настороженно размышляла Таня. - Не верю я в дружбу с первого взгляда и пахнет от неё так, словно она намерена сообщить мне какую-то гадость. Давай, красотка, мужчины остались далеко, подошёл твой выход».

Амели в самом деле затормозила в пустом коридоре, с сочувствием заглянула Тане в лицо и тихо спросила:

- Ты же понимаешь, что внешний облик твоей человеческой ипостаси никак не связан с той внешностью, что была у тебя в родном мире? Литэйр предупредил тебя об этом? Ты уже видела себя в зеркале? О, ты прекрасно выглядишь, но наверняка изменилась очень сильно в сравнении с тем, что помнишь.

Блондинка с ожиданием смотрела на неё, а Таня не могла взять в толк, какой реакции та ожидает. Истерических воплей: «Сделайте мне пластику лица, чтобы стала, как раньше!» или «О, боже, злодей Гордеон не предупреждал, что я изменюсь!» или иного плача на тему «ах, я бедная, как несправедлива жизнь»?

- Я понимаю, что изменилась, хоть в зеркало ещё не смотрелась, - сдержанно произнесла Таня.

- Тогда собирайся с духом. Если что - я запаслась успокоительным, - заявила блондинка и открыла перед Таней крайнюю дверцу в длинном ряду таких же дверей: - Проходи, это твоя каюта. Слева - шкаф с зеркальными дверцами.

Мысль о том, что теперь она не будет жить в каюте Гордеона, оказалась настолько неприятной и странно неожиданной, что Таня не сразу посмотрела на своё отражение -блондинке пришлось развернуть её в верном направлении, закрыв за ними дверь каюты. Таня вынырнула из раздумий и с жадным интересом принялась рассматривать своё новое тело - третье, что досталось ей в жизни.

Росточек невелик - хорошо, если метр шестьдесят наберётся. Телосложение хрупкое, но Таня чувствовала, что оно обманчиво хрупкое: в теле бурлили еле сдерживаемые силы и энергия. Она отчего-то не сомневалась, что и сейчас способна перегрызть зубами металлический прут или запросто согнуть его баранкой. Глаза оказались широко поставленными, продолговатыми и жёлтыми, как одуванчики. В окружении угольночёрных ресниц они казались солнышками на фоне космической мглы. Тонкие изломанные брови хорошо сочетались с резкими чертами лица: высокими скулами, острым маленьким подбородком, яркой, чёткой линией губ, которые не были вызывающе пухлыми, как у блондинки, но и тонкими не являлись. Носик небольшой, ровный, чуть вздёрнутый вверх, а волосы тёмно-рыжие с вкраплениями ярких огненных прядей. Строгий ценитель не назвал бы Танино лицо красивым, но оно было интересным и пикантным, как говорят французы. Собственная внешность Тане понравилась, ей не хотелось исправить в ней и чёрточки, кроме, пожалуй, одной черты: она выглядела слишком молодой, лет на шестнадцать от силы. Неудивительно, что её именуют девочкой и малышкой!