Кризис - Дрейк Дэвид Аллен - Страница 68

Теперь Мацунага ни на что не обращал внимания, инстинктивно действуя в вечно возвращающемся в свое начало свершившемся настоящем. Без него и его действий, без наступающей за ним фаланги халианских рейдеров это мгновение не было бы полным.

Картина требовала нескольких последних мазков кисти; участники хоровода вынуждены были бы остановиться, не в силах продолжать незавершенное действо. И вылетевшая из лука стрела уже не стремилась к цели, но объединилась с мишенью в единое целое.

…Стань целью.

Он говорил это халианам очень часто, но они были не в состоянии понять всей мудрости Ито.

И теперь Мацунага, находящийся в вечном круговороте настоящего, осознал, что именно халиане были его стрелой: точно так же, как бункер — луком. Они стали точным и современным оружием, взятым на изготовку его крепкой рукой. И теперь Мацунаге открылось, что вся его жизнь была лишь преддверием этого момента.

Он подготовился к своей задаче как нельзя лучше. Даже Синдикат, поддерживавший контакты с Халией на протяжении нескольких поколений и обеспечивавший снабжение халиан в войне с Альянсом — даже он не смог понять, сколь благородно халианское сердце. Дух халиан был крепок, как стальной клинок. Вся их жизнь была сплошной борьбой, и исходом ее могла быть лишь победа или смерть. Халиане были просты и круты; сознание их всегда оставалось ясным.

Взлетали они с включенными коммуникаторами. Халиане были молчаливы. Он сам обучил их этому, и они восприняли его уроки как религиозное откровение. Кацуо ощущал присутствие своих «людей» как слабый энергетический сдвиг. Ито учил, что это реальное ощущение совокупной воли, устремленной к единой цели.

Из тьмы расположенного глубоко под поверхностью планеты бункера эскадра в яркой вспышке вырвалась в голубое небо Халии. Постепенно голубизна растворилась в фиолетовом. Облака исчезли, и их место на дисплеях заняли мириады звезд. Далеко впереди различались мерцающие всполохи: там шла ожесточенная схватка.

Здесь не было никакого масштаба; сражающиеся корабли находились еще слишком далеко и выглядели, как яркие безделушки. Чуть ближе — и начнут появляться темные пятна и рубцы, неизбежные спутники войны.

Члены отряда Мацунаги специально готовились им для этой операции. Рейдеры выстроились в ряд и терпеливо ожидали приказа, хотя Мацунага знал, как искушают их яркие вспышки впереди. Дистанция теперь была не очень большой, и некоторые ракеты дальнего радиуса действия вполне могли найти свои цели. Но теперь все халиане и он вместе с ними были объединены в единое целое. На экране радаров они представляли собой одно светящееся пятно, которое было намного больше каждого их корабля в отдельности.

Истребители Синдиката не пытались атаковать халиан. Да и зачем? Много лет хорьки были преданными Синдикату головорезами, да и теперь вряд ли представляли угрозу.

По включенному в пассивный режим интеркому Мацунага мог прослушивать внутренние переговоры кораблей Флота; их содержание вполне удовлетворило его.

— Поднялись халианские рейдеры, вектор два-ноль-двадцать. Прямо у нас на хвосте.

— Парни, проверьте свои шестерки, — раздалось с одного из крейсеров — Мацунага сразу определил источник. Передатчики на крейсерах были намного мощнее, и сигнал от них четче.

— Никогда не доверял этим хорькам, — прорычал еще кто-то.

Сюжет о сорока семи Ронинах и в самом деле повторялся. Нетрудно догадаться, что история не входила в число изучаемых на Флоте дисциплин. А тем более история Сеймпо. Мацунаге захотелось выйти на связь и объяснить всем, что происходит. Для него было бы лучше действовать открыто.

Но услышанное неожиданно натолкнуло его на мысль, где именно его небольшой отряд из двадцати четырех рейдеров мог нанести наибольший урон врагу: именно здесь, в тылу, куда вот-вот должен был проникнуть ударный отряд Синдиката.

Рейдеры крошечными бусинками висели в пространстве вокруг корабля Мацунаги — он знал, какая мощь вопреки природе халиан сдерживается в них. Его команда слишком дисциплинированна, чтобы открыть огонь без приказа.

