Королева демонов - Дрейк Дэвид Аллен - Страница 1

Дэвид Дрейк

Королева демонов

ПРЕДУВЕДОМЛЕНИЕ АВТОРА

Читатели, которые отождествляют Селондра с Хорази, правы; перевод — мой собственный. Мой Альдебранд — не то же самое, что Макробиус, но чуть менее могущественный его аналог. «Сатурналии» Макробиуса доставили мне немало удовольствия — впрочем, заставив мой мозг изрядно поскрипеть. Я изучал историю, но мой темперамент изрядно мешал разбираться в делах древних. Мир художественной литературы для меня куда ближе и понятней, чем пыльные академические издания.

Как и ранее, главная религия Островов основана на древнешумерской.

Слова силы, voces mysticae , которыми пользуются волшебники в этой книге, связаны с заклинаниями классического периода. Сам я в них не особо верю, но они были важной составляющей религиозных верований миллионов людей — не менее разумных, чем мы с вами. Что касается лично меня, то я не пользовался никакими заклинаниями, когда писал эту книгу.

ПРОЛОГ

Валенс III, венценосный монарх Островов, поежился, несмотря на невероятно теплую ночь, когда волшебник Силийон произнес заклинания над поперечной балкой покосившихся от времени ворот. Новая луна народилась два дня назад и теперь казалась бледным серпиком. Так что единственным источником освещения служил небольшой фонарь, чьи лучи пробивались сквозь стенки из тонкой прозрачной слюды.

Жертва, приготовленная на заклание, чуть слышно вздохнула, не пробуждаясь от наркотического дурмана. Шелковый покров надежно скрывал тело девушки, но Альтапер и другие Кровавые Орлы из эскорта должно были знать, что именно король и его волшебник принесли с собой к ним в древние руины.

Кровавые Орлы молчаливы и преданны до самой смерти. Но даже сейчас Валенс видел отвращение в глазах Альтапера. Командир Орлов наблюдал, как король с Силийоном собственноручно несли тело.

Валенс фыркнул от гнева, вспомнив этот косой взгляд. Да кто он такой, Альтапер, чтобы осуждать его, короля? Солдатское дело нехитрое: убивай или умри, но вопросов не задавай. Королю чаще приходится выбирать; и разница при принятии решений между добром и злом порой совершенно неощутима.

Силийон завершил чтение заклинания — длинной цепочки слов из Древнего Свитка. Все тело колдуна покрывали татуировки, в ушах болтались длинные костяные серьги. Он поставил в круг маленький треножник, натянул расшитые серебром перчатки. Потом улыбнулся Валенсу.

Валенс подозревал, что вышитые на перчатках символы не имеют никакого смысла и обладают лишь декоративным значением — несмотря на заверения мага, будто в вышитых значках заключены темные чары.

— Ну, давай же! — прорычал он. Не очень-то королю было по душе, что этот коротышка из Далполо обращается с ним, как с равным, пользуясь связавшим их темным делом.

— Как вам будет угодно, сир, — с усмешкой произнес Силийон. Он вынул зеркало, небольшой отполированный скол зеленоватого обсидиана, из своего кожаного мешка, и с осторожностью подвесил его на серебряном крюке, укрепленном на треножнике. Валенс понятия не имел, кому и как удалось проделать отверстие в хрупкой вулканической породе, не разбив ее сколов мелкие частицы. Это всегда являлось предметом удивления окружающих. Силийон начал нараспев читать заклинания, при каждом слове взмахивая палочкой из черного дерева, привезенной из его родного Далполо:

— Хайяд пикир тазимир…

Где-то вдалеке закружился вихрь. Вот он стих, но на его месте тут же начал зарождаться новый.

— Вакуйем габийех ворзийех, — произнес маг, и губы его двигались совершенно не по-человечески, порождая эти нечеловеческие звуки. Они и предназначались не для людского уха, но для того, чтобы вызвать силы, на которых держится космос. Силы нейтральной природы — не относящиеся ни к божественным, ни к демоническим. Силы, что помогают звездам держаться на небе, а Земле испытывать смену времен года, силы, приводящие все во Вселенной в движение.

Солнце, символ света и жизни, и Малкар, символ тьмы и смерти, контролируют все сущее. Но как может жалкий и ничтожный человек понимать столь высокие материи?

— Архедама фохензе псеуза ретра…

Полуразрушенный дворец, где сейчас находились Валенс и маг, принадлежал Тиранам Вэллиса, отцу, сыну и внуку, носившим одно и то же имя: Элдрадус. При помощи магии все трое правили островом Орнифол в течение семидесяти лет после крушения Старой Империи, павшей после восстания островной знати. После правления Тиранов Орнифол начал подниматься из разрухи и варварства, и теперь, по крайней мере, Герцоги Орнифола носили гордое имя королей Островов.

Первый Элдрадус выстроил свой дворец в нескольких милях от ныне существующего порта Вэлиса. Его последователи вернули столицу и место силы в город, и с тех пор вот уже девять веков старый дворец тиранов разрушался в запустении. Сквозь каменные стены проросли стволы деревьев, крыши обвалились, когда сгнили поддерживавшие их балки.

Девять веков… А подземный зал в центре дворцового комплекса был еще старше.

— Трекситфе амразарара эфоискере… — вещал Силийон. На полированной поверхности двигались тени; но сам треножник почему-то не отражался в зеркале.

Тираны Вэллиса выстроили свой дворец на месте еще более древних построек в центре многовекового леса. Еще до Элдрадусов все деревья там были вырублены, а почва расчищена под посадки. И никто — кроме самого мага — не знал, что там, в глубине, скрываются остатки строений из черного базальта невообразимой древности.

Это помещение могло быть гробницей или хранилищем, а может быть, даже частью канализационной системы тех, прежних времен. В потолке было отверстие, как будто глаз.

— Тоумисон кат плаутон! — закончил чтение Силийон, выкрикнув последние слова что было сил. Сам космос, казалось, сопротивлялся тому, чтобы он мог выговорить заклинание: язык едва поворачивался, горло невыносимо жгло.

Обсидиановое зеркало задрожало от смеха чудовища.

— Приветствую вас, люди, — произнес глубокий раскатистый голос прямо в голове Валенса. — Вы принесли мне еды? — чудовище снова засмеялось. Улыбка Силийона окаменела. Лицо Валенса тоже застыло, словно маска. Валенс ненавидел себя за то, что сейчас происходило. Но королева не оставляла ему выбора.

Зеленые глубины зеркала ожили и заклубились туманом, но даже теперь Валенс ничего не мог в них разглядеть до тех пор, пока далполанин не подошел к королю с зеркалом, где сверкал волшебный образ. Валенс освещал факелом окружающие стены крепости, сильно пострадавшие от времени.

Факел выпал из рук, но на полпути к полу внезапно исчез, как будто его никогда и не было. Валенс подумал, что их с Силийоном жертва принята, но взглянуть и убедиться в этом наверняка не решился. — Четверо из тех, кого преследовала королева, ускользнули от нее, — заговорило чудовище без всякого перехода. — Двое людей и двое полулюдей из Хафта. Я могу доставить их сюда.

Валенс опустился на корточки, ибо ноги его предательски задрожали.

— Как их зовут? — спросил он.

— Что мне за дело до людских имен, — проворчало чудовище. У короля словно заложило уши, и жуткий голос звучал прямо в сознании. — На вкус все людишки одинаковы, как их ни величай!