Упавшее небо (СИ) - Плотников Сергей Александрович - Страница 36

— Стойте! Замрите! Тихо… — Синицын сумел скомандовать так, что все застыли, задержав дыхание. Секунду я не понимал, что взволновало майора, а потом…

— Выстрелы, — определил Кузнецов. — Очень далеко, на пределе слышимости.

— Скорее, глушаться подземельем, — не согласился майор.

— Или усиливаются, — добавил Батенька, — в смысле, доносятся. Как в слуховой трубе!

— Лучше скажите, откуда доносятся и стоит ли нам туда идти? — не промолчал Семен. Кстати, хороший вопрос. Вот только есть ли у нас выбор?

— Пытаюсь понять, — сквозь зубы раздраженно процедил особист. По-моему это была вообще первая оформленная эмоция, которую он себе позволил. — У меня на планшете есть планы коммуникаций и тоннелей… некоторых.

Пол под ногами отчетливо вздрогнул — и щелчки выстрелов как отрезало. Некоторое время мы еще постояли на месте, потом двинулись вперед. Планы и схемы не помогли. Разгадка нашлась сама собой: в одном месте к трубе канала перпендикулярно, но с уклоном подходила другая, только голову и просунуть. Можно было бы, не уходи туда два кабеля. Назад из отверстия выходило три — и дул теплый воздух.

— Пластид, — понюхав, вынес вердикт Синицын. — И еще что-то…

— Метро, — подсказал ему Цылин. — И тоннель фиолетовой ветки как раз где-то тут и должен проходить.

Он помолчал и со вздохом добавил:

— Вы правильно решили не идти через подземку, я был не прав.

— Потом правотой посчитаемся, — отмахнулся командир. — Надо выполнить это задание — а потом и про восстановление контроля над метрополитеном будем думать. Вперед.

Теперь поток воздуха упирал нам в спину. Труба канала дважды поворачивала, огибая что-то в земле, трижды мы натыкались на кирпичные “заплаты” в бетонном теле секретного тоннеля. Чем бы не руководствовались строители, они оставили возможность вернуться в обнаруженные проходы и пустоты. Над каждым проходом наш проводник думал все дольше, но все же командовал “дальше”.

— Мы почти на месте, — наконец сказал он, водя фонарём по сторонам. Слышали мы друг друга прекрасно, а вот видел я по большей части только необъятный рюкзак впереди идущего спецназовца да игру света и теней на стенах и кабелях.

— Тут какие-то доски под ногами, — углядел глазастый Алмаз, идущий вторым. — В смысле, какие-то не такие.

Дальнейшее детальное изучение находки выявило, что в этом месте настил пола представляет из себя тяжеленный люк. Точнее, просто щит, который пришлось сначала освобождать от вбитых гвоздей, а потом вчетвером переворачивать. Тот еще акробатический номер вышел.

— Вода, течение быстрое, но где-то метра полтора пространства до неё есть, — свесившись в люк, оповестил диггер. — Вроде неглубоко, дно видно, но конкретно придется проверить.

Обвязавшись как следует сразу двумя тросами, проводник все же решился спрыгнуть. И устоял на ногах. А вот нецензурного междометья удержать не смог.

— Все в порядке?! — крикнул ему туда Кузнецов.

— Да. То есть нет! То есть в порядке, но я серьезно впечатлён, — надо ж, видимо, действительно что-то из ряда вон. Видать мужик специально отучал себя вставлять крепкие словечки, заделавшись подземным экскурсоводом, но тут слишком уж эмоции сильные вышли.

— Что там за чудеса, батенька? — Зелёнке, конечно, тоже было интересно.

— Тут свод, стены, крепь — все из дерева! — донеслось из проема. — Лиственница… и ей лет триста! Гвозди и пальцы в крепи тоже деревянные!

— Главное скажи: свод на голову рухнуть не собирается? — деловито уточнил командир.

— Вроде нет…

— Тогда спускаемся по одному.

Видимо, когда-то водоток был повыше, но за века подземная река натащила песок и насмерть сцементировала его известковыми отложениями. А еще здесь была своя жизнь: я заметил на стенах у среза воды мелких бесцветных ракообразных. Может, тут и рыба какая была, которая в полной темноте их жрала. Мощного тока воздуха не чувствовалось, но дышалось очень легко и газоанализатор молчал.