И вот момент наступил. Три огромных крейсера Синдиката с выпученными корпусами уселись, как пауки, прямо на ось блинообразного боевого построения Флота. Вокруг них вился целый рой юрких истребителей. Совершенно проигнорировав отряд Мацунаги, крейсеры быстро проходили сквозь строй халиан. Хорьки были союзниками Синдиката не один десяток лет. Как и Флот, Синдикат имел самое смутное представление о бушидо, которое может заставить целую расу за считанные месяцы изменить данной прежде присяге. Кроме того, связисты противника тоже прослушивали внутренние переговоры Флота. Двадцать четыре рейдера, конечно же, будут драться не на стороне Альянса. Враги могли просто не успеть осознать свою ошибку — Мацунага был уверен, что так долго они не проживут.

Он вновь сдержал свой порыв. Энергия вокруг и внутри него превратилась в огромную несокрушимую волну. Теперь не было ни выбора, ни решения. Не было также и мысли — только полное и невыразимое СЕЙЧАС, момент, парадокс и тишина.

И в этой странной тишине Мацунага ощутил себя стрелой и луком, стрелком и мишенью, которые объединились в бесконечно малой точке внутри его существа. Бой кристаллизировал реальность и уравновесил ее, и теперь бороться значило искать свет высшей мудрости. Об этом он никогда не говорил с халианами — их раса владела этим знанием изначально.

Мацунага дождался того момента, когда смог различить невооруженным глазом нанесенные на корпуса вражеских кораблей цифровые обозначения. И в этот миг, не произнося ни слова, он открыл огонь из всех орудий по единственной точке впереди.

Рейдеры халиан в то же мгновение открыли огонь, сосредоточившись на остальных огромных крейсерах. То ли крейсеры не могли применять оружие без предварительной подготовки, то ли опасались пройтись косой по окружавшим их истребителям, немедленно бросившимся покарать предателей — хорьков…

Вопроса «почему» уже не существовало. Три крейсера исчезли в слепящих вспышках, прежде чем успели осознать, что произошло. Гигантская огненная воронка поглотила и истребители, выплюнув в вечную ночь космоса бесформенные обломки.

Когда пламя угасло, в живых оставалось лишь семнадцать рейдеров, но эти семнадцать ревниво относились к неувядаемой славе, которую уже успели стяжать остальные. Они уделяли мало внимания тонкостям тактики космического боя, направляя огонь своих орудий туда, где он мог нанести максимальный урон врагу.

Они не рассеялись в пространстве и не отошли назад после столь эффективного внезапного удара.

Но это стало уже неважно. Противник был полностью разгромлен. Корабли Синдиката, первоначально столь уверенные в неизбежной победе, в панике бежали.

Никто из халиан не вернулся обратно на базу — это было бы недостойно Ронинов; по крайней мере так полагал Мацунага. Сам он не пережил даже первого взрыва.

В течение года учитель тактики Ито вместе с несколькими молодыми студентами из его доджо, а также Жермон Ривес досконально исследовали бункер и убрали все чужеродные механизмы. Они застелили ангар деревянным полом и покрыли стены материалом БОККУН. Экраны в центре боевого управления стали серебристо-серыми, их свинцовые корпуса были разобраны на части, а скамьи составлены для ежедневных упражнений ЗАЗЕН и медитирования.

Но наилучшим местом, без сомнения, было поле для стрельбы из лука во дворике за главными воротами. На натянутых канатах развешивались мишени, и студенты упражнялись в стрельбе по раскачивающейся цели.

Несколько учеников были слепы, остальные впервые взяли в руки древнее оружие. Здесь собрались представители всех разумных рас, какие только входили в состав Альянса, — большая их часть была людьми. Здесь же были и халиане. В первую очередь халиане.

Флот полагал, что эта затея — пустая трата времени и денег, да и бункер мог пригодиться для настоящего дела. Но память о подвиге Кацуо Мацунаги была еще слишком свежа. Среди учеников встречались и юные офицеры Флота в новенькой форме. Как и остальные, они с увлечением пускали стрелы в саду. Это были офицеры, которые никогда не могли забыть старого терпеливого сенсея, вечно повторявшего: «Стань целью».