Последняя надежда (ЛП) - Клэр Джессика - Страница 17

Она вздрагивает. От страха у меня зудит в затылке, и когда Ава, съежившись, сидит рядом со мной, понимаю, что предпочел бы иметь мучительно болезненную эрекцию и твердые синие шары в течение нескольких дней, чем ее расстраивать. Эта женщина – солдат. Она не плакала, за исключением одного раза, когда поняла, что сидит на дереве. Думаю, это были слезы облегчения и благодарности.

Она не жаловалась. Девушка только и делает, что изо всех сил старается выжить. И я критиковал ее за то, что она пыталась быть дружелюбной, преодолевая свой страх. Вытянув ноги, я беру ее на руки.

Ава вскрикивает.

– Для тепла, – бормочу я.

– Да, – выдыхает она. – Ты чувствуешься, как обогреватель.

Несмотря на все ее изгибы, она весит меньше, чем несколько банановых листьев. Или может быть, я просто отвлекся на всю эту пухлую плоть в моей руке. Я устраиваю ее между своих вытянутых ног и обнимаю руками. Стараюсь расположить их низко, чтобы не раздавить ее сиськи. О, черт, она чувствуется хорошо. Ощущается, как мороженое в самый жаркий августовский день, или солнце в холодный весенний день. Как душ после долгого дня физического труда. Ощущается чертовски хорошо.

Мой «огорченный» член упирается ей в бедро. Я лежу, чувствуя, как немеет моя нога, но не делаю ни малейшего движения, чтобы подвинуться. Болезненное неудобство, может быть, то единственное, что поможет мне пережить эту ночь.

– Извини, если обидела тебя, назвав его Годзиллой. Наверное, думала, просто парни любят хвастаться своим размером пениса, и это будет смешно, но это не так, и мне жаль.

– Парни не обижаются, – отвечаю я.

– Неужели?

Она поворачивается, чтобы посмотреть на меня, и касается грудью моей груди. Мягкая, как зефир, и такая же вкусная. Я слегка скрежещу зубами.

– Нет, я просто устал. На самом деле, я очень устал.

Откинув голову, я закрываю глаза, но тут же представляю ее, потную и обнаженную, с грудями, колышущимися перед моим лицом.

– Тогда извини, что я тебя утомила, – шутит она.

– Ты прощена.

Я резко открываю глаза и смотрю в ночь. Возможно, ягуар нападет на нас, и мне придется выпрыгнуть из нашего укрытия, заставив его подчиниться. Нет, потому что тогда у меня будет постадреналиновая эрекция.

– Признай, он очень большой.

– Ава, – выдавливаю я.

– Ну?

Она совсем не выглядит испуганной. На самом деле, думаю, девушка пытается сдержать смех. Хотя это могут быть смешки от страха. Беннито смеется, как школьник, когда нервничает.

Я должен прямо взглянуть в лицо проблеме. Это слон в комнате, и он не станет меньше, пока она сидит у меня на коленях.

– У меня большой член, и очевидно, ты мне очень нравишься, но ничего не случится. Обещаю. Я никогда не причиню тебе вреда.

– Правильный секс никогда не повредит. Если, конечно, это не то, чем ты занимаешься, что прекрасно, но не для меня.

– Ава, ты можешь сейчас не говорить о сексе?

– О, Боже, конечно. Мне очень жаль.

Глубоко вздохнув, я закрываю глаза.

Она ерзает, пытаясь найти удобное место среди ветвей и твердой почвы. Сдвинувшись, девушка каждый гребаный раз трется об меня.

– Ава, перестань двигаться, – хрипло выдыхаю я.

Она немедленно замирает.

– Прости, – тихо говорит в ответ.

Она откидывает голову мне на грудь, и слышу, как глубоко и сосредоточенно она дышит, пытаясь обрести душевный покой. Такой, чтобы заснуть.

Я концентрируюсь на перемещении крови из члена в другие части тела.

Есть один простой способ выбросить Аву из головы, это думать о том, как девушка впервые увидела мой член. Она указала на него и закричала, спотыкаясь об диван, на котором мы целовались. Ее отец сбежал вниз по лестнице, чтобы выяснить, что случилось. Мы придумали какую-то историю про мышь. На следующий день она порвала со мной. Потом была девушка, которая думала, что сможет сделать мне минет, но она попыталась сделать это слишком быстро, и ее вырвало прямо на меня.