Ну и вселяло некоторую уверенность отметка на картах особиста. Видимо, кто-то из рабочих тут прошел и нанес искусственное русло на планы. Или сами КГБшники тогда заинтерсовались старинной системой то ли водопровода, то ли, наоборот, водоотведения. Интересно, на какой мы глубине? Впрочем, гораздо интереснее вопрос: зачем кому-то из московских шишек семнадцатого века потребовалось рыть этот ход…

Как ни странно, ответ я получил. Через тридцать минут шлепанья по щиколотку на полусогнутых против течения стены без всякого предупреждения вдруг раздались, образовав…

— Естественная пещера!!! — диггер, кажется, забыл, зачем мы сюда пришли и в экстазе оглядывался.

— Вон там крепь вижу, и вон там, — указал ему доктор, сразу же принявшийся шарить по стенам и потолку подземного объема фонарём.

— Просто потолок укрепляли, чтобы строение сверху не провалилось, — отмахнулся Цылин. — Кому-то из московских бояр повезло найти под собственным домом этакий естественный бункер! Небось колодец рыли — и дорылись до подземного озера. А воду по тому каналу-тоннелю просто банально спустили.

— А потом на месте усадьбы построили “ящик”, попутно организовав защищенное хранилище, — подвел итог я, уперевшись лучом в очередную кирпичную кладку. — Пришли.

Глава 26 без правок

Строители хранилища, в отличии от проходчиков, тянувших кабель-канал, явно действовали согласно другим указаниям. Потому от части пещеры, не входившей в подземный объем объекта, отгородились такой же толстой стеной, как и от пластов грунта в других местах. Быстро заложить взрывчатку для проделывания не предусмотренного проектом прохода не было никакой возможности. Кузнецов, единственный кроме Синицина имеющий представление о минно-взрывном деле, сразу распорядился разбить временный лагерь. То есть сесть на пол пещеры, выдохнуть и пожрать сухпайка, запивая чаем.

Перфоратор работал не переставая четыре часа подряд. Сначала штурфы сверлил сам майор, потом только намечал, а к делу приложились все по очереди. Нашлось время обойти бывшее подземное озеро, от которого осталась только только весело бегущий ручей, скрывающийся в деревянной галерее. Вода в нем казалась кристально-чистой, но чай мы все равно заварили из запасов, принесенных с собой. Хотя обеззараживающие таблетки в сухом пайке подразумевали возможность воспользоваться именно таким источником жидкости.

Пещера даже абсолютному не профессионалу в археологии вроде меня казалась местом, требующим тщательного изучения. В одном месте пол закрывало кирпичное мощение, в другом старые крепи особенно часто подпирали потолок, в третьем из дикого камня на полу сложили что-то вроде… надгробия? Трогать мы ничего не стали, лишь убедились, что нигде нет прохода, способного пропустить окта. Такого не нашлось, а вот лазов формата “человек ползком пролезет” насчитали штук пять. Что ж, похоже, на весь маршрут оказалось по сути всего одно место, где потенциально могли появится пауканы. Особисты перестраховались, похоже, совершенно напрасно — но я последний, кто об этом станет жалеть!

Когда последний заряд занял свое место и Синицин соединил детонационный шнур с дистанционным запалом, мы уже успели по разу заменить аккумуляторы в фонарях и еще раз приложится к сухому пайку. А кое-кто даже подремал полусидя и теперь душераздирающе зевал.

— Все здесь? — Синицин хоть и сказал, что вся энергия взрыва уйдет на разрушение кладки, сам загнал нас в противоположный угол пещеры, да еще и так, чтобы нас прикрывал поворот стены. И нажимать кнопку инициатора подрыва на взрывмашинке не стал, пока не убедился, что мы все за его спиной стоим. — По моей команде, вдо-ох… Выдох!

Бумкнуло громко, но, кажется, перфоратор по ушам долбил все же сильнее. А вот удар воздуха по барабанным перепонкам мы все же ощутили… но и только. Если б не предосторожность нашего подрывника, ах какой ужас — то у кого-то уши точно заложило бы! Это был сарказм, если что.

— Ювелирная работа! — в кой-то веке Зелёнка не ёрничал, а действительно произнес фразу с неподдельным выражением.