Герой (СИ) - Бутырская Наталья - Страница 32

Шестой объявил:

— Первый бой начинает первая ветвь. Противник — шестая ветвь.

Они вышли в круг. Боец от шестой ветви небрежно снял с плеча гуань дао. Представитель первой ветви на его фоне выглядел слабовато — невысокий, узкий в плечах, хотя крепкие запястья мечника несколько сглаживали впечатление. Меч он держал в левой руке — то ли больше рассчитывал на магию, то ли просто был левшой.

Тихий хлопок Шестого обозначил начало боя. Никто не взорвался движением. Несколько секунд противники стояли, даже не потрудившись встать в стойку. Потом парень от шестой двинулся к своему противнику, поднимая гуань дао. Тяжёлое лезвие обрушилось на магический щит и увязло в нём, как в густой смоле. Шестой попытался выдернуть свое оружие, но необычная защита держала крепко. Я прежде не видел, чтобы щит работал именно так.

Приободренный начальным успехом боец от первой сделал длинный выпад, но длины рук и меча не хватило, чтобы достать до врага. Шестой нахмурился и правой рукой швырнул заклинание, которое ударилось в защиту, но это был лишь отвлекающий маневр, так как шестой тут же схватился обеими руками за гуань дао, взревел, влил Ки в мышцы и выдернул свое оружие. Мечник не ожидал, что Шестой сумеет освободить гуань дао, и растерялся. И в следующий миг всё было кончено. Тяжёлое лезвие глубоко врезалось в тело юноши, разрубило ключицу и развалило грудную клетку наискось.

Я растерянно посмотрел вокруг. Никто из присутствующих не выглядел удивленным, даже патриарх первой ветви лишь печально покачал головой.

Шестой же удовлетворенно кивнул своему отпрыску и негромко сказал:

— Дальше вторая и третья ветвь.

Тело унесли, и я вышел в круг. Навстречу выступил мой ровесник из третьей ветви. Мальчишки зашушукались, доносились слова: «двадцать на вторую», «десять на третью», «тридцать на смерть».

Даже без учета массива и уровня подготовки преимущество было у меня: копье против серпа, тем более что копье Второго, которое я сжимал в руках, идеально мне подходило. Полегче, чем хуа цян Шрама, немного короче древко и длиннее наконечник, иной баланс — всё это делало его более удобным. Впрочем, это было неудивительно. Второй был того же роста и телосложения, что и я, копье было сделано под него.

Я встал в армейскую стойку, сжал копье двумя руками и выставил вперёд наконечник. Раздался тихий хлопок ладоней, и противник рванул ко мне, ударил в массив незнакомым заклинанием и следом ударил серпом. Скорость усиленного Ки тела была такова, что я не успел среагировать, но массив сработал идеально: заклинание безвредно рассеялось, а серп отскочил от защиты, едва не вылетев из его рук. От ответного секущего маха копьем Третий ушел, разорвав дистанцию.

В толпе раздались одобрительные крики противнику, не без удивления я услышал и голоса моей поддержки от второй ветви.

Третий кружил около меня вне досягаемости копья, то и дело совершал стремительные рывки, наносил предсказуемые, но неблокируемые удары, вливая в мышцы Ки на долю секунды и ускоряясь до недостижимого уровня.

Его тактика была очевидна — ослабить защиту, пользуясь преимуществом в скорости, и достать меня, но так как я мог бесконечно пополнять массив, скорее я истощал силы противника. Просчитав ритм, я резанул его по ноге во время отступления. Он захромал. Я мог бы уже закончить бой, но мне хотелось узнать, какой же у сектантов предел восстановления Ки. Хоть противник и расходовал энергию лишь на усиление тела и только на очень короткие мгновения, но по моим подсчетам он уже истратил столько же Ки, сколько содержалось в его теле, и при этом не выказывал признаков истощения. Да, он пыхтел, обливался потом, но не больше, чем обычный боец.

Несколько коротких обменов ударами, несколько легких ран у моего противника, и он перестал использовать Ки, сражался только оружием. Теперь я без остановки давил его, гоняя копьем по кругу. Даже когда я атаковал слабенькими заклинаниями, третий не применял магию для защиты.

