Научи меня плохому (СИ) - Фрес Константин - Страница 38

Крис зафыркала насмешливо.

- А как же роскошные блондинки? - спросила она, и Алекс оживился.

- О да, - протянул он, - блондинки! У нас есть еще немного времени - до утра, пока не пришла пора вставать, надевать новые носки и идти в офис. Как раз тут, вон в тех приветливых домиках, где горят окна, я снял номер для нас. Чтобы отдохнуть, вздремнуть пару часиков…

Голос его охрип, он снова поцеловал Крис в макушку, явно волнуясь и скрывая свое волнение.

- И что же? - спросила она.

- Я хочу, - произнёс он, тушуясь, - я очень хочу, чтобы ты надела этот чертов белый парик, эту заячью маску, и мы бы тогда доиграли в ту замечательную игру, в какую начали играть той ночью. Когда эта блондинка была со мной… - Алекс запнулся, не решив, говорить или нет, но все же н набрался духа и сделал это признание. - Словом, когда мы с тобой провели эту ночь, я почувствовал себя живым. Впервые за долгое время я был с женщиной, а не решал свои проблемы с прошлым. Я хочу снова повторить эту ночь, чтобы зачеркнуть наши размолвки, непонимание, и связать прошлое и настоящее. К тому же, - он прижался к ее ушку губами, и Крис почувствовала, как он дрожит от нетерпения, - ты была чертовски хороша в эту ночь.

На лице Крис выписалось коварное, глумливое выражение.

- О-о-о, Алекс Блэк! - произнесла она таинственно. - Неужто ты любишь связывания и все эти штучки?! Я угадала твою главную тайну и страсть?

Алекс тихо рассмеялся, сверкая глазами в темноте.

- Я люблю долгое удовольствие, - ответил он. - И игры.

За окном их номера в прохладной темноте шумели деревья.

В неярком ночном свете, таком непохожем на электрический свет города, Крис в ее шаловливой маске зайчика и в светлом парике казалась Алексу призраком. Он заключил ее обнаженное тело в объятья, лаская бархатную нежную кожу ладонями, языком вылизывая ее напряженную шею, покорно подставленную под его ласки.

- Ты невероятная, Крис, невероятная, - прошептал он, разглядывая в полумраке ее поблескивающие глаза. - То, что ты со мной сделала… так не бывает, так не могло случиться!

Девушка не ответила ему. Ее губы нашли его и прервали его речь поцелуем, таким же жадным и сладким, как в ту ночь. Она прильнула к мужчине всем телом, прижалась, будто стараясь слиться воедино. Сердце выпрыгивало из груди, словно эта ночь была  первой в ее жизни ночью с мужчиной. Будто до этого все было не с ней, или в прошлой жизни. И Алекс - она чувствовала, что, несмотря на жадное желание, он был напряжен и взволнован, будто и у него эта ночь была первой.

Первой с любимой женщиной.

Несмотря на первоначальное желание предаться страсти, Алекс был нежен и осторожен со своей зайчишкой. Он сам освободил ее от белья; его пальцы ныряли в теплые местечки на ее теле, очерчивали груди девушки в бледном свете луны, обвели подрагивающий живот, со страстью сжали талию.

Он уложил ее в  постель, осторожно опустился сверху, прижавшись к ее животу, часто подрагивающему от бешено бьющегося пульса. Его поцелуи кружили ее голову,  девушка постанывала, чувствуя на себе ладони мужчины, который словно пытался отогреть ее, касаясь осторожно и нежно. Память возвращала его в ту, прошлую ночь, и он пытался распробовать свою страсть, свое желание, и увязать их с этой юной девчонкой.

Он стащил с нее маску, которую так просил надеть и рассмеялся, глядя в ее лицо.

- Вот как должно было закончиться тогда, - сказал он. - Я должен был узнать, кто скрывается под маской, и не останавливаться.

- Тогда, - прошептала она, - я бы убежала. Как вариант.

- Я не дал бы тебе убежать, - ответил Алекс. - Как сейчас. Не дал бы. Я так соскучился по твоей нежности, Крис… глупая, доверчивая Крис, поверившая, что у нас может что-то завязаться, и убежавшая со мной в никуда.

Она запротестовала, но он заглушил ее протесты поцелуями, поймал ее сопротивляющиеся руки, и их пальцы любовно переплелись, ласкаясь.

- Моя обретенная любовь, - шептал Алекс, лаская нежное тело девушки, прислушиваясь к ее сбивчивому дыханию. Он ловил розовые острые соски губами и целовал их сладко, наслаждаясь чистым запахом молодой теплой кожи. Крис вскрикивала, когда он зубами прихватывал нежную кожу, ласкал языком острые чувствительные вершинки до неуемного зуда, словно касаясь оголенных нервов,  и билась под его тяжелым сильным телом, когда он перехватил ее руки и связал их петлей из ремня.

