Игры судьбы (СИ) - Алиса Аврельева - Страница 4

— Нужно быть осторожнее. — шепчет Довлатов возле моей щеки, обдавая горячим дыханием с кофейным ароматом. Его рука крепко придерживает меня за локоть.

На секунду теряюсь. Он стоит неприлично близко, в серых глазах мелькают смешинки, но выражение лица остаётся непроницаемым.

— Согласна, вам бы поучиться этому навыку. — когда-нибудь я хорошо поплачусь за свой длинный язык. Ну почему я никогда не думаю о последствиях?

— Похоже, наглость — ваше второе имя, да? — ухмыляется мужчина, но руку не отпускает. Большим пальцем неосознанно гладит моё предплечье, и от этого жеста мне становится ещё жарче.

— Нет, в паспорте написано только одно. — сглатываю, растворяясь в пучине серых глаз.

— Видимо, Бог миловал.

— Не то слово.

Не выдерживаю столь пристального взгляда преподавателя и опускаю голову. Теперь моему взору открывается рубашка с тёмно-синим галстуком, который так и просится притронуться к нему и поправить на середину. Не знаю, что мной движет, но я медленно тяну ладонь к шее Довлатова, невесомо притрагиваюсь кончиками пальцев к гладкой ткани и тут же одёргиваю руку, когда за спиной раздаётся немного резкий голос Даковой:

— Дмитрий Константинович? Не ожидала вас увидеть.

Мужчина осторожно отпускает мою руку и переводит пронзительный взгляд на Елену Васильевну.

— Да, я умею делать сюрпризы. У меня к вам разговор есть.

Застываю на месте. Кажется, у меня даже щёки немного покраснели. Представляю, как эта дурацкая ситуация смотрится со стороны. Извиняюсь перед преподавателями, стараясь не смотреть на их лица, и быстрым шагом ретируюсь в противоположную сторону со смешанным чувством внутри.

Глава 5

Сижу в кафе и пропускаю мимо ушей разговоры одногруппников. Голова забита одной единственной фразой: «Мы женимся». Казалось бы, что может испортить моё настроение? Правильно — ничего, кроме новости о том, что мама выходит замуж за Влада. Мерцавца, которого даже «отчимом» я не в силах назвать. Вспоминаю его лицо, и хочется скривиться.

— Сань, ты чего? — Маша дёргает мою руку, в голубых глазах появляется настороженность.

— Всё нормально. — говорю так неправдоподобно, что самой становится тошно. Думаю лишь о том, как расторгнуть свадьбу. И, кажется, у меня начинает созревать план.

— Ты уверена?

— Да. — мимоходом смотрю на время и закусываю губу. — Мне нужно Довлатову показать лекцию. Увидимся завтра.

Прощаюсь с друзьями и задумчиво поднимаюсь на пятый этаж. Голова начинает раскалываться от различных мыслей. Подхожу к нужному кабинету и, не сумев сориентироваться, ударяюсь рукой об открывающуюся дверь.

— Если и дальше я буду встречать вас в ущерб себе, то, боюсь, до окончания года не доживу. — потираю ушибленное место и раздасованно морщусь, пока Довлатов с лёгким удивлением осматривает меня с ног до головы.

— Это всё ваша природная «грациозность» плюс приобретённая невнимательность. — мужчина аккуратно берёт мою руку, на что я громко выдыхаю, и, увидев ответную реакцию, начинает хмурить брови. — Больно?

Неожиданность, приятное тепло и лёгкое покалывание кожи от его прикосновений. Пожалуй, вот что я сейчас чувствую, а не боль. Определённо странная реакция, которая мне абсолютно не нравится.

— Нет. — спустя несколько секунд негромко отвечаю, рассматривая ресницы собеседника: тёмные, густые, длинные — любая девушка позавидует. Да что там, даже у меня таких нет, хотя я редко пользуюсь косметикой и не мажу их всякой химией.

Боже, я точно ненормальная, раз думаю о ресницах, а не о том, что мы практически вплотную стоим в университетском коридоре, и преподаватель гладит мою ладонь. При другой обстановке это, наверное, показалось бы романтичным.

Убедившись, что ничего серьёзного нет, Довлатов размеренно произносит:

— Проходите. Я сейчас подойду.

