Мой желанный враг - Сокол Лена - Страница 16

– Кто все эти люди? Ваши партнеры? – шепнула я Вику на ухо.

– Партнеры, сотрудники наших предприятий, чиновники. Есть даже конкуренты.

Официант налил в мой бокал шампанского. Я подняла глаза и заметила, что Загорский сверлит меня взглядом. Нет, даже не сверлит – буквально препарирует заживо. От такого взгляда не просто ощущаешь дискомфорт – чувствуешь себя раздетой на глазах у сотен людей.

– Похоже, тебя тут все уважают, – сказала я, поворачиваясь к Вику.

– Или делают вид, – играя бровями, заметил он. – В большом бизнесе нужно держать лицо даже при плохой игре. – Вик кивнул в сторону Загорского. – Видишь того бородатого толстяка рядом с Марком? Это один из наших поставщиков. Они довольно мило общаются, но он ненавидит Загорского.

– Почему?

– Потому, что вынужден принимать правила его игры. Если он не будет поставлять комплектующие по нашим условиям, то не будет поставлять их никому и никак, он просто разорится.

– Ничего себе.

Мы чокнулись бокалами.

Я продолжала искоса поглядывать на чудовище. Он здоровался с мужчинами, бесцеремонно похлопывал их по плечу или легонько ударял по щеке – будто бы в шутку, и взрослые, уважаемые люди вынуждены были держать при этом лицо и улыбаться, потакая его невоспитанности.

Наконец на сцену вышел ведущий и стал что-то говорить о деятельности фирмы, а я смотрела на брюнетку, которая, покачивая бедрами, подошла к Марку и, судя по языку тела, пригласила его вернуться за столик. Тот по-хозяйски обнял ее за талию и притянул к себе, точно куклу. Девицу явно устраивал такой расклад, она захихикала, но сопротивляться не стала.

Спустя минуту Загорский извинился перед мужчинами, шлепнул Ирину по заднице и направился к нашему столику. Меня словно обожгло, когда он в очередной раз поймал мой взгляд. Я поспешила отвернуться.

– За тобой поухаживать? – вдруг раздалось за ухом.

Меня словно током прошило. Этот гад наклонился ко мне сзади.

– Нет, спасиб… – я не успела договорить, как он подлил мне шампанского.

– Что-то ты, Воскресенский, так заслушался вступительной речью, что забыл про свою девушку, – усмехнулся он, хлопая его по плечу.

Вик показал ему жестом, чтобы не загораживал вид:

– Ты бы сел на свое место, дамский угодник.

Марк в шутку ударил его в грудь, обошел столик и сел на место. К несчастью, оно оказалось как раз напротив меня.

Я сидела, не в силах поднять взгляд. Кусок в горло не лез, а бокал взять было страшно – тот непременно задрожал бы в моих трясущихся руках.

– Полина, – сказал Загорский, наклоняясь к столу.

Он говорил тихо и спокойно, но тон его голоса действовал на меня, словно оглушительный рык.

Мне стало душно, в лицо бросился жар.

– Да? – спросила я, нехотя поднимая на него глаза.

– Может, расскажешь о себе что-нибудь? А то мы так мало про тебя знаем. – Его ухмылка вызывала во мне давящее ощущение безысходности.

– Например? – Я посмотрела на Вика в поисках защиты, но тот увлеченно слушал речь ведущего.

– Например, чем ты жила до встречи с Витей? – Мужчина понизил голос до вкрадчивого шепота. – Или с кем?

Я напряглась, чувствуя, как холодные мурашки пробираются по моей груди к горлу, но, к счастью, меня спас Воскресенский:

– Марк, идем на сцену, нас приглашают.

Он встал и кивнул другу. Присутствующие зааплодировали.

Загорский нехотя поднялся, и они вместе прошествовали к микрофону.

Я залпом осушила бокал и прижала его к горящей щеке. Вик что-то говорил про новые горизонты, про большую ответственность, перспективы, а я видела лишь чудовище, которое держало меня своим взглядом, точно тисками. Его глаза упирались в меня, будто холодное лезвие ножа в горло, и у меня не было сил даже пошевелиться.

Наконец ему дали слово.

