Любовница твоего мужа (СИ) - Суботина Татия - Страница 12

Раньше я ответила бы что, взахлеб описала бы все прелести будущей профессии, посмеялась бы над приземленностью мужчины, но сейчас… Сейчас я ждала приговор.

— А мне потом вас по кускам собирать приходится, кости сращивать, суставы вправлять… — был в своих мыслях врач.

— Перелом? — не своим голосом спросила я и затаила дыхание в ожидании ответа.

— Как зовут? — Мужчина задержал на мне взгляд.

— Маргарита Селезнева.

— Вот что, Рита. Подозрение на трещину девятого грудного позвонка, что с десятым — под вопросом. Возможен компрессионный перелом, а может, и нет его. Нужно дополнительные обследования проводить.

В ушах зашумело.

— Чем мне это грозит? Ну если он там есть, — сцепила руки в замок я.

— Диагноз нужно уточнить, может, на вытяжку положим, корсет, ограничение движений… — нахмурился Васнецов.

— Танцы? — Пересохло во рту.

— Я не бабка-гадалка, мне точность требуется, — отчего-то разозлился врач.

— Не стоит, спасибо, — ответила ему я. — Только Александру Антоновичу ничего не говорите, ладно?

— В смысле?

— Ну про травму мою. Он мне кислород в профессии перекроет, я тогда умру.

Васнецов потемнел лицом.

— Где вас, таких идиоток, только делают, а? — вдруг рявкнул он, отчего я даже отшатнулась.

— Пойду-ка я чаек попью, пирожок схомячу, — пробормотала медсестра и быстренько ретировалась из кабинета.

— Тебе не о танцах думать нужно, а о том, чтобы инвалидом не стать! — продолжал бушевать мужчина. — И как бы без операции обойтись да полноценным человеком остаться!

— Я здорова, — поджала губы я, не отступая под его грозным взглядом. — Трещина же только под вопросом, правильно? Значит, ее может там и не быть совсем. А вы сразу: вытяжка, залечите.

Васнецов стал мрачнее тучи, сжал кулаки, набычился. Я же продолжила настаивать на своем.

— У меня ноги ходят? Ходят! Руки шевелятся? Еще как. Значит, и танцевать могу. А к боли я привычная, она в танцах постоянный спутник.

— Пошла вон, — вполне спокойным тоном сказал мужчина, только вот я от мороза в его голосе вздрогнула.

— Только Хорькову не говорите, пожалуйста…

— Вон пошла, я сказал, — блеснул глазами врач. — Мое время дорого стоит. И я хочу его тратить на тех, кто действительно нуждается в моей помощи.

Резонно. Логично. И не поспоришь.

— Простите, — пискнула я и поплелась к выходу. Ноги были тяжелыми.

— Стой, — остановил меня Васнецов, когда я уже на дверную ручку нажала. — Понятия не имею, зачем мне этот геморрой, но вот. Если вдруг мозг заработает.

— Спасибо.

Я сжала в кулаке его визитку и вышла в коридор.

— Ну что там? — подскочила ко мне Васька.

— Все нормально. Просто ушиб. Я же говорила? — И улыбнулась нарочито бодро.

— Просто ушиб? — преподаватель зыркнул на меня с сомнением.

— Да.

— Ладно, пойду с Васнецовым переговорю, — сказал он, но я задержала мужчину за руку.

— А можете меня домой отвезти? Очень лечь хочется, а Роман Андреевич все равно занят. У него там срочный звонок и…

— Ясно, — кивнул Хорек. — Как всегда, нарасхват. Ладно, пойдем. В аптеку заехать нужно?

— Нет.

— Ромка тебе что, ничего не выписал? — удивился препод, а я сразу смекнула, что запахло жареным.

— Выписал, конечно, просто у меня недалеко от дома аптечный киоск, я деньги возьму и сразу все куплю.

Такому ответу Хорек поверил, а Васька нет. Она-то прекрасно знала, что никакой аптеки рядом и в помине не было. Подруга нахмурилась, но не сдала. Наверняка позже литр крови из меня сцедит, так просто это все не спустит.

Препод довез нас быстро.

— Вот что, Селезнева, — сказал он перед тем, как я вышла из машины. — Экзамен на носу, провалишь — и…

— И можно идти в уборщицы, я помню.

— Я договорюсь, от занятий на это время тебя освободят, восстанавливайся и набирайся сил. И не подведи меня, усекла?

— Конечно, Александр Антонович.