Захожу в кабинет и бегло осматриваюсь, пока мужчина куда-то исчезает. Светлые стены, несколько деревянных шкафов, напрочь забитых папками и книгами, четыре стола. Ничего особенного. Хотя, чего я ещё ожидала?

— Не советую стоять так близко к двери. — слышится насмешливый голос возле моего уха, и я вздрагиваю.

— Я вам лекцию принесла.

— Неужели? — наигранно удивляется Дмитрий Константинович, обходит меня и, сложив руки на груди, опирается бедром на стол. Серые глаза пытливо рассматривают моё лицо. — А я уж подумал, что вы соскучились.

— Пока не успела. — пожимаю плечами, и мужчина ухмыляется.

Начинаю копошиться в рюкзаке, пытаясь как можно быстрее достать тетрадь, но из-за невнимательности отпускаю ручку, отчего всё содержимое высыпается на пол. Ну что за невезение!

Сажусь на корточки и слышу тихий хриплый смех. Поднимаю голову, встречаясь с радостным лицом Довлатова. Подставив кулак к губам, он тщательно пытается скрыть улыбку, но выходит у него, мягко говоря, не очень.

Раз, два, три… Кажется, этот способ должен помочь избавиться от стыда. Быстро запихиваю всё обратно в рюкзак, не заботясь о порядке, и подаю нужную тетрадь преподавателю.

— Вот. — рвано дышу и пытаюсь не смотреть в сторону мужчины. — Я могу идти?

— Нет, не можете.

Удивлённо приоткрываю губы, когда Довлатов, даже не посмотрев лекцию, берёт меня за локоть и подводит к противоположной стене кабинета. О, а вот и пятый стол, который мастерски скрывается за шкафом, и… огромные стопки бумаг, в хаотичном порядке разбросанные на нём.

— Я придумал для вас другую отработку. Что вы здесь видите? — заинтересованно спрашивает Дмитрий Константинович.

Вот же…

— Не совсем чистая стена с отпечатками пальцев. — быстро нахожусь, что ответить. А ведь и правда, стена-то заляпанная. Так и хочется спросить, когда её в последний раз мыли.

— Немного ниже, Суворова.

— Не самый красивый пол. По углам нужно лучше протирать, чтобы не скапливалось такое огромное количество пыли.

Довлатов скептически изгибает темную бровь и оценивающим взглядом пробегается по мне.

— Признайтесь, перед тем, как прийти ко мне, вы что-то курнули?

— Нет, я не курю. Это вредно для здоровья. Курение вызывает множество болезней, в том числе и онкологию. Так что вам тоже настоятельно не рекомендую этого делать. — вполне серьёзно произношу, а самой хочется улыбнуться из-за выражения лица мужчины.

— И всегда вы такая…?

— Особенная, уникальная, неповторимая? — не выдерживаю, и уголки губ невольно ползут вверх.

— Да, точно. А то я всё никак не мог подобрать нужных слов, уникальная студентка Александра.

— О, уже навык говорения теряете в присутствии моей персоны?

— То ли ещё будет. — Довлатов на мгновение закрывает глаза и массирует виски. — И что же, помимо ужасного пола и грязных стен, вы ещё видите в этой комнате?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Стол.

— Наконец-то. — усмехается преподаватель. — И знаете, что нужно с ним сделать?

— Выкинуть? — предполагаю, внимательно рассматривая шатающееся деревянное нечто.

— Нет. — из уст Довлатова слышится смешок. — Нужно перебрать все бумаги, которые на нём находятся, и разложить их по папкам.

— Вы это серьёзно? — неверяще поворачиваюсь к мужчине и немного округляю глаза.

— А я похож на шутника?

— Вообще, такое чувство, что вы специально сделали такой бардак для меня. — понимаю, что несу чушь, но не могу остановиться.

— Что вы, Боже упаси. Слишком много чести, Суворова. — Дмитрий Константинович отходит к шкафу и, не поворачиваясь в мою сторону, бросает: — Можете приступать.

— А чем вы будете заниматься? — зачем я это спрашиваю — без понятия. Моё чрезмерное любопытство ни к чему хорошему не приведёт.

— Вернусь домой, налью стакан молока и посмотрю «Давай поженимся». А если по делу, то буду проверять контрольные тесты, которые накануне давал своим группам Алексей Петрович. Советую вам начать прямо сейчас, вы же не хотите пробыть здесь до ночи?