Загорский взял микрофон, и, как по щелчку, на его лице зажглась улыбка. Он шутил, рассказывал истории из жизни и завуалированно бросал угрозы конкурентам. Настоящий недоделанный мафиози. Меня аж затошнило от его самовлюбленности и презрительного высокомерия.

Над залом громом раздались аплодисменты, и мужчины спустились вниз. Вик сел за столик и наклонился к моему уху:

– Самое сложное позади, теперь можно расслабиться. Ты чего не ешь?

– Я… я тебя ждала.

– Виктор Андреевич, давайте выпьем за ваш успех! – поднялся один из наших соседей по столику.

– Конечно, Роман Георгиевич, – согласился Воскресенский.

– Это большой шаг вперед для нашей компании!

– Да, конечно.

Зазвенели бокалы.

Я осторожно обернулась через плечо. Спустившегося со сцены Загорского атаковали какие-то девицы. Одна повисла на его руке, другая на плече. Ведущий продолжать говорить в микрофон, но никто его уже не слушал, повсюду звенели столовые приборы.

– Позвольте вас поздравить, Виктор Андреевич! – раздавалось со всех сторон.

На Вика сыпались вопросы, пожелания, поздравления. Он терпеливо отвечал каждому, жал всем руки, чокался бокалами.

– Я отойду, – бросила я, поднимаясь из-за стола.

– Угу, – кивнул Вик.

Мне срочно нужно было освежиться.

Скользнув в коридор, я отправилась искать дамскую комнату. Вышагивая среди зеркал, я не уставала удивляться своему отражению: вроде та же провинциальная девчонка, те же длинные локоны, упрямый взгляд, веснушки, но платье и каблуки преображали меня практически до неузнаваемости. А может, я и правда уже не знала, кто я такая и кем теперь стала?

– Подскажите, пожалуйста, – обратилась я к администратору. – А где…

– Дальше по коридору, – указал он.

Наконец я заметила дверь с указателем, толкнула ее от себя и чуть не потеряла равновесие. Кто-то грубо втолкнул меня внутрь и с размаху закрыл дверь. С трудом удержавшись на ногах, я обернулась и отпрянула. Это был Загорский. Его глаза пылали звериной яростью, а лицо кривилось презрительной брезгливостью.

10

Появление этой дешевки вывело меня из себя. Конечно, я понимал, что Вик притащит ее с собой, но не предполагал, что так остро отреагирую на это. Наверное, все дело было в том, что я теперь знал о ней все, и мои демоны стремились поставить ее на место, унизить, уничтожить. Они хотели сожрать ее живьем.

Эта мразь выпорхнула из машины, будто какая-то королева. Шикарное платье, стройные ноги, матовая кожа без единого изъяна, длинные, шелковые светлые локоны, струящиеся по оголенным плечам. Болезненный стояк, с которым я проживал последние дни, снова напомнил о себе тупой, тянущей болью.

Эта Полина заводила меня, сводила с ума и отчаянно раздражала. Бесила! Наверное, она думала, что прикроется дорогими тряпками и подарками Вика, и никто не поймет, откуда она и чем прежде занималась? Но я по-прежнему видел в ней лишь замарашку, которая удачно вцепилась в обеспеченного мужика и талантливо дурит ему башку.

И я собирался открыть Вику глаза.

Друг подал ей руку, и мне пришлось нацепить маску, чтобы не выйти из себя раньше времени и поприветствовать их. Я даже открыл перед ней дверь, и девчонка, увидев меня, подобралась, точно затравленный зверек. Мне нравилось, что она все понимает, что боится меня.

Полина шла по залу, оглядываясь по сторонам и едва не шарахаясь от вида здешней роскоши. Мадонна среди блудниц, ей-богу! А ведь какая талантливая игра, какое шикарное представление! Жаль, что всего лишь представление. Девчонка умело разыгрывала робость и кротость, и было в этом что-то неуловимо притягательное, отчего у меня учащался пульс.

– Полина, – не выдержал я того, что она намеренно отводила взгляд в сторону, едва мы сели за стол.

Наклонился вперед.

– Да? – Ее голос прозвучал еле слышно.

Большие янтарные глаза испуганно посмотрели на меня. Эта наигранная, фальшивая невинность сбивала меня с толку.