Один за другим я вспоминаю все свои подростковые катастрофы, пока пульсация в моем члене не утихает. Даже вытаскиваю худшее из своих воспоминаний – то, которое держу взаперти за бетонной стеной стыда и ужаса. То, где моя попытка секса заканчивается кровью, болью, слезами и возмездием.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

У меня сжимается желудок, когда крики девушки и моей матери смешиваются в нечестивый хор.

«Ты животное. Проклятие. Ты должен был умереть в утробе матери. Ты мой крест, мое наказание».

Нет, я бы никогда не стал подвергать Аву этому.

 

Глава 11

Ава

 

– Кажется, я только что видела, как паук съел птицу, – говорю я Рафу, возвращаясь из кустов после того, как помочилась. – Я уже говорила, что ненавижу Амазонку?

Он усмехается и протягивает мне бутылку с водой.

– В данный момент я тоже не в восторге.

Я смотрю на бутылку с водой. Во рту сухо, но вода не очень чистая. Это дождевая вода, а значит, она такая же чистая, как и то, на что она упала перед тем, как попасть в нашу бутылку. Тьфу. Пью, стараясь не думать о том, что глотаю.

– Пей больше, – приказывает Раф. – Тебе нужно пить.

– Ты шутишь, да? – я стягиваю с себя мокрую рубашку. – Каждая унция моего тела чертовски влажная, потому что дождь не прекращается.

– Пей, – повторяет он тоном, не терпящим возражений.

«Извращенец», – почти говорю я ему, но через мгновение задыхаюсь, вспоминая наш вчерашний разговор.

– Придурок, – отвечаю я вместо этого, и он просто улыбается мне.

Раф немного чувствителен к своему большому члену. Это меня удивляет. Большинство парней с таким большим членом, вероятно, наслаждались бы возможностью вытащить его и произвести впечатление на людей. Раф ведет себя так, будто шокирован тем, что я заметила его.

И действительно, я умею отключаться... но не настолько хороша. Он похож на питона, лежащего в засаде, и виден через его мокрые брюки независимо от того, как он поправляет себя, или тянет рубашку вниз. Прошлой ночью, когда я пыталась заснуть, чувствовала его на себе.

Возможно, что я преувеличиваю его размер, потому что одежда заставляет вещи казаться больше, чем они есть. Может быть, поэтому так восхищена и в то же время напугана. Это как в фильмах ужасов, где они держат интригу, потому что реальность не так страшна, как наше воображение.

Сейчас мое воображение рисует Рафа с двухфутовой дубинкой между ног. Что кажется нелепым, потому что...

– Вот, – говорит Раф, появляясь в поле моего зрения.

Я немного подпрыгиваю и перестаю думать. Горячий румянец заливает мне щеки, когда мужчина протягивает энергетический батончик.

– Ешь, – говорит он.

«У тебя в кармане батончик или ты просто рад меня видеть?»

Подавив свой безумный смех, я забираю у него угощение.

– От мертвеца, – говорю я, указывая на очевидное. – А это обязательно?

– Возможно, это наша единственная еда на следующую неделю.

Что ж, это все объясняет. Думаю, мне придется. Я разворачиваю батончик, и когда Раф не делает ни малейшего движения, чтобы съесть второй, разламываю пополам и предлагаю ему одну порцию.

– Мне нужно, чтобы ты тоже был сильным, на случай если нам придется бороться с аллигатором.

Тень улыбки касается его лица.

– Аллигаторы застенчивее, чем ты думаешь.

«Не только они».

Откусив от батончика, я давлюсь вкусом. Гранола с арахисовым маслом. Сухой. Несвежий. Ужасный. Я съедаю каждый кусочек, слизывая крошки с грязных пальцев. Раф делает то же самое, а потом мы моем руки дождевой водой.

– Завтрак чемпионов, – сухо отвечаю я. – Ням-ням.

Он отряхивает длинные пальцы, и на какой-то голодный миг мне кажется, что он должен был позволить мне вылизать их дочиста. Это говорит мой желудок. Возможно, Мендоза прикасался ко всякой гадости в джунглях.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

«Как его пенис».

Ладно, мне правда нужно выбросить его член из головы.

«Сосредоточься, Ава. Сфокусируйся».