Маленькая слабость Дракона Андреевича (СИ) - Рам Янка "Янка-Ra" - Страница 63

– Хочешь, сварю тебе кофе? – веду я плечами, потягиваясь на нём.

– Ни в коем случае! – смешок. – Я хочу не этого…

Руки сжимаются на моих ягодицах, впечатывает меня в себя.

– Я чувствую… Но… – пытаюсь увернуться.

– Ты же хотела покататься? – горячий член втыкается в нужное место на удивление метко.

– Решительности немного поубавилось! Стой, стой, стой… – попискиваю я. – Нет, нет, нет...

Но ему плевать на мои просьбы.

– Да... да… да! – рычит он тихо.

Чувствую болезненное растяжение, и крепкую хватку его рук, не позволяющую мне его избежать.

– Ай!

– Всё... всё… расслабься… не двигаюсь…

– Большой… – хныкаю я.

– Нормальный… – хриплым голосом. – Расслабься… твоё тело привыкнет…

– Никогда не привыкнет! – жалобно пищу ему в шею.

– Не сжимайся. Ты и так… совсем маленькая… Страшно двигаться…

Мы оба тихо постанываем. По моей спине идёт дрожь, следом за его пальцами. От этого непривычного и внезапного растяжения я чувствую жжение и лёгкую панику. Удерживая за поясницу и затылок, он делает медленное движение бёдрами.

Вскрикиваю, пытаясь опять вырваться.

– Больно?

– Я не знаю... Шокирующе!

– Это не больно… детка… – сжимает крепче, рука съезжает по копчику к месту нашего соединения, пальцы обрисовывают этот полукруг. – Всё хорошо… моя маленькая… моя девочка… Не сопротивляйся.

Ещё одно движение внутрь.

Впиваюсь в его плечо зубками, гася свой стон.

– Не сжимайся! – легкий шлепок. – Don't move… Доверься мне…

– Пусти… пусти…

– Нет. Потерпи меня.

Ещё один толчок внутрь под аккомпанемент моих вскриков.

– Поднимись… сядь глубже… удобнее…

– Удобнее? – нервно смеюсь я, подчиняясь. – На эту боеголовку? Это невозможно!

Упираюсь ладонями в его грудь. Рывком подтягивает мои колени, оказываясь ещё глубже и невыносимее внутри.

Сволочь!

С рычанием слегка припечатываю ему по щеке. Улыбается… И снова его синее стекло в глазах плавится и течёт. Завороженно смотрю… Мы медленно моргаем.

– Двигайся… – с возбуждённым шипением проходится зубами по губе.

Отрицательно качаю головой, пытаясь отдышаться.

– Или я сам.

– Стой, стой…

– Не могу. Терпи…

Обхватывает крепко руками за талию. Толчок. Наши смешанные с шипением стоны. Ещё толчок… Ещё… Впиваюсь коготками в его грудь от невыносимости этих ощущений.

Но я чувствую, как каждое моё «ой… ай... стой... нет...» взрывает его и заставляет прикрывать от удовольствия глаза и кусать губы. Он кайфует именно от ЭТОГО сейчас. И всё во мне вибрирует от этого его несдержанного удовольствия, прозрачности, порочной чувственности. Меня плавит от его неприкрытого ничем эгоистичного кайфа и удовольствия насиловать меня вот так вот сладенько. И мне кажется, что сейчас я начну слизывать сочащуюся из него сгущёнку.

И я снова хныкаю и смеюсь, с воплями врезаясь в него коготками ещё сильнее. О, боги... Невозможно терпеть это! Кто же придумал такие передозы?! И неужели реально можно привыкнуть?!?

– Ай… яй… – выкручиваюсь на слишком интенсивный толчок и соскальзываю с него, наконец-то!

– Же-ня… – возбуждённо и предупреждающе. – Покусаю.

Перехватывает моё лицо, тянет к себе. Поцелуй…

– Возьми его в руку… – шепчут мне в ушко его губы, он удерживает меня за шею, не позволяя распрямиться

Подчиняюсь.

– Направь… да… дальше… вот так… Опускайся… ещё… ещё! Смелее, детка. Давай… сама… мхм… умница моя… – от этого шёпота моя крыша улетает, и в глазах искрит.

Но всё равно сам толчком полностью заполняет меня.

