Веснушка - Ахерн Сесилия - Страница 13

– Здравствуйте, – говорю я, – я парковочный инспектор графства Фингел. Я бы хотела поговорить с владельцем желтого «феррари».

Я стою чуть прямее, чем обычно. Я выше ее. Не знаю, почему это доставляет мне удовольствие, но что есть, то есть. Я смотрю мимо нее, в длинный коридор, откуда доносятся крики. Все отделано в серых и белых тонах. Стены, карнизы, деревянная обшивка, будто со страниц журнала по интерьеру. Кошка прогуливается по коридору по направлению к нам. Тоже серая с белым, словно ее покрасили в тон интерьера.

– У Рустера встреча, – говорит она, наклоняясь, чтобы подобрать кошку, целует ее, не прикасаясь губами, чтобы шерсть не прилипла к блеску. У нее длинные заостренные ногти, такие могут серьезно поцарапать. Накладные, розового цвета. Раздается еще один возглас со стороны коридора.

– Рустер[2]? – спрашиваю я.

– Хозяин «феррари», – отвечает она.

Я очень разочарована. Не из-за имени. Оно просто класс! Лучшего и не придумаешь для придурочного владельца такой выпендрежной машины. Я думала, это будет идеальным поводом снова поговорить с ним. Встретиться лицом к лицу с лисой. Подробнее расспросить его про пять человек, проклятие, порчу, которую он навел на меня. Что все это значит и почему это так мучает меня. Но все же я не зря сюда пришла.

Я поднимаю папку для бумаг.

– Можно оставить это для него? – говорю я.

– Конечно, а что там? – спрашивает она.

Кот вырывается из ее рук. На мгновение мне показалось, что ее острые ногти поцарапают его и с диким ором он умчится на другой конец дома. Но кот благополучно прыгает на пол возле меня. Он приземляется на придверный коврик, затем вдруг бросается назад, будто я угроза. Капризный уродец.

– Это касается парковки, – отвечаю я. – Я заметила, что он паркуется здесь каждый день и у него своя компания. – Я делаю паузу. – Это ведь компания? – спрашиваю я.

Она прищуривает свои янтарные глаза.

– Ну, конечно.

– Я хотела передать ему бумаги, – говорю я, протягивая ей папку. – Это заявление на специальное парковочное разрешение. Годовая плата шестьсот евро, можно оплатить сразу или раз в месяц. Он получит регистрационный номер, и ему больше не придется брать талоны в паркомате и оплачивать штрафы.

Я улыбаюсь ей при слове «штрафы», но она не понимает. Ничего.

– Постойте-ка, – говорит она озадаченно. – Вы торговый агент?

– Нет, – говорю я со вздохом. – Я парковочный инспектор, – произношу я медленно и четко.

Она оглядывает меня с ног до головы, из глубины здания доносится очередной возглас, явно финальный, и голоса становятся громче, когда толпа молодых мужчин вываливает из комнаты в коридор. Все они одинаковые. Джинсы, кроссовки, футболки, бейсболки, волосы на голове и на лице. Напомаженные и вкусно пахнущие. Как назвать музыкальную группу, в которой одни мальчики? Банда? Стая? Комплект? Мишура?

Парковщик замечает меня.

– Черт, уже пора? – спрашивает он, глядя на круглолицые часы с розовым ремешком на своей руке.

– Да, – начинаю я, – но я хотела…

– Рустер на встрече, – перебивает он. – Уже три часа там сидит, так что он занят. Я же просил тебя это сделать, – обращается он к девушке.

– Я не знала, – пожимает она плечами. – В общем, она продает разрешения на парковку.

– Нет, я…

– Ну, так бери, – говорит парковщик, презрительно махнув в мою сторону, и исчезает в офисе – в том, откуда он наблюдает за мной через окно, словно ночной сторож, охраняющий крепостную стену. Парни расходятся по комнатам, кошка и маленькая собачонка тоже. Сперва они бросают на меня любопытные взгляды, затем отворачиваются, потеряв интерес. Мне здесь больше нечего делать.

– Ладно, до свидания.

Я поворачиваюсь и спускаюсь по ступеням. Нужно бы проверить остальные машины на улице, но я не хочу здесь задерживаться. Сегодня им повезло. У меня лицо горит. Я слышу сдавленный смешок за спиной, и дверь закрывается. Лучше я устрою себе ранний обед. Тогда Пэдди не успеет подсесть ко мне и не придется говорить о том, что произошло, снова проживать тот эпизод.