- Эй! - вскрикнула девушка, а Алекс рассмеялся.

- Мы же собирались доиграть эту игру, - напомнил он. - Только теперь моя очередь связывать. Можешь смотреть, - коварно проговорил он, - но чур - не трогать!

Мужчина поднялся, устроился меж разведенных ног девушки.

Его напряженный, возбужденный член скользнул по ее влажному лону, чуть надавил на вход, там, где так чувствительно, где расходились складки, скрывающие ее нежное местечко. Крис всхлипнула и вся подалась вперед, схваченная его сильными руками за талию, расставила ноги шире - бесстыдно и доверчиво, желая в себя его член.

Но Алекс не спешил.

Крепкая горячая головка несколько раз провела по ее мокрому лону, каждый раз чуть задерживаясь и чувствительно нажимая на вход, сочащийся влагой. Член Алекса почти проскальзывал внутрь тела женщины, Крис выгибалась дугой, всхлипывала, предвкушая первое, самое сладкое проникновение. И каждый раз этого не случалось. Горячая головка члена скользила  меж мокрых половых губ, потираясь о них, надавливая на клитор, и Крис, виляя бедрами, напряженная и сосредоточенная на своих ощущениях, дрожала в руках Алекса, изо всех сил стараясь поймать ускользающее блаженство.

Алекс касается ее тела, гладит и ласкает там, где тело очень чувствительно, а кожа - нежнее шелковой салфетки. Он гладит ее животик, и прикосновения его не вызывают щекотки. Только мягкое тепло, которое перерождается в дикое желание. Эти прикосновения кажутся Крис отчего-то  невероятно эротичными, дразнящими. Чуткие пальцы Алекса поглаживают ее лобок, чуть задевая клитор между разошедшимися губками, массируют внутренние поверхности разведенных перед ним бедер - чуть выше колена, вверх, вверх, до самой чувствительной части.

Оставляя на коже нежные розовые следы, он гладил ее почти между ног, тискал мягкие бедра. Крис поскуливала, готовая сжать колени, потому что каждое прикосновение отзывалось в ее теле  мягкими спазмами, все нагнетающими возбуждение.

Ее лоно было мокро настолько, что движения члена Алекса меж ее губок стали слышны. Влажные и неторопливые.  По горящей желанием дырочке, между губ, до самого клитора.

- Сколько же можно мучить меня!

Крис металась, словно в беспамятстве, жажда выламывала ее тело, заставляя прижиматься к Алексу все плотнее, вилять бедрами, стараясь насадиться на его член. Его головка в очередной раз ткнулась в ее лоно, раскрытое, расслабленное, мокрое, горячее и жаждущее, и Крис задохнулась, словно разучившись дышать вовсе, потому что на сей раз Алекс не стал дразнить. Его член скользнул в ее мокрое узкое тело, наполняя ее первым удовлетворением, первым удовольствием, растягивая нежные ткани.

- О-о-о, - стонет она, принимая в себя его член полнее и полнее, блаженствуя, прижимаясь  дрожащим животом к нему - и вскрикивая, потому что Алекс беспощадно толкнулся в ее лоно до самого конца, до бархатного чувствительного донышка.

Алекс запускает руки под ее ягодицы, хватает - жадно и развратно,  уже не трепетно, а дикарски, не скрывая своих плотских желаний, - и снова толкается сильно, чувствительно. От его жестких, сильных движений Крис чувствует себя жертвой, распятой, беспомощной, страсть и особое сексуальное безумие захлестывают ей разум.

Она хочет еще этих беспощадных диких толчков, чтобы почувствовать себя самкой под диким, сильным самцом. Она с охотой разводит ноги, с наслаждением принимает в себя удары члена, корчась от наслаждения, которое такое же первобытное и дикое, как распаленный Алекс.

Он доминирует; он вкладывает в этот секс всю свою силу, все свое желание обладать, желание заставить Крис течь под ним, вопить от наслаждения и желать его еще больше. Он хочет все ее тело, все ее существо. Каждое ее движение разрешает он, каждую порцию наслаждения тоже выдает он - приподнимаясь над стонущей девушкой, запуская руку меж их разгоряченными телами и касаясь клитора, мокрого, упругого и чувствительного. Крис кричит, извиваясь, потому что ласка очень чувствительна, а затем напряженно замолкая, откинувшись назад и разведя ноги максимально широко, балансируя на грани и напрягаясь, потому что член Алекса ласкает ее в самом чувствительном местечке, в узком входе. Жесткая головка то почти выныривает из лона девушки, то протискивается внутрь меж сжавшимися мышцами.