Ничейная магия. Сполохи (СИ) - Ростова Ирина - Страница 25

— Об этом сообщила Дея? — тут же уточнил ар-Маэрэ.

— Нет, другие ребята, — неопределенно махнула рукой Мист, и ар-Маэрэ, кажется, что-то понял, потому что взгляд, который он кинул на Этейна, был задумчивым и оценивающим.

— Итак, — Мист повернулась к своим спутникам, стоящим по колено в текучем свете. — Руки, что ли, давайте? И поехали. Я была сотни лет назад: где был свет, где был мрак. И когда уйду навсегда во тьму — все начнется вновь…

Когда она дочитала самодельно переписанное заново заклинание, руки Торрена и Эрраха, которые она держала в своих, словно растворились под ее прикосновением, и потом снова мгновенно обрели плоть.

— И что было? — не понял Торрен. — Не работает, что ли?

— Я почувствовала только как вы стали пропадать, но потом вернулись, — пожала плечами Мист. — Может, нас слишком много, или мы не можем забрать девушек?

— Проведем эксперимент, исключив этот фактор, — Эррах кивнул Лаутари и Алитари, и если первая, сощурившись, послушалась, то Алитари тут же начала протестовать.

— Я не хочу! Я хочу с вами! С вами, куда угодно!

— Марш на берег, — строго сказал Рах.

Лаутари обернулась, наколдовала что-то вроде воздушного аркана или кокона и потащила свою соплеменницу за собой, даже не вступая с ней в дискуссии. Рах проводил их явно сожалеющим взглядом.

Повторный опыт оказался чуть более удачным — оба пропали на большее время, но все равно вернулись назад.

— Да что такое? — возмутилась Мист. — Не мог бы с подробными инструкциями переписать?

— Глядь! Да скажи спасибо, что вообще хоть что-то переписал, — отозвался Торрен. — Однако вот что, когда мы с Рахом сейчас мигнули, мы были в какой-то пустоте, оба, а тебя не было.

— А я никуда и не пропадала. По субъективным ощущениям.

— Вот! — Торрен поднял палец вверх. — Сдается мне, кто читает, тот и остается, а кому читают — уходит. Но, наверное, только один, потому что вот не вышло опять.

Слова Торрена неприятно резонировали с обрывком фразы под заклинанием “только один”, поэтому Мист пришла в ужас и резко выпустила руки обоих.

— Нет, так не пойдет. Тут место Богов, или что? Давайте спросим совета у богов.

— И не страшно после последнего раза?

— Страшно, но вот то, что ты мне говоришь, еще хуже, — отрезала Мист и начала читать молитву-призыв Дилинги, добавив в конце воззвание к Свифту, ЛЛоединн и Грэнашу, после некоторых сомнений. Отзываясь ей, светящаяся вода всплеснула, как настоящая, поднимаясь до ног статуй, и каждая из четырех обрисовалась контуром домена, как тонкой обводкой. Кто-то из эльфов всхлипнул, кто-то упал на колени при виде чуда, но Мист и ее спутников такие вещи уже не удивляли в должной мере.

— Ты призвала нас всех — зачем? — спросил отклик домена вокруг статуи Деи.

— Мы пытаемся вернуться назад, в свое время, — объяснила Мист. — Чтобы все было на своих местах, и мы вам тут течение времени не возмущали. Но то заклинание, которое мы нашли, работает как-то так, что мы до конца не понимаем. С тем, кто его читает, ничего не происходит, но те, кому читают — на короткий момент исчезают из мира. Как нам сделать все правильно?

Некоторое время длилась тишина, но потом голос раздался из серого домена ветра.

— Эти чары, что ты создаешь, не могут быть сами по себе. Нет такой силы, которая бы пронзила время вперед — его можно лишь прожить, или миновать вместе с теми, кто его проживает.

— То есть, они не сработают?

— Эти чары, — раздался другой голос, шелестящий и насмешливый. — Делают смертного сродни богу. Пока в него верят и хранят посвященный ему предмет, смертный движется в безвременьи, неподвластный смерти.

— Вот, глядь, так и знал, — сказал Торрен. — Ты пойдешь, Мист. А я почитаю. На книжке. У нас даже есть священный предмет.