Моя скамья занята.

Черт.

Я говорю это вслух.

Престарелая пара, сидящая на скамье, поднимает на меня глаза. Мужчина склонился вперед, опираясь на трость, тяжело дыша, с присвистом.

– Вы тут надолго? – спрашиваю я.

Они удивленно смотрят на меня.

– На этом свете или на скамейке? – спрашивает он.

– На скамейке? – говорю я.

– Ему нужно отдохнуть, – говорит она, будто извиняясь.

– Выпишете мне штраф? – спрашивает он, с задорным блеском в глазах, и я улыбаюсь.

– На этот раз прощаю.

Придется подстраиваться. Сегодня все не так как надо.

Я сажусь на низкой каменной ограде над пристанью. Я никогда здесь не сидела и чувствую себя как собака – делаю несколько кругов, чтобы решить, как бы сесть поудобнее. Передо мной покатый спуск для лодок до самой воды, шелковистой и блестящей. Гладкой, как зеркало, в этот погожий день. На середине спуска стоит мужчина, сунув руки в карманы, и смотрит на море. Я наблюдаю за ним, потом перевожу взгляд на остров вдали. То тут, то там виднеется несколько движущихся точек – это гольфисты ездят по полю для гольфа на острове.

Не успеваю я откусить свой сандвич с сыром, как на стене возле меня появляется нога, затем и все остальное. Я узнаю эти кроссовки. «Прада».

– Не возражаешь, если я присяду? – спрашивает он. Стоит, ждет приглашения.

– Пожалуйста.

Он садится.

– Спасибо за бумаги, – говорит он с папкой в руке. – Я только что со встречи. Это ведь ты принесла?

– Я решила, так будет проще, чем бегать по сто раз в день и доплачивать за парковку. Почти все компании в этом округе берут разрешение на парковку.

– Да, это разумно. Спасибо.

Я откусываю свой сандвич. Чувствую его пристальный взгляд, жую неритмично, неестественно. Нужно поговорить с ним, а не есть. Опять я все делаю не вовремя. Глотаю.

– Слушай, ты можешь оплачивать парковку как тебе удобно, но, если ты не будешь платить, мне придется выписать тебе штраф, это моя работа, ничего личного. Никакой мести. Я многим выписываю штрафы. И чаще всего я не знаю владельцев.

Хотя я прекрасно помню, кто чем владеет в нашем районе, но я не хочу рассказывать об этом ему.

– Я хотел извиниться за тот случай, – говорит он, – когда я порвал штраф и наговорил всякого. Я проявил чудовищное неуважение, мне вообще такое несвойственно, я никогда так не срываюсь, и я не хотел тебя обидеть.

– Хотел.

– В тот момент хотел, но это не было… В общем мне очень жаль.

Теперь-то он робкий. Может, куры все-таки способны напугать лисиц, может, улитки способны раздавить людей.

– Рассказывай, – говорю я.

– Если в двух словах, – произносит он и задумывается, – день выдался ужасный. К тому же я получал штраф за парковку каждый день в течение двух недель. И я был взвинчен, на грани нервного срыва, понимаешь, новый бизнес, офисные интриги… Почему ты улыбаешься?

– Я имела в виду, расскажи о том, что ты мне тогда сказал. Что мы среднее арифметическое пяти человек, с которыми мы чаще всего общаемся, – говорю я. Громко и четко, как повторяла себе с той минуты, как он произнес эти слова. Порча. Проклятие. Троянский конь.

– Ах, это. Да нет. Я ничего такого не имел в виду.

Он смущен. Тем, что оскорбил меня, или тем, как он меня оскорбил, не знаю точно. Дебильное оскорбление, если подумать. Все же мне хочется, чтобы он объяснил подробнее.

– Хорошо, – говорю я, – но что это значит?

– Ты среднее арифметическое пяти человек, с которыми ты чаще всего общаешься, это такая расхожая фраза в бизнесе, – объясняет он. – Вдохновляющее высказывание. Принадлежат Джиму Рону. Он мотивационный спикер. Это значит, что люди, с которыми ты проводишь больше всего времени, влияют на твою личность.

Закончив, он наконец поднимает на меня глаза, чтобы убедиться, что я все еще слушаю. Я слушаю. С той самой минуты, когда он сказал мне эти слова. Не в романтическом смысле, конечно, и никакого намека на любовный роман здесь и в помине нет, как раз наоборот, но эта фраза произвела настоящий взрыв в моей голове.