Патриарх третьей ветви сплюнул и прикрикнул на моего противника. И это подействовало. Парень перестал отступать, сильно побледнел и бросился в отчаянную атаку, полосуя мой массив серпом. Одновременно он врезал по нему магией, полностью наплевав на собственную защиту. Массив за несколько секунд просел на четверть, а потом Третий на очередном замахе упал навзничь. Он истощил свою Ки.

Я было дернулся к нему, чтобы влить в него энергию, но вовремя спохватился. Его оттащили за пределы круга. В круге снова засуетились: некоторые мальчишки сливали свою Ки в кристалл у одного старшего, другие напротив забирали Ки себе.

А тем временем объявили следующий бой — между четвертой и восьмой ветвью. Эти бойцы были похожи между собой — оба невысокие, худощавые и жилистые. Они вышли в круг, сразу же, не дожидаясь сигнала, встали в зеркальные стойки и выставили ножи в сторону противника. После сигнала они закружили друг напротив друга, то и дело наскакивали и пытались резануть клинком.

Старшая сестра показывала нам приемы и методы использования ножа, но это не было похоже на ее уроки. Она напирала на неожиданность, спонтанность: один-два удара и если не вышло, то побег. Здесь же упор делался на затяжной бой, а потому более искусные движения, отточенные шаги, ложные атаки и контратаки. За несколько минут противостояния никто не был ранен, магия не применялась, бойцы лишь кружили друг напротив друга, иногда провоцируя противника на атаку. Они оба делали ставку на ошибку противника и оба ждали.

Один из поединщиков вдруг подбросил нож в воздух, вытянул вторую, чтобы поймать нож, в этот же миг его противник бросился на него и застыл, пораженный парализующим заклинанием. Подхватив свой нож, четвертый три или четыре раза грубо и безыскусно всадил клинок в живот противнику, прежде чем чары спали, но не успел разорвать дистанцию до того, как очнувшийся боец успел схватить его за пояс. И в один миг красивая схватка превратилась в остервенелую бойню. Ножи вонзались в плоть, бойцы хрипели от боли, осыпая друг друга жестокими ударами, каждый из которых достигал цели. Кровь на земле не успевала впитываться.

Наконец один окровавленный соперник упал, судорожно втягивая воздух, на губах у него пузырилась кровь, серая рубаха побагровела. Его противник выглядел не лучше, кровь стекала по его разрезанному лицу. Простояв несколько секунд, он мешком осел на землю.

После некоторого молчания патриархи сказали, что и четвертая, и восьмая ветвь исключаются из дальнейшей борьбы.

Оставшиеся два поединка прошли без особых потрясений, патриархи не подгоняли свою поросль, и те берегли свои силы. Вероятно, они хотели пройти этот турнир с минимальными потерями, чтобы в следующий раз, когда боец из шестой ветви сам станет патриархом, побороться за главенство в секте. Так что в следующий круг почти без ранений вышли представители девятой и седьмой ветви.

Шестой, Второй, Седьмой и Девятый снова вытянули палочки. И по жребию мне выпал боец из шестой ветви. Почему-то я думал, что мы с ним встретимся лишь в самом конце, но судьбе было угодно столкнуть нас пораньше.

Среди поросли послышались смешки, вовсю засуетились старшие, предлагали сделать ставку, и судя по возгласам, большинство ставили на Шестого.

Я влил еще Ки в массив, так что печати почти засветились, и выступил в круг. Противник сделал глоток из маленькой чашечки, поднесенной одним из младших, поморщился и вступил в круг. Сразу после хлопка Шестой рванул ко мне, смачно плюнул и отскочил, пятно розоватой слюны стекло по массиву. Зачем такие жесты? Личная ненависть? Так я его вроде бы не успел задеть. В магическом зрении я заметил, что с защитой происходит что-то странное, но рассмотреть не успел, так как в массив врезался гуань дао, намного быстрее и сильнее, чем я ожидал.

Отскок назад. Хотя у нас обоих оружие примерно равной длины, гуань дао специализируется на рубящих ударах, а потому лучше было сохранять дистанцию. Встав в защитную стойку, я влил в массив Ки, но возникло ощущение, будто я лью в пустоту, а массив продолжал терять энергию, разрушаясь сам по себе. У меня засосало под ложечкой: уж слишком неожиданной была ситуация. Я многое ставил именно на массив.