Импровизация в тональности форс-мажор (СИ) - Плотников Сергей Александрович - Страница 25

А вторым после облегчения пришло запоздалое осознание: «Ну и муть я нарисовал!"

В последнюю свою арку, которую Володька рисовал на пути до Роовли-Кообас, он заставил Белобрысого со товарищи пройти через такие мрачные и кровавые приключения, что сейчас в это трудно было поверить. Более того, он убил одну из его верных спутниц, и теперь все бы отдал, чтобы ее вернуть — ну зачем, хорошая же девушка, интересная персонажка!

Интересно, почта уже успела убежать? Может, если кинуться на почтамт прямо сейчас, он еще успеет задержать отправление?!

А эта история про двух принцесс, которую он показал Бэле — тоже ужасно депрессивная, хотя, конечно, там он таки вырулил на счастливый финал. Теперь ему сделалось за нее стыдно, хоть похищай у подруги из-под кровати изрисованные листы и сжигай!

Но кинуться на почту или на "Блик», уничтожать улики своей творческой депрессии Володька не успел.

Из толпы выскочила Людоедка, как-то очень легко лавируя между возбужденными и растерянными людьми, чье число вдобавок с каждой секундой прибывало (многим в игровых залах захотелось посмотреть, что же такое интересное происходит в холле), схватила Володьку за локоть.

— Ты как? — спросила она. — Живой? В порядке?

— Еще как в порядке! — кивнул Володька. — В таком порядке я давно не был. Но послушай, мне надо…

— Даже если тебе в туалет приспичило, потом, — мотнула головой Людмила, таща его в сторону сцены. — Капитан просил тебя найти.

Она повела его в обход сцены, в крохотную техническую комнату, предназначенную для отдыха постоянно работающего в холле персонала (консьержей, администраторов и музыкантов).

Сашка был там: сидел на плоском неудобном диване и выглядел так страшно, как, по идее, Володька должен был себя чувствовать — глаза ввалились и обведены темными кругами, волосы повисли как пакля, короткая бородка, которую он отпустил было, чтобы больше соответствовать капитанскому имиджу, стала выглядеть просто неряшливой многодневной щетиной, каковой, собственно, и была. Просто под воздействием Сашкиного чудовищного обаяния (Володька был процентов на семьдесят уверен, что именно это обаяние, которое он попытался передать на бумаге, стало причиной успеха его комикса) впечатление от внешности Белобрысова обычно радикально менялось.

— Что случилось? — спросил Володька.

— Это я должен спросить, — Сашка смотрел на него в упор мрачным, неожиданно умным взглядом. — Спрут вылез?

— Вылез, — кивнул Володька — И издох в атмосфере, как мы и планировали. Такое ни с чем не перепутаешь!

— Насколько мы уверены, что это не спрут говорит за Крестоносца? — спросила Катерина.

— Выглядело это в точности как мне описывали, — пожала плечами Людоедка. — Я сама не видела, но Марина рассказывала. Она видела, как спрут погибает в атмосфере.

— А мне даже и не важно, уверены вы или нет, — заявил Володька; точнее, не столько он сам, сколько внезапно отросшая в нем безмятежность. — Главное, что я точно знаю, что это я и больше никто! А остальное не важно!

Даже удивительно, неужели он вовсе не такой мрачный тип, каким привык про себя думать? Во всяком случае с собой под воздействием спрута никакого сравнения — вот где он показал себя гением ангста!

— Но почему спрут вдруг вылез? — спросила Людмила. — И, капитан, как вам удалось запустить бабочку?! И зачем? Или это не вы?

— Это точно не он, — покачала головой Катерина. — Я вообще не почувствовала никакой магии! Ну, кроме той, что от сцены фонило.

— Это Сандра, — сказал Сашка. — Мой… след на руке как-то среагировал. Тень ее магии. С ней что-то случилось. Я не могу к ней пробиться телепатией, глухо. И она слишком далеко, по судовому каналу не свяжешься. Хотя они уже должны были вернуться.

— Они могли потратить все силы на вскрытие тайника, — сказала Людмила. — Я предупреждала, что его почти невозможно открыть. Или даже совсем невозможно.

— Да, но бабочка? — Сашка покачал головой. — Нет, с ними беда, я чувствую.

