Гомункул - Блэйлок Джеймс - Страница 37

— Обязательно, сэр. А потом загляну с телегой к лорду Келвину, не возражаете? Если мне удастся… изъять космический корабль, сэр, мы сможем хорошенько изучить его на досуге.

Сент-Ив усердно закивал. Впрочем, иносказание, касавшееся «изучения» корабля, пропало втуне, вовсе миновав слух Бингера, который стоял с открытым ртом и не сводил глаз с закрытой двери кладовой.

— Помнится, разговор шел о пяти фунтах? — ровным тоном осведомился Сент-Ив.

— Прошу прощения, сэр, но…

— Никаких «но», мистер Бингер! — воскликнул Сент-Ив. — Вы оказали нам добрую услугу, дружище, и я намерен вернуть долг. Не обращайте внимания на мертвецов за дверью; они не те, кем могут показаться. Их прислали мне из похоронного бюро. Жертвы изнурительной болезни, весьма заразной. А вот и деньги, видите? И, хвала небесам, бутылка эля. Окажете мне честь? Конечно, окажете! — Он подтолкнул мистера Бингера к гостиной. — Знаете, я как раз собирался заняться одним из них, когда появился этот чертов пришелец. Сорвал крышу с моей башни. Вы ведь сами это видели, правда?

— Ага, сэр. Только что он делал внутри-то, сэр? Клянусь, он вылетел изнутри, прямо через крышу.

— Видимо, оптическая иллюзия, сложная загадка природы. Этот народец со звезд не похож на нас с вами. Ничуть не похож. Таким что угодно по плечу, верно?

— Но разве пришелец не ушел вдоль реки?

— Ничуть не удивлюсь, если так, — отрезал Сент-Ив. — Он на славу порезвился тут нынешним вечером, правда? Снес верхушку моего элеватора, избивал собак по всей дороге, врезался в амбар лорда Келвина — вы же сами все видели, так ведь, мистер Бингер? Не сомневаюсь, зрелище вам запомнилось. Из чердачного окна, если не ошибаюсь, уже после того, как он так некрасиво обошелся с моей башней?

— Да, сэр, — оживился Бингер. Он сжал пальцы в кулак и, проведя им над коленями, утопил ладонь в просвете между подушкой и подлокотником своего кресла.

Сент-Ив был ошеломлен.

— Вот, значит, как было дело? Ваш дар рассказчика исключителен, мистер Бингер. Воистину замечателен. Мощный был взрыв при падении, так? — Сент-Ив открыл еще пару бутылок эля. Он и сам нуждался в добром глотке не меньше, чем спешил залить побольше эля в сбитого с толку Бингера.

Краешком глаза он наблюдал за тем, как Хасбро волочит по коридору безжизненное тело — второго из двух упырей, судя по клетчатым брюкам. Мистер Бингер сидел, развернувшись туда спиной. Сент-Ив вовсю подмигивал старику и не скупился на прочие ужимки, уповая на то, что столь бурное выражение восторга его кратким, полным красноречивых жестов повествованием побудит Бингера сочинить в ответ некую действительно яркую деталь, требующую продолжительного описания. Первый труп последовал за вторым к захлопнувшейся за ними двери черного хода. Через минуту Сент-Ив услышал стук колес фургона, удаляющегося от каретного сарая. Бросил рассеянный взгляд в окно и увидел Хасбро — тот правил к реке сквозь подсвеченную луной пыль, и два мертвеца, вне всякого сомнения, болтались на дне фургона за его спиной.

Сент-Ив испытал облегчение. Не следовало хоронить этих существ на территории собственной усадьбы, тем более по следам нынешних событий. К утру течение Нидда унесет трупы далеко отсюда. Если же их обнаружат, смерть обоих будет отнесена на счет пришельца со звезд, Уиллиса Пьюла. «Будь он проклят, этот Пьюл, — думал Сент-Ив. — Уиллис Пьюл, подумать только! Даже фамилия звучит непотребно»[35]. Космический корабль уничтожен! Если Хасбро удастся прибрать его остатки к рукам, Сент-Ив расстарается, чтобы парня признали святым… Он выудил карманные часы.

Скоро десять. Пора паковать вещи. Еще неизвестно, когда Хасбро сможет вернуться, но уже в четыре утра они будут на пути в Харрогейт.