— Мы придумаем другой способ, — Мист тут же вцепилась в него, словно он запихивал ее в безвременье силком прямо сию секунду, а кромки Доменов вокруг статуй медленно гасли. — Что-то сделаем, и …

— А может и нет, — несогласно покачал головой Торрен. — Тебе надо идти. Так было, глядь, предопределено. Помнишь, когда мы книгу твою добыли, что я сказал? Там, в начале, на мой почерк похоже. И про Олдебрана написано. И, наверное, других профессоров, но мы не понимали. Имена только и узнали. Мой подчерк, не твой. Это я остался, иначе начало Книги было бы написано тобой.

— Но!… Нет, нет, так нельзя. Совершенно невозможно.

— Время уходит, — Тор кивнул на небо, которое немного светлело с краю, обозначая конец короткой летней ночи. — А вода эта еретическая только ночью и приходит. Не уйдешь — застрянем все тут, надолго, навсегда, может, все вместе, и историю точно покорежит, иначе зачем бы в бубликах была эта дата?

— Я не хочу никуда идти, — пожаловалась Мист. — Без тебя и Раха.

— Но ты пойдешь, — Торрен поправил на Мист съехавший плащ и ремень походной сумки, отцепляя ее руки от себя. — Пойдешь, конечно, Мист.

— Я…это глупо. Глупо! Может, лучше в самом деле останемся все вместе? Ну, Тор?

— Нет, вот так нельзя. И не реви мне тут, а то я тоже буду. Вот представь, мы останемся, а там некому будет за Виля отомстить, и угрохать того выстрока, который нас сюда пнул? И этот твой там бегает, усыновленный чудик. Пожрет же всех, как пить дать. Нет уж. Давай, Мист. Мы тут вместе с Рахом справимся, а ты справься там сама уж, за всех нас троих. Пора, давай. Ну же, — Торрен по-братски небрежно чмокнул ее в макушку. — Будем пробовать.

Пробовать. Это было нужное слово! Может, у них и вовсе ничего не выйдет. Просто не выйдет, и все.

— Я не буду с вами прощаться, — сказала она уверенно. — Потому что все это полная чушь, и никуда я не уйду. И будет глупо, если я сейчас напрощаюсь, и в итоге останусь.

— Не прощайся, — согласился Торрен. — Так даже лучше. Главное, на месте постой, пока мы тут колдунствовать станем.

Мист еще раз посмотрела на них по очереди, убеждая себя, что, конечно же, ничего не выйдет, и никакого движения вперед по времени, может, и вообще быть не может.

Пусть ничего и не получится, и время было ошибкой, и история была ошибкой, и они все сделают правильно когда-нибудь в другой раз.

Торрен передал Эрраху тетрадь-книгу в багровом переплете — ту самую книгу для записей, которую Тор в шутку купил еще на рынке Университета, кажется, уже вечность назад, положил на нее руку, и вторую — на плечо Мист, собираясь с духом.

Потом откашлялся, явно скрывая нервы и эмоции, и начал читать заклинание, пока Мист стояла смирно, пытаясь не сбежать от этих дурацких попыток, и закрыла глаза, на всякий случай.

— Я был здесь сотни лет назад: видел свет, видел мрак. И когда уйду навсегда во тьму — все начнется вновь. Увижу рост замшелых скал, и как в прах исчезал металл. Очертанья рек свой изменят след, и все начнется вновь. Я пришел с зари миров, где звучал только лишь мой зов: я сказал в начале начал — все начнется вновь. Путь открыт тебе, мой друг, все в мирах совершает круг, и ты иди, ты свой круг замкни, ты начнешься вновь.

Звуки исчезли, оборвав последний слог, не дав ему дозвучать, и Мист открыла глаза. От этого мало что изменилось, вокруг была та же темнота, что под закрытыми веками, и даже под ногами не ощущалось практически ничего. Мист огляделась, но вокруг было сплошное чернильное-черное пространство, без верха и низа, без пола и потолка. Девушка неуверенно шагнула вперед, и внезапно из мрака прямо рядом с ней показался Торрен — примерно такой, с каким она только что попрощалась, и почти привычно, словно они собирались проходить через Метку перехода вместе в очередной раз, взял ее за руку.

Все-таки получилось.

Как грустно. Как глупо.

— Идем, — сказал Тор глуховато. — Я провожу.

Он двинулся вперед: вернее, он начал шагать прямо, и Мист пошла за ним, увлекаемая его силой.

— Это что-то вроде Доменов?

— Это то, что между. Безвременье, в котором мы все немного живем, а ты сейчас пребываешь целиком. Тебе надо пересечь здесь три тысячи лет, чтобы снова войти в свое время.