Я буду мстить (СИ) - Гаусс Максим - Страница 16

— Это еще что за дерьмо? — напрягся я, мгновенно представив себе огромную тварь, похожую на полупрозрачный пузырь.

— Да тоже субъект. Лежит себе на поверхности, на огромную кувшинку похожа. Как ближе подойдешь, так она совершает что-то вроде рывка, обволакивает со всех сторон и тащит на дно. Ну а там, сам понимаешь…

Я очень красочно представил себе, каково это — перевариваться в чреве гигантской плотоядной кувшинки. Видимо эмоциональное состояние отразилось на лице, потому что Белый, обернувшись ко мне, громко заржал.

— Ахах, братан! Да не переживай ты так. Их тут последний раз хрен знает, когда видели! Водянка пакость редкая, но ее на воде хорошо видно, главное не зевай.

Мы двинулись дальше, а я неожиданно вспомнил, что есть что-то вроде базы данных, собранными объектами в одно целое. Система о таком информировала. Да и напарник что-то про вики говорил.

— Белый, как ознакомиться с местной живностью?

— Подойди к краю, свистни три раза, затем прыгай вниз головой. Перед этим не забудь обмазаться золой и развести костер.

На мгновение повисла тишина, я даже чапать перестал. Но тут напарника прорвало вырвавшимся наружу хохотом.

— Да блин, я серьезно! — мне было смешно, но осознание глупой ситуации оказалось сильнее.

Тот немного успокоился, затем ответил. — Тот же процесс, что и с картой, только вкладка ниже. Потыкай взглядом, разберешься.

Но разобраться со вкладками мне было не суждено. Неожиданно, слева от напарника вода взорвалась черно-зелеными брызгами и пучками тины. Одновременно с жижей, на Белого налетело что-то плотное, буро-зеленое, похожее на рваный кусок брезента. Ну или на медузу.

Они сплелись в бесформенный клубок и шлепнулись в воду. В месте падения тут же все начало бурлить, пузыриться. Поднялся ил. Мелькали части тела напарника, слетевшая кепка, фрагменты «брезента».

Я бросился на помощь, одновременно доставая самострел. Есть ли смысл стрелять в растение вопрос тоже интересный, но совсем несвоевременный.

Хотел было сунуться в воду, но вокруг все «плавало». Заметил кочку.

— Твою мать! — заорал я, отпрыгивая в сторону. Кочка оказалась мокрой глиной, поэтому я не удержался на ней и шлепнулся на пятую точку. Кроссовок без шнурков, совершив финт, полетел в воду.

В метре от меня мелькнула рука бродяги. Не знаю как, но я словно гадюка, ухватил его за запястье и потянул на себя. Тянуть одной рукой было не столько тяжело, сколько неудобно. Коснулся рукой Водянки и тут же отдернул ее — жжется, зараза.

Самострел полетел в сторону, а в руке появился нож. Не раздумывая, быстро полоснул им по гладкой лоснящейся поверхности растения и поразился тому, что прием оказался совершенно неэффективным.

Повторил движение, но уже куда увереннее.

Затем еще раз и еще.

Тут и там появились расползающиеся в стороны темные разрезы, по воде пошли радужные пятна. Брезент начал странно сокращаться, вибрировать. Кажется, Белый почувствовал, что противник начал сдавать и потому борьба резко усилилась. Вздыбился ил, тина. Водянка, с глухим звуком, вдруг треснула пополам, а из центра вылезло широкое лезвие ножа и резко поползло вниз.

А двумя секундами позже, из чрева живого «брезента» вылез грязный как черт Белый, ругаясь так, что будь Водянка еще живой, тут же завяла бы.

— Цел? — спросил я, протягивая руку.

— Почти! — прохрипел тот, выбираясь на тропу.

Только сейчас я обратил внимание, что вся его кожа красная, покрыта вздувшимися пузырями. Да и одежда, пошла непонятными пятнами, испытав на себе действие желудочного сока твари. Самого желудка-то у нее может и не было, а вот обволакивать и выделять этот самый сок существо умело прекрасно.

— Эка тебя пожгло! — воскликнул я, глядя на рваные ошметки Водянки.

— Лютая попалась. Голодная. У них сок более едкий, — напарник разлегся прямо на болотной траве, смотрел в небо и тяжело дышал. — Спасибо, что не бросил. Сам бы я не выбрался.

