История уголовного розыска. 1918–1999 - Холодов Сергей Альбертович - Страница 20

Долго ждать не пришлось. Через несколько минут к пшеничной горке подкатила вторая арба с двумя парнями. А еще через мгновение «гости» лежали лицами вниз со связанными за спиной руками.

Вскоре на подмогу Павлову подоспела оперативная группа местного угрозыска. Составив акт об обнаружении похищенной пшеницы, сыщики приступили к допросам задержанных. Поначалу те отнекивались, привычно ссылаясь на плохое знание русского языка. Пришлось пойти на хитрость. Осмотрев одежду и обувь задержанных кавказцев, Павлов нашел на подошвах одного из них — некоего Оздоева — несколько пшеничных зерен. А кроме того, сама обувь и штаны у всех четверых были мокрыми от росы. Поскольку на месте преступления — там, где налетчики грабили колхозный ток, — ночью была обильная роса, сомнений не осталось: все задержанные причастны к нападению.

Поняв, что юлить бесполезно, двое молодых парней — Магомет Хамкоев и Хасан Джамбулатов — признались в совершении преступления. А самое главное — сообщили о том, что проживают в городе Базоркино.

Троих преступников доставили в Орджоникидзе в местную тюрьму, старика отпустили под подписку о невыезде. Тем временем на дороге Орджоникидзе — Базоркино был найден брошенный бандитами ЗИС‑5. А еще через несколько часов стали известны и подробности того, каким образом преступники завладели машиной. Как выяснилось, автомобиль принадлежал объединению «Союзтранс». Накануне поздно вечером водитель грузовика был остановлен на дороге в Орджоникидзе группой молодых ингушей. Незнакомцы потребовали, чтобы шофер отдал им грузовик. Тот отказался. Тогда преступники вытащили его из кабины, избили и бросили умирать на обочине. Утром следующего дня водителя в бессознательном состоянии обнаружили местные колхозники.

Придя в себя на больничной койке, водитель смог довольно подробно описать внешность нескольких человек, которые участвовали в преступлении. Показания водителя дополнили и опрошенные осетинские колхозники.

А тем временем в тюрьме шел допрос задержанных преступников. Оказалось, что все они жители Базоркино, дезертиры из Красной армии, а на осетинский колхоз напали по причине давней неприязни к осетинам. Учитывая, что отношения между ингушами и осетинами были непростыми еще с дореволюционных времен, такой ответ следователей не смутил.

Из дальнейших допросов стало ясно, что именно Оздоев разработал и план самого нападения на соседний осетинский колхоз. Зная о хорошем урожае пшеницы и о том, что все мужское население села ушло на фронт, преступники явно рассчитывали на легкую добычу и уж никак не ожидали, что буквально на следующий день окажутся за решеткой.

Однако имен своих подельников никто из них так и не назвал. Пришлось подключать агентурные каналы. Вскоре сыщики получили информацию как минимум о восемнадцати молодых парнях, которые участвовали в налете на колхоз. В начале войны их призвали в Красную армию, однако вскоре они дезертировали, прихватив с собой оружие.

Чтобы выйти на след преступников, сыщики связались с местными старейшинами. Расчет был таков: убедить аксакалов, что дальнейшее укрывательство преступников чревато самыми серьезными для них последствиями и что в случае явки с повинной они сохранят себе жизнь. Иногда такие доводы срабатывали. Известно немало случаев, когда дезертиры и беглые преступники действительно добровольно сдавались властям, за что отделывались лишь тюремными сроками, а не высшей мерой наказания. Вот и на сей раз сыщики надеялись на благоразумие аксакалов, на их умение найти нужные слова и убедить своих молодых соплеменников явиться с повинной, чтобы сохранить себе жизнь. И такая тактика принесла результаты: вскоре семеро участников шайки согласились оформить добровольную явку с повинной. Остальных решено было взять в ходе спецоперации.

