Сержио (СИ) - Двок Андрей - Страница 16

Еще затемно, как и уговорились с вечера, дед Васил разбудил меня на рыбалку. Цветелина тоже не спала. Она уже собрала небольшой узелок с какой-то снедью и помогла умыться, сливая воду из крупного кувшина над деревянным корытцем. Вместе со стариком они удивленно понаблюдали, как я чищу зубы, но ничего не спросили. Я вытащил лишние вещи из своего мешка, оставив там рыболовные крючки и леску, завернутые в холстину топорик с лопаткой, небольшой грубый глиняный горшок под червей, который с вечера выделила Цветелина, грузила из известняка и поплавки из вощенного легкого дерева с птичьими перышками, которыми поделился старик.

Больше не мешкая, мы с дедом Василом вышли из дому. В сенях старик захватил приготовленные с вечера удочки, мешок и берестяной короб с крышкой под рыбу. Я же решил сделать удочки на месте. Деревня уже не спала. Из дворов выгоняли коров на пастбище, в некоторых домах светились лучины и был слышен негромкий говор. До ворот мы шли через все деревню и попадающиеся навстречу жители здоровались с нами, с любопытством меня рассматривая. Их интерес был понятен. Мало того, что я был новым лицом в деревне, так еще и ростом был выше всех, кого пока видел из местных жителей. Как вчера приблизительно примерился, средний рост местных мужчин был около 170–175 сантиметров. Я был на полголовы, а то и на голову выше остальных сельчан. Пройдя в открытые дежурившим стражником ворота, мы свернули налево и побрели вдоль берега.

— Вона та — моя, щучьи серьги, — проходя мимо перевернутых лодок, показал дед Васил.

— Так почему бы нам не пойти на ней? — спросил я его. — Если что, мне одному сил хватит ее на воду спустить. Не такая она и большая.

— Да, парень ты здоровый, видать. По крайней мере, ростом с тебя, наверное, только двое у нас в деревне: кузнец Пламен, да Ивайло — сын лавочника Сава. Но не поплывем мы на ей, — потонем. Рассохлась она вся, надо чинить. И продать жалко.

— А, ясно! Не беда, не переживай, дедушка. Починю я ее. Ничего сложного в этом нет. Я с отцом рыбачу с малых лет. Тряпки какие старые есть дома? Смола?

— Кхе-кхе… «дедушка»…, — с непонятным выражением пробормотал старик. — Да, есть и пакля, и смола дома. Как не быть? Всеж мы рыбалкой не один год занимались. Да и лодка эта у меня уже давно.

— Вот и ладненько, значит, все будет нормально. А нам далеко идти?

— Не, куда мне далеко ходить-то? Спина — зараза, замучила совсем, щучьи серьги, — разговорился дед Васил. — Вот сейчас верши проверим. У меня их пяток стоит невдалеке. Потом еще пройдем немного, там хорошее место будет с удочкой посидеть. Раньше-то мы втроем и невод заводили, и острогами работали. И хапком[29] рыбу тягали. Тут место знатное есть, щуки здоровущие — одному и не вытащить. Но тут надо осенью, в листопаде — смутане месяцах острогой бить, когда уже холодно, ночью. А теперь, что? Не могу я ни острогой ударить, ни хапок вытянуть. Остается с удочкой сидеть, да верши ставить.

Пока шли, слева над лесом начало стремительно светлеть. Зазвенели птичьи голоса. Лес просыпался.

— О! Вона и мои верши, — указал на реку старик.

Вдоль берега на некотором расстоянии друг от друга из воды торчали шесты.

— Там не глыбоко, — пояснил дед Васил. — Я шесты повбивал, а у дна к ним верши прицепил. Давай, Сержио, полезай в воду, да тащи плетенки на берег. Помоги нам предки, пусть там хоть что-то попалось.

Снял мешок, я разулся и скинул одежду. Не хотелось ничего мочить.

— А что это такое? — удивленно поинтересовался старик, указывая на трусы и майку.

— Трусы и майка. Нижнее белье такое. А у вас что, их не носят?

— Никогда не видел такого, щучьи серьги, — хмыкнул дед Васил. — Ну ладно, лезь, давай.

Полез в воду. Вода была теплая, а дно — илистым. Сразу захотелось покупаться, но, к сожалению, задачу наловить рыбы никто не отменял. Шесты были близко от берега и верши стояли не глубоко, примерно по пояс. Ну, это мне по пояс, а старику — по грудь. Я наклонился и пощупал место крепления плетенки к шесту. Все было просто, соединение было сделано из сплетенного кольцом прута. Он просто поднял вершу и снял ее с шеста. Плетенка была довольно крупной: метра полтора высотой с метровым диаметром в самом широком месте. От горловины верша постепенно сужалась к своему окончанию. На боку была приспособлена плетеная крышка. Я отворил крышку, и старик тут же суетливо наклонился над плетенкой.