— Поразительная история! — вскричал Сент-Ив, перебивая старика в разгар очередной версии пересказа увиденных чудес. — Приходите еще повидать нас, мой добрый друг. Не забудьте. Вот вам бутылочка на дорожку. Передавайте наши наилучшие пожелания миссис Бингер. А что же Бингер-младший? Так на мельнице и работает? Прекрасно, прекрасно…

Вслед за этим мистер Бингер обнаружил, что стоит на крыльце усадьбы, в каждой руке по бутылке эля, и пытается ответить сразу на все профессорские вопросы, но уже ведет эту беседу с дубовой дверной панелью. Покачиваясь, он двинулся прочь по подъездной дорожке, обогатившись на пять фунтов наличными, две бутылки эля и историю, которую сможет пересказывать еще долгие годы.

Три часа спустя Сент-Ив не без труда очнулся от крепкого сна, заслышав, как к дому подъезжает повозка. Он вырвал себя из постели и уставился во мрак за окном. Фургон, груженный космическим аппаратом, проехал мимо и скрылся с глаз за воротами каретного сарая. Хлопнула входная дверь, Сент-Ив вновь провалился в сон и очнулся уже перед рассветом, разбуженный грохотом чемоданов, которые Хасбро волок по коридору в прихожую.

Когда получасом позже они выехали в Харрогейт, рассчитывая успеть к лондонскому экспрессу, солнце едва позолотило восточную сторону неба за верхушками деревьев. Что за странные открытия ждали их впереди, Сент-Ив мог только догадываться, но решительно сжатые губы и суровый прищур глаз выражали полную к ним готовность; мало того, изобретатель не побрезговал бы ими позавтракать. Он жестоко ошибся, полагая себя недосягаемым для выходок извергов, населяющих лондонское дно. Теперь Сент-Ив видел все намного, намного яснее.

XI

НАЗАД В ЛОНДОН

Уиллис Пьюл дрожал от холода в подлеске, разросшемся в обмелевшем русле небольшого притока реки Нидд. Густые ивняк и папоротники надежно укрывали его от посторонних глаз; он полежит тут, затаившись, пока лондонский состав не будет готов отойти от платформы. Станция находилась в пятиминутном броске к югу. Вчерашняя покупка обратного билета оказалась гениальным ходом, иначе его песенка была бы уже спета. Люди прочесывали окрестности, охотясь за Пьюлом. С какой же стати, хотелось бы знать? Уж точно не из-за переполоха в поместье Сент-Ива. Подумаешь, невидаль. Едва ли это происшествие могло собрать такую свору ненормальных. Скорее всего, сюда как-то припутаны те взрывы, что прогремели вскоре после его отхода. Видит небо, он не имел к ним никакого отношения! «Проклятье на головы этой деревенщине», — думал Пьюл, осматриваясь поверх кустов. Если б он только мог, уничтожил бы их всех, одним скопом. Какой-нибудь заразной болезнью — скажем, при помощи воскрешенных крыс, питающихся кровью и кишащих чумными блохами.

Он осторожно похлопал себя по носу, поправляя сползающие бинты. Содрать бы их совсем да швырнуть в канаву, но пропитавшие их химикаты придали его лицу янтарно-голубой окрас, пугающий и необъяснимый. Бинты как таковые не слишком бросались в глаза. И даже, кажется, произвели положительный эффект. Кожа на лице чувствовалась собранной и тугой, и Пьюл уже давно одержал верх над безотчетным рвотным рефлексом на вонь анчоусной пасты. Он потянул концы бинтов, ослабил узлы и, туго подмотав всю конструкцию, затянул по новой.

Сверился с карманными часами. Пора идти. Ему придется ползти на брюхе под прикрытием зарослей — ничего другого не оставалось. Пьюл ведь не может провести в этих кустах остаток своих дней, а если выскочит на дорогу, его тут же схватят. Пьюл предпочел бы угнать повозку — придушить хозяина и убраться с его пожитками, — но для столь решительных действий он и так слишком глубоко увяз. Цена новых проделок может оказаться выше их выгоды.

Пьюл снова приподнялся над кустами. Понятно, что толпа уже давно устала шарить по лесу. Кажется, вокруг не было никого, кроме тощего мужчины в синих бриджах, чистившего в лохани треску на задах рыбной лавки. Пьюл выбрался из своего убежища сквозь прогалину в подлеске и зашагал по улице — деловито, как ему казалось, отнюдь не напоминая преступника, уходящего от погони. Мужчина с треской скоблил свою рыбину, не обращая на него внимания. Столь же деловито Пьюл свернул за угол рыбной лавки, увидел, что впереди улица пустынна, и побежал к железнодорожной станции, придерживая норовившие размотаться бинты рукой.