И от ощущений его не слишком щадящего проникновения у моего тела практически уже нет истерики. Мы такие мокрые… что, если бы не эта его выраженная головка, которая тормозит каждый раз… то, мне кажется, каждое движение вынуждало бы нас терять тела друг друга и находить заново.

И, словно улавливая мои мысли, он несколько раз делает это намеренно. Полностью покидает меня и врывается, тихо рыча от своих ощущений и моих очередных жалобных попискиваний, уже густо разбавленных стонами удовольствия. По спине идет дрожь, взрываясь пьяными фейерверками в голове.

И покидает меня, отпуская. Мои бёдра дрожат, и между ними ноет совсем теперь по-другому!

– Всё? – с сомнением поднимаюсь, заглядывая в глаза.

Сжимает губы, всматриваясь мне в глаза, его ноздри несдержанно подрагивают.

– Всё! Иди ко мне! – рывком укладывает на спину, подхватывая под бедро.

– Аронов! – запечатывает мой рот своим, гася звуки.

Толкается резче! Безжалостно впечатывая меня в свою постель.

Боже!!!

И, распиная, ускоряется, извлекая из меня тысячу неконтролируемых звуков, звёзды из глаз и невыносимые, отключающие судороги удовольствия. Несколько медленных рывков в конце… Довольное урчание в шею. Сползает чуть ниже…

Мои бёдра продолжают дрожать, я пытаюсь проморгаться и отдышаться. Сердце с оттяжкой лупит в рёбра.

Поцелуй в живот… лобок…

– Больно?…

– Пока не знаю… – шепчу я исступленно… – Всё онемело опять… особенно мозг…

Расслабленно смеётся.

– Моя вкусная девочка…

Предупреждение от автора:  Сейчас мы чуть-чуть углубимся в одну из вариаций Женькиной шизы, немного объясняющей ее странности, которые периодически будут расцветать во всей красе. Будут и другие недетские заскоки...  У Жени и Аронова разные интерпритации природы этой шизы. Предлагаю выбрать читателям любую версию! Если вам тяжело читать про психиатрии, можно эту главку просто пропустить :)

Мои сны иногда чудовищны. Совсем не тем, что они кошмары. А тем, что они меньше всего напоминают сны. А еще тем, что, не подчиняясь никакой логике, и не зависимо от тех эмоций в которых я уснула, я отхватываю в совершенно неподходящие для этого моменты какую-нибудь жесть…

Можно ли придумать менее подходящий момент, чем сейчас? Я думаю – вряд ли. Но снится… Меня втягивает внутрь бетонной коробочки в скрюченного в ней человека. От человека в нём ничего уже не осталось. Остались только всепоглощающая боль, мучительная мольба о смерти и животный ужас, а еще густое, топящее сумасшествие. Он пытается разбить свой череп о бетон. От каждого удара всё темнеет, и сознание моё расщепляется. И одна я – проживает это изнурительное самоубийство, а вторая – осознаёт, что я лежу на кровати в объятиях Аронова. И сейчас меня начнёт выталкивать в реальность, и моё тело, как обычно, не примет меня сразу.

И я молюсь, чтобы этого не случилось. Но иначе ведь не бывает… И вот меня рывком выдёргивает из бетонной коробки и с гулом и лязгом швыряет обратно в тело. Тело бьют судороги… Пытаюсь вдохнуть и тормознуть это. Не получается!! Никогда не получается…

Ну почему сейчас?! При нём. Ну почему?!?

– Женя!! Женечка… – встряхивает он меня. – Женя!

Я с криком вырываюсь из его рук, подскакивая на кровати. Тяжело дышу, не собрав ещё воедино свои расщепленные версии и их переживания. Той версии, что только что из коробки, вообще похуй… А той, что по-настоящему осознаёт, где реальность… Это пиздец!

– Женя – это что было?..

Тревожно вглядывается мне в глаза.

Делая вдох поглубже, падаю на подушку.

Он прозрачен сейчас для меня полностью. И я слышу все мысли, несущиеся в его сознании.

– Только давай, Олег, ты не будешь сейчас загоняться, что это как-то связано с сексом.

Падает рядом со мной на спину. Мы смотрим в потолок.

Мысли начинают замедляться. Меня отпускает.

– Же-ня.

– М?

– Рассказывай.

– Кошмар.

– Это ты можешь рассказывать Крис. Я – врач.

В области психиатрии, я знаю.