Ее разработал и блестяще осуществил начальник 1‑го отделения ОББ Павлов. При этом он неплохо учел некоторые особенности местного уклада жизни, в частности тот факт, что по пятницам в соответствии с мусульманским обычаем родственники, даже те, кто находится на нелегальном положении, обычно собираются в своих домах для осуществления религиозных обрядов. Поскольку летом 1942 года во многих домах Базоркино и других населенных пунктов были расквартированы тыловые службы Северо‑Кавказского фронта, сыщики решили воспользоваться этим обстоятельством. Имея точные сведения о лицах, разыскиваемых по делу о нападении на осетинский колхоз, оперативники поселились в соответствующие дома под видом офицеров Красной армии. Теперь оставалось только ждать.

Вскоре Павлову стали поступать доклады от сотрудников уголовного розыска о том, что разыскиваемые преступники действительно появляются в своих домах. Однако не все одновременно, а в разные дни и поодиночке. Поэтому с их задержанием пришлось повременить — брать их нужно было сразу и всех.

Прошло еще две недели. Теперь, похоже, преступники, приходившие каждую пятницу домой, твердо уверовали в то, что расквартированные у них офицеры не имеют никакого отношения к уголовному розыску. Скрывавшиеся под видом армейских офицеров оперативники даже стали узнавать своих подопечных в лицо. И вот настал день, когда все беглецы собрались на пятничные посиделки. Все они были задержаны и доставлены в тюрьму в Орджоникидзе.

Оказавшись за решеткой, преступники быстро смекнули, что отпирательство лишь усугубит их и без того нелегкое положение, поэтому не только подробно рассказали о налете на колхозный ток, но и описали «подвиги» друг друга: кто убивал сторожа, кто насиловал женщин, кто избивал водителя грузовика… Сообразно этим деяниям военный трибунал вынес приговор: семеро бандитов получили «вышку», остальные — по десять лет лагерей.

Всего же за 1942 год на Северном Кавказе было ликвидировано 183 банды общей численностью 2264 человека.

Дневник ударника труда

17 июля 1944 года по центру Москвы провели колонны немецких солдат и офицеров, взятых в плен в ходе успешного советского наступления в Белоруссии. 57 600 человек прошли от Ходынского поля по Тверской улице и Садовому кольцу до Курского вокзала, где их погрузили в эшелоны и отправили в лагеря военнопленных. На милицейском жаргоне эта операция получила название «Большой вальс».

Посмотреть на плененного врага сбежалась вся Москва. Тротуары, балконы, крыши домов, выходящих на Садовое кольцо, были заполнены москвичами. Дабы избежать эксцессов, охраной порядка в центре Москвы в тот день занимался весь личный состав столичной милиции. И все‑таки без ЧП не обошлось. Правда, никакого отношения к пленным немцам оно не имело.

…Продуктовый магазин на Коровьем валу, недалеко от Калужской площади. До обеденного перерыва оставалось несколько минут. Посетителей не было, весь персонал магазина ушел посмотреть на пленных немцев. В торговом зале дежурили лишь две сотрудницы: Катя Смолина и Дарья Ковалева.

Когда после обеденного перерыва в магазин вошли люди, их взору предстала жуткая картина: на полу лежали два окровавленных трупа, все было перевернуто вверх дном и залито кровью. Уходя, злоумышленник выгреб из кассы наличные деньги и прихватил несколько банок тушенки.

Вызванная по тревоге оперативная группа долго не могла добраться до места происшествия. Сыщикам приходилось буквально продираться сквозь толпы москвичей, запрудивших центр столицы.

А когда оперативники все‑таки прибыли на место, даже они, опытные сыскари, испытали шок от того, что увидели. Из материалов уголовного дела: «Мертвые тела гражданок Смолиной и Ковалевой обнажены, привязаны веревками к письменному столу. Глаза завязаны шарфами. На телах обнаружены многочисленные следы колото‑резаных ран, нанесенных острым предметом, предположительно, ножом».

Простую корысть как мотив преступления сыщики отмели сразу. Не стоило ради нескольких банок тушенки и сотни рублей устраивать такое побоище. Скорее всего, преступник имел какие‑то психические отклонения.