Спасти СССР (СИ) - Афанасьев Александр - Страница 41

Я своими глазами не видел – но немного знал, как работает Конгресс США. Огромную работу выполняют там стажеры – выпускники юридических ВУЗов последних двух лет обучения, которые выполняют эту работу бесплатно, в обмен, засвечиваясь в тусовке и коллекционируя визитные карточки и номера телефонов политических тузов – потом они пригодятся в юридической и лоббистской работе, и почти все конгрессмены и министры так начинали. У нас ничего подобного не было. И что еще хуже – депутаты в основном не имели юридического образования, и законодательные предложения подавались в совершенно безграмотном виде, так что их, по сути, приходилось переписывать заново.

И как это все работало – я с трудом представлял. Но как то работало.

И вот, в тот самый день я просматривал документы, пришедшие по линии Верховного совета, и вместе с ними кто-то (хотя сразу понятно кто) положил "вкруговую" записку "о развитии советов как формы народной демократии" автором которой был ни кто-нибудь, а зав общим отделом ЦК КПСС, доктор юридических наук А.И. Лукьянов. В записке я сразу выделил суть – речь шла о передаче полномочий в советы и образовании по типу съездов партии – Съезда народных депутатов как постоянно действующего органа власти.

Съезд!

К чему это все привело – я еще помнил. К гигантской и ничем не ограниченной говорильне на всю страну. Причем если съезд партии это, в общем-то декоративный орган, который заслушивает доклады и послушно голосует, но юридически обязывающих решений не принимает – то Съезд конституируется как высший орган власти вообще, находящийся вне системы и над ней, не сдерживаемый никакими противовесами и имеющий право принимать решения по любому вопросу. По сути – съезд приравнивался к народу в целом…

Нигде, ни в одной стране мира такого нет. Такие собрания – имели место только несколько раз в истории – как конституционные ассамблеи, чья задача принять конституцию и передать власть конституционным органам. Здесь же предполагалось, что съезд будет постоянно-действующим органом. Он будет избирать из себя верховный совет, а те депутаты съезда, которые не избраны – будут работать в округах.

Как думаете, почему в США запрещены референдумы? А вот как раз поэтому – очень опасно играть с прямым народовластием. Поэтому в США даже президент избирается не прямым голосованием, а через коллегию выборщиков, хотя заседание коллегии превратилось в простую формальность.

Как то раз в США мне довелось прочитать небольшую, но очень важную книгу про политику, где в крайне доступной форме разъяснялась разница между демократией и республикой, и почему в США политический строй – именно республиканский, а не демократический. Демократический строй, это строй, при котором народные представители могут решать и решают любые вопросы связанные с обществом и государством.

Республика же предполагает, что есть определенный набор прав, и определенный перечень вопросов, которые не могут быть ни пересмотрены, ни отняты никаким большинством голосов[29]. Это важно. Такая система закрепляет некий набор прав личности, которые власть и общество не могут отнять ни при каких условиях. И определенный набор констант, которые делают устойчивыми систему власти, поскольку так же не подлежат отмене или изменению.

Почему это лучше демократии? Ну, хотя бы по причине осознания того горького опыта, через который прошло человечество. Гитлер пришел к власти законным путем, и когда он начал лишать своих сограждан или их часть тех прав и свобод, которые не могут быть отняты – скорее всего, большинство немцев поддержали бы его. По крайней мере, мало кто возразил и много кто защищал режим до конца. Не помню кто сказал – в фашизме страшна не его ложь, а его правда. Очень точно.

Ленин пришел к власти при поддержке очень значительной части населения. И явно большинство – активно выступало за "раскулачку" богатых и "поравнение". Они просто не предполагали, что завтра с такой же легкостью лишат и имущества и жизни их самих. Когда Сталин вел свои кровавые чистки, большинство общества не так уж не знало о происходящем и активно поддерживало борьбу с "врагами народа". Все это – обратная сторона демократии, вырвавшиеся наружу темные инстинкты человека и в целом – человечества, с которыми надо бороться. Записка Лукьянова под соусом народовластия продвигает очень опасную вещь – вседозволенность. Именем народа можно все и никаких сдерживающих факторов.

Я это вижу. А остальные нет.

И что делать?

А ведь Лукьянов не просто зав общим отделом ЦК, он один из авторов конституции 1977 года, в которой заложена мина практически свободного выхода республик, и не одна она…

Пока придумал только задержать у себя. Но потом с этим надо будет что-то решать. Один дурак может такого натворить, что и десять шпионов и предателей не наделают.

Затем – как нарочно – попросился на прием чиновник из общего отдела ЦК. Неприметный, но по всем признакам – относящийся к советской элите. Ботинки приличные и чистые – значит, не на метро передвигается. Щеки сытые. Костюм не Большевички, индпошив.

Кстати, спросите меня – ненавижу ли я таких? Не-а. Их ненавидит рабочий класс, давящийся на тесной кухоньке хрущобы водкой, и пролетарским чутьем выносящие вердикт – нет хозяина. Я больше американец уже и я спокойно отношусь к наличию элиты. Нарочитый эгалитаризм меня скорее… заставляет подозревать, что тут не все чисто. Но меня бесит другое – понимание, что вот эти вот все – они все одного поля ягоды. Они не создали массовый автомобиль как Форд или массовый компьютер как Билл Гейтс. Все их умение – вовремя поддакнуть, научно обосновать и преданно смотреть в глаза, когда это нужно. И за это они получили смешной по американским меркам, но вполне весомый по советским меркам кусочек сытого потребительского счастья.

Скоро они побегут. В девяносто первом они будут эвакуироваться из своих кабинетов через строй, под вполне ими заслуженные пинки и плевки. Никто из них не умрет на посту. Никто из них не выполни т то в чем они клялись. Я читал воспоминания одного из них. Летом девяносто первого, когда рушилась страна, его больше всего заботило одно – не заставят ли выехать со служебной дачи…

Вот такая плесень.

Но с ними я разберусь в последнюю очередь. Переоценивать их тоже не надо. Как сказал один белогвардейский генерал – не трогайте извозчиков, актеров и проституток – они служат любой власти…

– Товарищ Горбачев…

– Слушаю вас.

– По линии МИДа пришел запрос в общий отдел. Готовится визит…

Я кивнул

– В рамках подготовки визита американцы просят взять интервью у ряда советских политических и общественных деятелей. В списке, который предоставили американцы, значитесь и вы.

Мне было сложно. С одной стороны – я прожил в США немало лет и прекрасно знал, каких ответов могут ждать американцы, как их можно купить. С другой стороны – я должен был понимать все красные линии, все проблемы и ограничения и не заходить за них.

– Товарищ Данилов. Если партия сочтет необходимым, я разумеется выполню ее приказ и встречусь с американскими журналистами

Данилов вскочил

– Спасибо товарищ Горбачев, большое спасибо. Я так и передам товарищу Лукьянову.

– Вы когда увидите товарища Лукьянова?

– Сегодня же.

– Тогда передайте товарищу Лукьянову, что я хотел бы переговорить с ним по его записке. Он поймет.

Данилов кивнул.

– Обязательно, товарищ Горбачев…

Зашевелилась помойка…

Вечером, явно забеспокоившись, пришел сам Анатолий Иванович. Своими глазами – я мог лицезреть одного из лидеров Перестройки, который причинил не меньше вреда, чем Рыжков и Горбачев. Но если Рыжков не справился – то этот по дури и по наивности такого наделал…

– Михаил Сергеевич…

– Анатолий Иванович… не ждали, не гадали…

– Да вот, решил сам зайти. По записке.