— Рогова, присмотри, — скомандовал Хорек.

— Слушаюсь и повинуюсь, мой генерал, — дурным голосом ответила Васька.

— Не борзей, — нахмурился мужчина.

— И в мыслях не было.

Подруга помогла мне выбраться из машины, мы направились прямиком к подъезду, препод уехал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ну и как это понимать? — потребовала объяснений Рогова, даже не дотерпев, когда мы зайдем в квартиру.

И тут у меня зазвонил телефон.

«Глеб» — прочитала я, и сердце ушло в пятки.

— Алло? — ответила, позабыв обо всем на свете.

— У тебя уже закончились занятия, Мышка? — спросил мужчина. — Я соскучился.

— Да… Нет. Э-э-э… — совершенно растерялась я.

— Не понял, — рассмеялся Глеб, а мне от этого звука прямо жарко стало. — Так да или нет?

— Кто там? — полюбопытствовала Васька.

— А откуда у тебя мой номер? И как у меня оказался твой? — недоумевала я, сердце так и выскакивало, а руки немели уже не от боли, а от волнения.

— Мышка, ну неужели ты думала, что я оставлю нас без связи? — фыркнул мужчина. А мне пришлось закусить нижнюю губу, ведь именно так я и решила. — Я забил свой номер в твой телефон, пока ты мылась. Или ты хотела исчезнуть по-английски?

Его голос вдруг стал строже, ниже на тон, и даже на расстоянии я почувствовала холод.

— Нет, Глеб, — поспешно ответила ему.

— Это Глеб? — выпучила глаза Рогова, беззвучно спрашивая меня. На что я нахмурилась и отвернулась.

— Конечно, нет, — попыталась донести свою мысль любимому. — Наоборот, я думала…

— Что я совращу девственницу и отчалю? — опять продемонстрировал талант к проницательности мужчина. — Может, с любой другой я бы так и поступил, но ты, Рита…

— Что? — выдохнула я и затаила дыхание.

— От тебя просто невозможно отказаться, — признался Глеб. — Ты мое наваждение.

После этих слов меня затопило такой любовью, что даже спина перестала болеть. Наоборот, словно крылья выросли.

— Так мы встретимся? — после недолгой паузы спросил мужчина. — Откуда тебя забрать, назови адрес.

И я тут же продиктовала ему улицу, подъезд и даже номер квартиры.

— Только мне… — замялась. — Переодеться нужно.

— Не вопрос, Мышка. Буду через полчаса.

И Глеб первым распрощался. Стоило мне перестать слышать его голос, как крылья опали, а боль в спине вернулась.

— Только не говори, что ты поскачешь сейчас на свидание, — нахмурилась Васька.

— Именно, — поджала губы я. — А что такого?

— Что такого? — возмущенно переспросила подруга. — Тебе отлежаться нужно, обезболивающими накидаться. Я же вижу, как ты морщишься от каждого движения. Не будь дурой, Ритк, не…

— Вась, мне кажется, я уже один раз тебя популярно предупредила: не лезь в мое личное, — вспыхнула я в ответ, выпуская защитные колючки.

— Это как так? — опешила Рогова. — Если я не буду лезть в твое личное, то какие же мы подруги? Или с появлением этого Хлебушка между нами что-то резко изменилось?

— Нет, — я немного осадила себя же. — Но я не могу его потерять, поэтому пойду. К тому же я тоже соскучилась. И ничего страшного со мной на самом деле не произошло. Что мы, мало падали, ноги в кровь сбивали и синяки получали?

— Не нравится мне все это, — пробурчала Васька. — И что-то мне подсказывает, заливаешь ты, Ритка, по поводу просто ушиба. Заливаешь же?

— Зачем мне это?

— А то я не знаю, какие мы — танцоры — фанаты своего дела. Не все, правда, но ты именно из таких. И по битому стеклу пойдешь, если хореограф такой номер поставит.

— Глупости, — отмахнулась от нее. — Мученицу из меня не делай.

— Так сама из себя ее не делай, трезво смотри на вещи, а не летай в облаках.

Говорят, что все люди творческих профессий не от мира сего, но на самом деле многие из них твердолобые материалисты, как Васька, а вот мне повезло меньше.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Все, давай, мне собираться пора, а времени кот наплакал.

— Ну давай, — сказала Рогова, проводив меня задумчивым взглядом.

А дома уже суетилась мама.

— Рита, ты кушать будешь? Я тут борщ приготовила, и творожная запеканка скоро подоспеет.