— Куда мне без тебя?

— А ведь верно, — невесело усмехнулся тот. — Корыстный ты человек, Артем!

— Ерунда. Может, тебе чего-нибудь хряпнуть?

— Сам хряпни! — простонал Белый, но затем поинтересовался. — А что есть?

— Регенерон. Ты ж сам мне его оставил! — честно ответил я. После моих слов, Белый заметно повеселел.

— А че ты его не выпил-то? — он посмотрел на меня, как на дурака.

— Да я немного попробовал, остальное решил приберечь. Хорошая штука.

— А то! Только недолговечная, после приготовления действует только сорок восемь часов. Судя по тому, что я ее намешал как раз перед побегом… Дашь?

— Держи! — я перебросил ему фляжку.

Бродяга поймал ее, благодарно кивнул. Отточенным движением он свинтил крышку, затем жадно приложился к горлышку.

Несколько секунд и пустая фляжка вернулась обратно ко мне.

— Зачет! Мы теперь в расчете. — благодарно прошептал он.

Конечно, после приема Регенерона процесс заживления ускорялся втрое, но действовал недолго. Уже через несколько минут, Белый перестал кряхтеть от боли, хотя сама краснота еще не сошла, да и волдыри еще давали о себе знать.

— Ну как?

— Жить буду, — он кое-как поднялся. — Бля, вот теперь и мне нужны услуги знахаря! Жаль у него специальность не та.

— Чего?

— Неважно. Идем?

— Сейчас, только кроссовок выловлю, — сказал я, глядя на плавающую в метре от берега обувь. Отломал кусок толстой камышины, подцепил его и толкнул к себе. Затем выловил, вылил жижу и надел на ногу. Холодно, противно. Но лучше так, чем без обуви совсем.

Напарник понимающе кивнул.

И мы двинулись дальше. Оба грязные как черти, да и воняло от нас так, что попадись на пути какая-нибудь тварь, она бы с отвращением сбежала бы без оглядки.

Первым шел бродяга. Он то и дело скрипел зубами, поправлял одежду, но терпеливо молчал.

— Сколько нам еще идти? — я задал этот вопрос уже раз в шестой или седьмой.

— Немного. Ногами шевели блин, а не языком. У меня от твоих вопросов скоро диарея начнется.

Я пропустил его пожелание мимо ушей, пытаясь разобраться — что еще прошло мимо моего внимания.

— Ты ж говорил, что Водянок здесь давно нет?

— Ну раньше не было. — он пожал плечами и зашипел от боли. — Я тут недели три назад проходил, было нормально. Такое бывает.

Признаюсь, идти черепашьим ходом по болоту меня сильно раздражало. Но напарник убедил, что лучше так, чем провалиться в какую-нибудь яму.

Так прошло около двадцати минут, когда наконец-то Белый остановился.

— Что, уже пришли? — обрадовался я.

— Нет! Тихо! — напарник поднял вверх руку, не переставая прислушиваться. — Сюда кто-то идет!

— Человек? — сам-то я ничего не слышал.

— Сложно сказать, — он кинул взгляд на кучу сухого камыша слева. — Живо туда и огнестрел приготовь. Мало ли.

Я, неуверенно качнувшись, едва не ушел по колено в ил. Но все же занял указанную позицию и крепко сжал ствол. Сам бродяга спрятался справа, подняв двустволку.

— Ждем! — прошипел он.

Не прошло и тридцати секунд, как и я услышал шлепки по воде. Кто-то, совершенно не заботясь о производимом шуме, ломился напролом.

А еще через двадцать секунд, из-за зарослей показался человек, по уши в грязи и тине. На нем какая-то бесформенная, местами разорванная одежда. В руке огрызок ржавой арматуры.

Он добрался до нашего островка, остановился и бегло осмотрелся. Человек зажимал рану на животе и что-то бормотал, не переставая оглядываться.

Я неуверенно покосился на Белого, но тот никак не отреагировал, просто держал его на прицеле. Странно, но у оборванца идентификатора почему-то не было.

Вдруг, человек повернулся спиной и я разглядел, что на нем точно такой же костюм, какой был у Линды и у меня. Увиденное меня просто поразило.