Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Американская трагедия. Книга 2 - Драйзер Теодор - Страница 17


17
Изменить размер шрифта:

Посреди подвала, между каждыми двумя рядами чанов, стояли огромные вертящиеся сепараторы, или выжималки, — сюда полотно клали после того, как его вынимали из чанов, где оно мокло не менее суток. Механические выжималки отделяли почти всю влагу, — столько, сколько можно удалить центробежным движением машины, — и лишь после этого штуки развешивались на сушилках для окончательной просушки.

Вначале до сознания Клайда дошли чисто физические свойства этого помещения: шум, жара, пар, напряженная работа мужчин и мальчиков, стоявших у машин. На всех рабочих были только рубашки без рукавов, старые стянутые поясом штаны и парусиновые туфли на резиновой подошве, надетые на босу ногу. Очевидно, одеваться так заставляли вода, жара и сырость, царившие в помещении.

— Вот это и есть декатировочный цех, — заметил Уигэм, когда они вошли.

— Правда, здесь не так приятно, как в других цехах фабрики, но именно здесь начинается производственный процесс. Кемерер! — позвал он.

К нему подошел невысокий коренастый широкогрудый человек с бледным полным лицом и белыми мускулистыми руками, одетый в грязные, измятые штаны и фланелевую рубашку без рукавов. Он держался так же подобострастно и почтительно в присутствии Уигэма, как сам Уигэм в присутствии Гилберта.

— Это Клайд Грифитс, двоюродный брат Гилберта Грифитса. Я говорил вам о нем на прошлой неделе, помните?

— Да, сэр.

— Он будет сначала работать здесь. Приступит завтра утром.

— Слушаю, сэр.

— Внесите его имя в табель. Он будет работать в обычные часы.

— Слушаю, сэр.

Мистер Уигэм, как заметил Клайд, держал голову выше и говорил решительнее и авторитетнее, чем до сих пор. Теперь он казался начальником, а не подчиненным.

— Работа здесь начинается в половине восьмого, — продолжал он, обращаясь к Клайду. — Но все рабочие приходят хотя бы минут на десять раньше, чтобы было время переодеться и подойти к машинам. А теперь, если хотите, мистер Кемерер покажет вам, что вы должны делать завтра. Это сбережет немного времени. Но можете отложить на завтра, если хотите. Это не имеет значения. И вот что: если по дороге отсюда вы подойдете примерно в половине шестого к главному входу, — знаете, где сидит телефонистка, — я пришлю туда миссис Брейли; она укажет вам, где можно снять комнату. Я сам не могу быть в это время, но вы просто спросите у телефонистки, где миссис Брейли, она будет знать. А теперь мне надо идти, — прибавил он и, кивнув на прощание, быстро пошел к выходу.

— Очень вам благодарен, мистер Уигэм… — начал вслед ему Клайд.

Вместо ответа Уигэм махнул жилистой рукой и прошел между чанами к двери. И как только он вышел, мистер Кемерер, все еще нервничая, почтительно начал давать объяснения:

— Насчет своей работы вы не беспокойтесь, мистер Грифитс. Надо будет только притащить сверху отрезы, с которых вы завтра начнете. Но лучше наденьте какой-нибудь старый костюм, если у вас найдется. Такое платье не годится здесь. — И он посмотрел на элегантный, хотя и недорогой костюм Клайда.

В его обращении с Клайдом, так же как перед тем в обращении Уигэма, странно смешивались неуверенность и робость, крайняя почтительность и некое затаенное сомнение, которое могло разрешиться лишь с течением времени. Очевидно, здесь немало значило быть Грифитсом, даже если этот Грифитс — только двоюродный брат и, может быть, не очень приятен своим могущественным родственникам.

В первую минуту, взглянув на этот подвал, так непохожий на все, о чем он мечтал и что надеялся найти на фабрике дяди, Клайд готов был возмутиться. Не в такую компанию он рассчитывал попасть, — люди, работавшие здесь, сразу показались ему гораздо более грубыми и примитивными, чем служащие в «Юнион клубе» или в отеле «Грин-Дэвидсон». А главное, они казались ему приниженными, скрытными, невежественными — просто машины какие-то! Клайд заметил, что, когда он вошел сюда с Уигэмом, рабочие притворились, будто не смотрят в их сторону, а на самом деле все время недоверчиво и подозрительно наблюдали за ними. И к тому же вид их жалкой одежды разом нанес смертельный удар его мечте о том, что, работая на фабрике, он сможет стать изысканнее. Какое несчастье, что он ничему не обучался и не может теперь работать где-нибудь наверху, в конторе!

Он шел за Кемерером, и тот объяснял ему, как отрезы ткани укладывают на ночь в чаны для вымачивания, как работают выжималки, сушилки. Затем Клайду было сказано, что он свободен.

Было только три часа. Через ближайшую дверь Клайд вышел на улицу и поздравил себя с поступлением на службу в столь солидное предприятие. Но сумеет ли он удовлетворить мистера Кемерера и мистера Уигэма? Вдруг нет? Вдруг он не сможет вынести все это? Дело совсем не легкое. Ну что же, думал он, в самом худшем случае можно вернуться в Чикаго или, скажем, поехать в Нью-Йорк и найти там работу.

Но почему Самюэл Грифитс не соизволил его принять? Почему Гилберт Грифитс улыбался так скептически? И что за женщина эта миссис Брейли? Умно ли он поступил, приехав сюда? Захочет ли эта семья хоть чем-нибудь помочь ему теперь, когда он уже здесь?

Занятый этими мыслями, он шел на запад по Ривер-стрит, потом свернул по какой-то улице на север; здесь всюду было множество различных предприятий: фабрики жестяных и плетеных изделий, ковров, большой завод пылесосов. Наконец он забрел в такие жалкие трущобы, каких не видал ни в Чикаго, ни в Канзас-Сити. Клайд был уязвлен и подавлен этим зрелищем, — все здесь говорило о нищете, о грубости и жалком положении жителей, ясно было, что здесь ютятся последние бедняки, отбросы общества; и он поспешно повернул обратно. Он перешел по мосту через реку Могаук и сразу попал в совсем иную обстановку — в район таких же домов, какими он восхищался, прежде чем пойти на фабрику. А затем он вышел на ту красивую, обсаженную деревьями улицу, которой любовался утром: по одному ее виду ясно было, что именно здесь живет высшее общество Ликурга. Она была такая широкая, хорошо вымощенная, по обе ее стороны стояли такие великолепные дома. И Клайд вдруг ужасно заинтересовался населением этой улицы, так как ему пришло в голову, что скорее всего именно здесь живет его дядя. Почти все особняки были выдержаны в стиле лучших образцов французской, итальянской и английской архитектуры, но Клайд этого не понимал.