— Плюсую, — сказала Катерина. — Даже если Сандра поняла, что спрут выманится на бабочку, зачем запускать ее вдали от Володьки? И рискованно слишком — даже для нее!

— Короче, — Сашка сказал это таким тоном, что Володьке захотелось вытянуться в струнку: как-то сразу вспомнилась военная дисциплина Академии. — Мы с Катериной хватаем ступу и летим выручать девчонок. Объясняться с менеджером казино придется Людмиле Иосифовне и Крестоносцу… — тут его тон изменился, стал мягче: — Извини, Володя, что так сразу бросаю тебя в пекло, но ты сказал, что нормально себя чувствуешь…

— Лучше не бывает, — заверил его Володька.

В его нынешнем приподнятом состоянии даже перспектива разгребать последствия только что случившегося фиаско выглядела почти привлекательной. Были бы все живы, а остальное как-нибудь.

— Капитан, при всем уважении, я хотела бы с вами, — напряженно произнесла Людмила. — У меня реальный боевой опыт!

Володька вновь мимолетно восхитился ею: вот это женщина! Ни грамма магической силы, любая другая жила бы на пособие по инвалидности и ныла бы с утра до вечера, а она… такой бурной биографии иной маг-пустотник позавидует.

Наверное, это восхищение и привело Володьку в ее постель: так-то они с Людмилой совсем друг другу не подходили — ни по характеру, ни по возрасту, ни по наклонностям.

— У Катерины тоже такой опыт есть, — жестко ответил Сашка. И Володька вспомнил, что да, вроде она ему говорила, что была где-то абордажным мастером. То есть тем, кто командует боевой группой в случае нападения на корабль (или, наоборот, возглавляет группу нападающих — но об этом, конечно, предпочитают не распространяться). — А я — боевой маг. Без особого опыта, но мощнее, чем она. Единственный боевой маг с лицензией на этой лоханке, вообще-то.

В лице Людоедки что-то изменилось.

— Я уже неправильно сформировал первую партию, — продолжил Сашка с той же военной жесткостью. — Хватит. Второй раз я ошибки не повторю.

Володька подумал: какая отличная реплика для комикса! Жалко, что в жизни одной ошибки обычно бывает достаточно…

***

Никогда еще Володьке не приходилось объясняться с чиновниками — как-то миловали высшие силы. Особенно сложно было вести разговор, учитывая, что фронтмен их, с позволения сказать, музыкального коллектива и в самом деле выпустил смертельное заклятье в холле, полном народу. Счастье еще, что никто не пострадал — кроме космического спрута!

А еще Володька в принципе не очень-то умел с кем-то объясняться. Он предпочитал сидеть в углу и рисовать, причем желательно, чтобы его никто не трогал.

Однако он приложил все силы, чтобы преодолеть этот свой недостаток. Уж стольким-то он был обязан своему капитану и экипажу!

— В нашем контракте нигде не говорится, какие спецэффекты мы имеем право запускать, какие нет! — твердо стоял на своем Володька. — Кто виноват, что ваша публика такая пугливая?

— Вы в своем уме?! — настаивал маленький лысый менеджер. — Спецэффекты в виде легендарного заклятья! Синяя бабочка сразилась с какой-то… каким-то ктулху хтоническим…

— Ктулху был бы больше всего вашего здания, — заметил Володька. — Размера печати на сцене не хватило бы.

— Значит, только это вас и остановило, да?!

Володька почувствовал, что разговор заходит куда-то не туда.

В кабинет постучались, почти тут же, не давая даже паузы на ответ, дверь открылась и вошла высокая полная женщина с гладко убранными в хвост волосами, даже на вид очень физически сильная. Пальцы унизаны кольцами, в ушах по несколько серег — боевой маг в амулетах. Она буквально излучала ауру силы и опасности.

«Начальница их службы безопасности, — понял Володька. — Либо для казино, либо для всего парка. Блин, попали».

Она подошла к менеджеру и что-то тихо сказала ему.

Потом неприязненно покосилась на Володьку и Людоедку.

— Вы понимаете, что за такие шутки по законам ОРК я могу привлечь вас к уголовной ответственности? — спросила она вслух.