— Пусто, щучьи серьги! Одни водяные жуки, — с горечью воскликнул дед и досадливо отвернулся.

Я тоже заглянул внутрь верши. На дне белели меленькие серебристые рыбки и остатки каши, как видимо, приманка. Нормальной рыбы не было. А по всей внутренней поверхности расползлись здоровенные раки.

— Не вижу повода расстраиваться, — приободрил я старика. — Вон, какие раки здоровые. Это их вы водяными жуками называете? А рыбы сейчас натягаем. Я пока к вашей деревне шел, порыбачил немного, — клев изумительный.

— Какие-такие «раки»? Жуков ты раками называешь? — удивился старик. — А на кой нужна эта гадость?

— Гадость? — вытаращил я глаза. — Да вы что? Сварить их правильно — пальчики оближешь!

— Чтоо?! — глаза у деда Васила стали еще больше моих. — Есть эту дрянь?!!!

— Не, капец какой-то. У вас пиво или там эль делают?

— Как, не делают? Конечно, делают. Эль у нас в деревне очень хороший, а самый лучший у Милоша.

— Так вот, вареные раки, одна из лучших закусок под эль. Руку на отсечение даю. Придем домой, возьмем пару кувшинчиков эля, я приготовлю раков, и увидите тогда, гадость это или объедение. Да и без эля они вкусные.

— Кхех, щучьи серьги. Эля говоришь? Пару кувшинчиков? — закряхтел дед Васил. — Ну, не знаю… а в ваших краях едят этих жуков, что-ли? Кхе…

— Да, не только в наших. Их много, где едят. Вот сами убедитесь.

— Ну, ладно. Складывай в короб своих раков. Но смотри, если смеешься надо мной, не посмотрю, что здоровый лоб, вожжами пройдусь так, что сидеть не сможешь! — погрозил дед.

— Договорились, — я весело рассмеялся.

Проверив остальные четыре верши, я добыл три уже ранее встречавшихся здесь мне чебака и наполнил раками короб на две трети. Пройдя вдоль берега еще метров сто, мы вышли действительно на очень удобный берег. Пологая прибрежная полоса упиралась в быстро набирающую глубину реку. Дно, которой, у берега местами заросло травой. А в паре — тройке метров от реки зеленой стеной стояли ивы, вербы и клены.

— Чудо, а не место, — искренне обрадовался я. — Здесь просто обязано клевать.

— А, то! — подтвердил дед. — Знамо, дело. Я на этой реке все места знаю.

— А какое дно? Коряги есть?

— Не, нет тут коряг. Мы тут невод заводили, поэтому, что и было вычистили. Ровное дно, песок и ил, а у берега трава растет.

— Замечательно! Значит можно донку[30] ставить.

— Это что за донка такая, щучьи серьги?

— А я покажу. Вот приготовлю только сейчас все.

— Ну-ну, давай, готовь. Посмотрим, что наготовишь, да наловишь, — проворчал старик.

Рядом торчал из земли старый пень, а напротив него в дно реки уже были вставлены ивовые рогульки. Было видно, что это место постоянно используется стариком для рыбалки. Я достал лопатку и топорик. Дед, глядя на инструмент, восхищенно поцокал языком, развернул две свои удочки, чем-то наживил крючки и забросил их в воду, положив удилища на рогульки. Я быстро накопал червей и вперемешку с землей наполнил специально взятый для этого горшочек. Затем из вербы вырубил две полутораметровые жерди и метровую палку, двухметровое удилище, рогульку под удочку, а также вырезал метровую толстую ветку с заостренным ответвлением на конце в виде небольшого багорчика.

Подойдя к берегу, невдалеке от старика воткнул рогульку для удочки. Отойдя шага четыре в сторону глубоко воткнул метровую палку для донки и привязал к ней леску, сложив ее на берегу кольцами рядом с палкой. Снасть я подготовил с вечера, благо в комнате горела лучина, и хоть кое-как, но было видно и леску, и крючки. Леску отмерял на глазок, для удочки прикрепил один крючок, для донки — два, для перемета[31] — восемь, примерно в метре друг от друга. Для перемета и донки я выбрал самую толстую леску, что у меня была. И крючки покрупнее. А на удочку — леску средней толщины и два небольших крючка. Отойдя еще на пару шагов, снова разделся, залез в воду и крепко вбил две полутораметровые жерди и привязал к ним перемет. Получилось удачно, — как раз у края травяных зарослей. Затем наживил червяков на перемет и донку.